Ольга Манскова - Масик Страница 2

Он прижал к голове уши, одновременно издавая нечленораздельный звук. Кто-то в этот момент дотронулся до его спины чем-то голым и склизким, и Жорик ощутил это прикосновение необыкновенно чувствительно, каждой клеткой не только своей кожи, но и своего мозга. Затем от неожиданности он бросился в сторону, снова издал утробный звук, и вдруг с ужасом осознал, что перемещается на всех четырех конечностях… Лапах? К тому же, какой-то человек определенно хотел его поймать… И тут он рванул вперед. При этом сам удивился своей ловкости. Жорик вскочил на подоконник, подпрыгнул, уцепился когтями за край форточки, подтянулся… И, не раздумывая, сиганул сверху в черный проем: в теплую осеннюю ночь, манящую своими дикими, первозданными, чарующими звуками.

*

Итак, он отважно выпрыгнул, но потом вдруг испугался улицы, её многообразных звуков и опасностей, и теперь сидел под кустом и дрожал. Он теперь… кот? И всё это случилось так неожиданно… Мысли у Жорика, несмотря на полную трансформацию, оставались человеческими.

«Я – кот? А кто же завтра будет вести лекцию? И вообще – что теперь делать? Может, попробовать снова запрыгнуть в окно… Вначале надо зацепиться лапами за подоконник… У Васьки ведь получалось… Но, и – что дальше? Не пойду же я к студентам… В таком виде, – мучился раздумьями Жорик. – А ещё… Странно, кто же там был, в моей комнате?» – и ему при этой мысли стало страшно. Он помнил отчетливо: там находился другой человек. И он видел его голые ноги… Но откуда он взялся?

Нереальность происходящего нахлынула на него, и Жорик, неожиданно для себя, протяжно, уныло завыл.

В это время по улице, вдоль стены общежития, шли пьяные студенты. И уже приближались к коту. Парней было четверо.

– Стась, будешь еще пива? – спросил один из них.

– А как же! – ответил другой.

– Смотри, братва! Кот! Пушистый!

– Как фраер: грудка беленькая, сам – черненький… Давай его пивом напоим! Поймаем – и в глотку зальем!

– Ой! А это, кажется, Жорика кот. Препода нашего по культурологии. Кот из его окна спрыгнул, я видел. Он на него и похож, на препода. Вылитый Жорик. Впрочем, он – неплохой, в общем-то, препод.

– Да ну их всех, преподов! Давай кота поймаем. Они такие смешные, когда их за шкварник держишь – и пива в глотку льешь.

И тут он вчистил. Жорик так никогда еще не бегал. Он теперь не знал, где он, кто он: ощутил один сплошной страх и ужас. Но это не мешало ему очень быстро перебирать лапками. Только бы смыться! После того, как он порядком пробежал по темной улице, теперешний кот остановился и прижал уши, сделался маленьким-маленьким. Чтобы никто не увидел. «Где это я? Кажется, на газоне. И куда теперь?» – подумал он. Вдруг, откуда ни возьмись, собаки. Большие, злые. Одна – серая, другая – черная. Слюна с пасти капает. Кот снова опрометью ринулся прочь. И – на дерево, вцепился в него всеми когтями – и стал карабкаться вверх. Потом на ветке устроился, и сидит. А внизу собаки прыгают и лают… Пока их не позвал кто-то.

Сидел он на том дереве аж до самого утра. Когда стало совсем светло, слез осторожно. Собак давно уже не было; и Жорик пошел, семеня лапками, куда глаза глядят. Стараясь держаться тех мест, где людей побольше.

Потом вдруг слышит: « Кис-кис-кис…» И смотрит: навстречу две девушки идут. Красивые. Одна из них кота увидала – и зовет.

Жорик подошел, потерся спинкой о ноги той девушки, что его позвала. И сел около неё. Смотрит жалостно. Может – покормят.

– Лена, это же мой Масик! Смотри! – вдруг сказала эта незнакомка.

– А ты уверена? – спросила её другая. – Может, это кот какой бомжацкий, уличный. Может, у него глисты, блохи…

– Нет, это мой кот! Масик. И я его уже неделю, как ищу! Потерялся, бедненький. Иди сюда, котик! – и она погладила Жорика по спинке.

И кот замурлыкал.

– Ну ладно, Зойка, мне на пару пора! Завтра встретимся. А у тебя сотовый звонит! – сказала ей подружка.

– Пока! – сказала Зоя и достала из кармана сумочки телефон:

– Алё! Мама, уже иду! Мы с Ленкой сопромат сделали, нам помогли. И чертежи всю ночь чертили в общаге. Домой сейчас приеду. Мне сегодня на занятия во вторую. Да. Целую. Жди.

Зоя с трудом запихала кота в сумку, так, что снаружи остался торчать кончик хвоста, и села на трамвай. Жорик смотрел теперь в щелочку – через стык между кожей сумочки и началом «молнии», и ему казалось, что этот трамвай едет целую вечность. Его окружали резкие запахи, громкие звуки, неприятные люди…

Выйдя из трамвая, девушка довольно долго шла пешком. И, наконец, дошла; поднялась на второй этаж старого дома, позвонила в дверь.

– Зоя, ты? – раздался голос.

– Я.

С двери изнутри сняли цепочку, провернули замок. И Зоя вошла вовнутрь. Похоже, что к себе домой.

– Мама, а я Масика нашла. Вот он! – сразу же, с порога объявила она и открыла сумку.

И кот – сокровище-то какое! – вывалился наружу.

Глава 3. Кот или не кот, вот в чем вопрос…

Тем временем, этой ночью, в общежитии, в комнате Жорика, происходило тоже нечто весьма странное. Там стоял посреди комнаты абсолютно голый мужчина. И тупо смотрел на форточку, в которой только что растворился кот. «Куда так спешно устремился мой хозяин, к тому же приняв облик кота? Постойте… Хозяин?!» – теперь он был в ступоре. От непривычно напряженной мысли ему внезапно захотелось есть. Он подошел к своей миске. Тупо уставился на свежую рыбью голову. И тут до него начало доходить… «Я только что был котом. Я был котом, наверное, несколько лет. Но я же – человек!» – незнакомец был озадачен. Он ощупал свой торс руками. Потом взял с кресла домашний халат хозяина и спешно напялил. Уселся в кресло, вначале тут же по привычке свернувшись там клубком. Но стало неудобно, и он расправил спину и принял вертикальную позу.

«М-да… Всё, что осталось в доме от моего хозяина, это синие плавки, валяющиеся на полу», – подумал этот человек, только что бывший котом. – Похоже, что мы с ним махнулись телами». Он включил свет, осмотрел себя и ощупал своё лицо. Первое, что бросилось в глаза – длинные, заскорузлые ногти на руках и ногах. Он подошел к зеркалу и критически осмотрел заросшее лицо и патлатую шевелюру… Нет, его тело определенно не было телом Жорика!

Лицо, смотревшее теперь на него из зеркала, оказалось так себе: не красавчик, но и не урод. Уши, правда, были страшно поцарапанными: наследие кошачьей жизни. Он смотрел на себя – и, вроде бы, узнавал. То есть, чем дальше, тем больше крепла в нем уверенность, что он – человек, а не внезапно очеловечившийся кот. Что он когда-то родился и был человеком, а вот котом стал по какому-то недоразумению. «Что я за человек? Кем был? Как и где жил? Абсолютно ничего не помню. Даже – как меня зовут… Хозяин звал меня Васькой. Бабка-хозяйка, у которой я жил – просто Полосатиком. Вот и все имена, что есть у меня в наличии… Гм… Что я несу? Просто, я не помню своего имени. Своего настоящего, человеческого имени. Во всяком случае, пока», – осознал он, наконец.

Потом подумал: «И что же мне делать дальше? Куда идти? В психушку?» Но тут же в голову ему пришла более здравая мысль: «А что, если просто представиться на время преподом Жориком? Пока суть да дело… Я в бытность котом хорошо изучил повадки и привычки моего хозяина. Да и хату ему посторожу до возвращения, а там – видно будет. Надо будет обязательно найти его. Этого Жорика».

Похоже, он был примерно одного роста и примерно одного возраста с бывшим хозяином серого, полосатого кота… Правда, он был более подтянутым и мускулистым человеком, чем Жорик. Но, в общем, если слегка постричься, побриться, оставив небольшие усики… Покрасить волосы в более темный цвет… Одеть чуть-чуть тонированные от солнца очки…

Часа три он потратил на ванну и приведение себя в надлежащий вид. Неизвестно, что подумали соседи по общежитию, с которыми у Жорика был общий санузел: когда он закончил, было около трёх ночи. Тем более что новый жилец использовал краску для волос соседки: в смежной комнате блока жила семейная пара. Он покрасил этой краской и волосы, и усы. И результат его, в принципе, удовлетворил. Конечно, полного портретного сходства не было, но… Кто на работе внимательно разглядывает своих коллег?

Потом он примерил пиджак и брюки хозяина: они были великоватыми и странного фасона, но не сильно спадали. И, если ремешком подтянуть… Рубашка у этого парня, преподавателя, была тоже несуразная, ярко-розовая. Пиджак – мешковатый, цвета детской неожиданности. А ещё, он всегда носил галстук. «Странный парень. Но типан он был, по сути, добрый, и даже спас меня от парши, – подумал бывший кот. – А теперь надо как-то спасать его самого: сходить за него на работу… Он, определённо, работает преподавателем… В том вузе, где я когда-то учился. Учился? Ага, хоть что-то помню… Как же, все-таки, меня зовут? Ладно, оставим на потом. Сейчас узнаем, как зовут хозяина».