Галина Артемьева - Новый дом с сиреневыми ставнями Страница 2

Надо было, конечно, сразу отдать Вере этот чайник, как только замерцали жаждой обладания ее глаза. Алчный огонь вспыхнул интенсивно и внятно.

– На, Вера! – вот что следовало немедленно произнести.

И не вводить во искушение. Сунуть в нетерпеливые руки вожделенный товар, а себе купить самый простой, невидный.

Но в тот день просто очень хотелось напиться чаю с мороза. И потому они оставили без внимания взоры и нежные Верины вздохи, обращенные к чайнику.

Всего-то четыре рабочих дня и провел с ними симпатичный электроприбор. На пятый день позвонила Вера, когда они были в городе, и доложила, что в дом залезли воры, через чердак, видно, и унесли чайник!

– Отморозки! – негодовала она. – Твари поганые! Как их земля носит! Как жить на белом свете после такого?

– Только чайник? – уточнил, улыбаясь, муж.

– Только и успели! Меня услышали! – клекотал голос в трубке.

– И назад побежали? – с веселым, но не слышным Вере удивлением подытожил хозяин.

– А то! – подтвердила та. – Везде ж решетки! И двери железные с сигналом! Вот они-то через чердак и намылились!

Почему, прежде чем гнать эту туфтень про чердак, она просто не подняла свою полную страстных задумок черепную коробку ввысь и не углядела, что на чердачном окне тоже имеются решетки? Не заметила из-за закрытых ставен, наверное. И не усомнилась ни на миг! Совсем их за идиотов считает. Вот: не увольняют ее, убогую, все выходки прощают. Значит – недоделанные. А с такими можно по-всякому. И сказочку рассказать, и песенку спеть, и слезу пустить по случаю. Театр!

Так и возникло третье дело. Разговор с Верой. Наглядный урок. Демонстрация решеток на чердаке и какого-никакого ума хозяев. Как бы получше сказать?

– Вера, чайник оставьте себе, но в следующий раз…

Или:

– Вера, наверное, мы сами куда-то задевали чайник, но это были не воры: на чердаке решетки…

Или:

– Вер, если случайно чайник у вас, пусть уж так и будет, мы новый купили…

И про чердак – ни слова. До следующего раза. В конце концов она уже почти родная, Вера бедная эта. А чайник – что? Бездушная вещь. Стоит ли из-за вещи человеку в душу плевать?

Вот ведь – дело! Ничто, пустота. И на это тратится жизнь. На пропойц, воров всех сортов и мастей и просто слабоумных, имеющих, впрочем, такое же право на существование, как и они, вооруженные знаниями, хорошо реагирующими мозгами, цепкой памятью, способностью обеспечить себя и надежно обустроиться в ненадежном мире.

Значит, надо все принимать как есть. Елозить с тряпкой по полу после удовольствий от водных процедур в душевой кабинке.

Это отрезвляет. И посему – в плюс.

Полезно думать о главном. О том, что сбываются мечты. Что препятствия одолимы. Что любовь и добро восторжествуют по-любому. Сказки не врут. Ни в чем. Они модель обозначают. Программу, созданную народом за тысячелетия накопленного опыта.

Пройди все испытания – и заживешь долго и счастливо. Проявляй терпение, целеустремленность, доброту. Ешь каждый пирожок, предложенный тебе непонятно откуда взявшейся в чистом поле печкой, и она укажет тебе верную дорогу. Стаптывай железные башмаки, пару за парой, дружи с Серым Волком, воюй против Кощея Бессмертного и, главное, не сжигай шкурку Царевны-лягушки, если не хочешь дополнительных осложнений.

Все прописано. Будь хорошим, не будь плохим. Улыбайся сквозь слезы и благодари за все. И когда ты надоешь судьбе своим долготерпением, она потеряет к тебе интерес и оставит тебя в покое. Тогда можно будет пожинать плоды и переводить дух.

Так Татьяне и казалось: самое время перевести дух. После всех усилий, ударов, подножек и суетни.

Она вспомнила, как это часто с ней бывало, когда нуждалась в помощи извне, любимые стихи:

Мне стали безразличныБольшие города:Они не больше скажут,Чем эта лебеда.

Мне безразличны людиС их тысячью наук:Годится первый встречный,Чтоб с ним делить досуг.

…

В тенистой тихой чащеЯ понял счастье жить.О Боже, как за этоТебя благодарить! [1]

Ладно, мелочи разгребутся. Главное останется. Просторный дом с сиреневыми ставнями. Яблоневый сад. Сосна у калитки. Ласточкино гнездо под крышей. Глаза мужа. Добрые его руки. Нежность к нему. Неизбывная. Та, что дарится свыше и навеки. И сохраняется, несмотря на все бытовые передряги. Цепкие мелочи – это «пятна на Солнце». Солнце слепит, сияет, греет. Астрономы твердят о пятнах, но простому глазу не разглядеть. И – надо ли? Солнце жизнь дает, осчастливливает. Так и любовь ее к мужу и его к ней дарит силы, свет и надежду. Поэтому все «пятна» не считаются. Пропускаются без внимания. И после ссор и дурацких стычек, затеянных от усталости или под влиянием чужеродной враждебной силы, достаточно просто улыбнуться друг другу. Или обняться молча.

Тонкий ход

Дела сегодняшнего, обычного во всех отношениях дня делились на внутренние и внешние. Внутренние (слесарь, телефон, чайник) и были самыми едко-противными.

Наружные – просто чудо расслабления, никаких тебе скотских разборок: парикмахерская, профилактический осмотр у дантиста, который она проходила раз в полгода «просто так», никогда не страдая от зубной боли. И последний визит – женский доктор. Потому что наступает новый этап жизни. Дом готов. И они с мужем готовы стать родителями. Они десять лет назад договорились, что ребенок будет, когда будут достойные условия жизни. И все эти годы работали ради этих условий. Теперь – пора. Сегодня узнает результаты анализов, это чистейшая проформа из привычки все делать обстоятельно, а потом любовь приведет их к самому главному ее воплощению – ребенку. Просто надо убедиться, что здоровье не подведет. Татьяна выросла в семье врачей и знала, что главное – вовремя найти в себе зародыш хвори, чтобы не дать ей расположиться в организме по-хозяйски.

Удивительно начинался день.

Сантехник заявился сам. Зря она его сволочью величала. Оказывается, вчера, во время плохого самочувствия, он забыл про какой-то вентиль, что-то не переключил, а сегодня спохватился и готов устранять, налаживать и подгонять.

Татьяна немедленно устыдилась. Безмятежности ей не хватает. Всю жизнь страдает от этого. Распаляется из-за ерунды. Не дает событиям развиваться по своей воле. Все предвосхищает. Ну даже если бы гегемон и не объявился? Ну подтирала бы пол – и все! Работу мысли зачем подключать?

На этом стыде и раскаянии ей почему-то удалось с первого раза дозвониться до телефонной станции и непривычно для себя ласково и просительно потолковать о странном счете за переговоры. И тут все прояснилось с необъяснимой быстротой.

– Сбой системы у нас, – вполне дружески и сочувственно объяснила Татьяне работница телефонной станции. – Не мог у вас такой счет за день набежать, это ж ясно. И не волнуйтесь! Сейчас все подключим заново.

Чудеса какие-то творились! Все – само собой! Такого еще не было. День удавался особенный.

Может, ну ее, Веру с чайником? Пусть думает о них, как о придурках конченых.

По дороге в город Татьяна придумала тонкий ход. Вполне в духе прихотливых изгибов загадочной славянской души. Надо купить точно такой же чайник, как пропавший. Принести Вере в подарок. Сопроводительный текст такой: «Хотела я тебе, Вера, подарить тот чайник, чтоб в больнице он тебя радовал. Но раз грабители лишили тебя такой радости, вот – получай новый. Главное, будь здорова».

И тогда пусть уж Вере будет стыдно, а ей – нет. Может, не станет после этого Вера в вещах их шарить? Вряд ли, конечно. А вдруг? Капля камень точит. Добром и терпением все преодолеешь.

От ловко придуманного сюжетного хода настроение поднялось. Пошли мысли совершенно дамские: что делать с обнаруженной недавно сединой? Едва заметной, но все же. Ей было 28, когда появился у нее первый седой волос. И она загордилась даже, показывала всем: смотрите, мол, что жизнь с людьми делает.

– Нашла, чем хвастаться, – усмехнулась тогда старшая по возрасту коллега. – Вырви и забудь.

Теперь у нее уже маленькая седая прядка на макушке. Седые волосы отличались от других. Они были жестче, непокорней, как будто не к ней имели отношение, а сами по себе существовали на выбранном ими пространстве. Интересно, если их закрасить, сойдутся ли они с остальными волосами характером? Нет, это знак. Это что-то новое в ее жизни. Пусть пока остается как есть.

Подправив стрижку и навестив зубного врача, Татьяна отправилась за чайником.

Ей нестерпимо захотелось сразу же ринуться к Вере и разыграть весь задуманный сюжет. Она не знала, устыдится ли Вера. Лично она бы очень засовестилась. Но по себе нельзя судить. Другие чувствуют по-другому. У каждого свой опыт диалога с совестью. Таня не брала чужого давно, с детских лет. Жизнь обязательно помещает всех невыросших людей в ситуации, определяющие потом их взрослое существование. Никто особо не поучал девочку Таню, что брать то, что тебе не принадлежит, плохо. Однажды совершенно бездумно залезла она в отцовский карман и вытащила жалкую горстку пятачков и двухкопеечных монеток. Подержала их в ладошке, и тут в коридор вышел папа, принялся натягивать пальто, шарф. Растерянно пошарил в карманах: «Странно, я вроде вчера пятачки для метро наменял и двушки на автомат, неужели мимо кармана сунул?» Он бывал иногда рассеянным и очень сердился на себя за это.