Александр Семёнов - Редкие девушки Крыма. Роман Страница 2

Под ногами скрежетало и вздрагивало, но женщина в синем кителе и фуражке уже готовилась разомкнуть цепь, закрывающую выход. Наконец замерли. Я особенно чётко увидел голубое платье и тёмные волосы на фоне белоснежного здания кассы. Пират, тогда ещё не бывший пиратом, помог девушке сойти на истёртый деревянный пол, довёл до трапа. Высокий мужчина принял её внизу, усадил на скамейку, парень спрыгнул на землю и, шлёпая вьетнамками, побежал через площадь к автомату с газированной водой.

С верблюдов и драконов слезали бодрые наездницы, качали головами, проверяя, не кружатся ли, сходили по трапу кто лицом, кто спиной вперёд, держась за поручни. Темноволосая девушка сидела, склонив голову к плечу и далеко вытянув ноги. Мальчишка подносил к её губам стакан с водой, взрослый спутник обмахивал газетным веером.

Вот открыла глаза, пошевелилась. Встала, держась за плечи мужчин…

– Саша, идём домой, – позвала мама. Отвлекаться на спор не хотелось: я чувствовал, что растрачу в нём что-то очень важное, произошедшее впервые, известное только мне. Стараясь не терять девушку из вида, я пошёл по аллее задом наперёд, затем побежал – всё быстрее, быстрее… споткнулся о каменный поребрик и с разгона влетел в жёсткий, полный шипов розовый куст!

Собралась толпа, меня вынули наружу со смехом и причитаниями, мама стала вытаскивать иголки из плеч и спины. Перед глазами всё рябило, царапины горели, рубашка липла к коже – но я терпел, не плакал. С того дня я никогда больше не плакал: оставим это занятие девчонкам.

Я знал, что надо подождать ещё немного. Я вырасту, непременно разыщу эту девушку, женюсь на ней и возьму с собой в кругосветное путешествие. Ну, а если парусных кораблей к тому времени не останется?.. Что же – тогда буду каждый день катать её на карусели.

2

В то июльское утро я дольше обычного задержался на пляже, задумавшись о поездке в Ленинград, до которой оставалось два или три дня. Билеты на поезд лежали у родителей в «стенке», чемодан и дорожная сумка были почти упакованы. Скоро, скоро я нырну в холодную невскую воду, захочу открыть глаза, как легко делаю в Чёрном море, – и не смогу. Ни разу это мне не удавалось, щиплет веки. Спросите любого встречного: в пресной воде или морской легче нырять без маски? Почти наверняка он скажет: в пресной. А на самом деле – наоборот. Почему так?..

Размышлять было ленивее с каждой минутой. Я наплавался до приятной боли в мышцах, наглотался горькой воды и теперь, накрыв кепкой голову, лежал на тонкой подстилке. Спину припекало солнце, грудь и живот – слой разогретого песка; корочка соли, подсыхая, стягивала кожу. Ещё немного, и я мог бы задремать… Но два звонких голоса раздались невдалеке, и тот из них, что был чуть ниже, показался мне знакомым.

Я открыл глаза и не увидел тени от козырька. Полдень – и немногие люди, что ещё оставались на пляже, перебрались в его дальний угол, под защиту тентов и фанерных грибов. Только две стройные, лёгкие девушки, держась за руки, с хохотом кружились по твёрдому песку возле самой воды, от меня, наверное, метрах в пятнадцати.

Я узнал одну из них, в сплошном красном купальнике, подчёркивавшем угловатость и худобу тонкой фигурки. Эта девочка училась в нашей школе, годом старше меня. В компании ровесниц она держалась скромно, но в то пляжное мгновение выглядела совсем не тихоней. Её воинственный клич вонзался в шорох прибоя, искрящиеся на солнце волосы развевались беззаконным пиратским вымпелом. Она была лидером в паре, заставляя другую летать вокруг себя, спотыкаться и умолять: «Пусти, я не могу больше!..» Когда, окончательно потеряв равновесие, та упала на колени, я разглядел её и понял главную причину, которая делала это зрелище столь непохожим на всё, что я видел прежде.

Незнакомая мне вторая девушка была совсем взрослой! Лет двадцати, может, и немного старше, – женщины этого возраста виделись мне особенно недоступными, всемогущими и фантастическими, как марсианки. Подружиться с одной из них, узнать все её тайны – вот первое, о чём я попросил бы джинна. С этой пляжной красавицей… Она была восхитительна! Почти на голову выше дерзкой школьницы, с вьющимися пепельными волосами до плеч, длинноногая – что особенно бросалось в глаза с моей позиции, – гибкая, с тонкой талией и таким мягким, розовато-сливочным оттенком кожи, который сразу наводит на мысль о чистоте, тёплой ванне, запахе яичного шампуня… Небольшая, но очень заметная под белым лифом грудь вздымалась порывисто и трепетно, в глазах светилось изумление, даже лёгкий испуг, будто красавица сама не могла поверить, что способна на такое ребячество. Отдышавшись, она вскочила, и кружение возобновилось.

Я притворился надувным матрасом, рискуя, в отличие от него, жестоко обгореть.

А школьница вновь утвердилась в центре и вновь стала дёргать взрослую красотку во все стороны разом.

– Не надо, хватит… Ай!.. – красавица слетела с орбиты, рухнула на бок и, перекатившись, на мгновение замерла. Не может быть! Неужели эта сухая и колючая девчонка настолько сильнее взрослой женщины? Или она поддаётся? Давай же, вставай скорее, научи эту вредину вежливости!..

Однако молодая женщина поднималась не спеша. Стоя на коленях, она чуть оттянула лиф, провела под ним пальцами и неторопливо расправила. Старшеклассница помогла ей встать и, отряхивая, между делом крепко шлёпнула ниже спины. Красотка, возмущённо ахнув, отскочила, попыталась ответить тем же, и на миг показалось, что сейчас между ними будет настоящая война. Но школьница удивительно легко, одним только взглядом подавила бунт и обратила красотку в бегство.

Босые ноги женщины мелькнули будто перед самыми глазами. Девчонка, срезая путь, промчалась дальше от меня, едва не поймала красавицу: та, вскрикнув, кинулась назад, и очень скоро за левым плечом прозвучал новый визг, более громкий и протяжный, следом – короткий смех… И всё утихло. Я осторожно повернул голову. Школьница настигла молодую женщину в углу между уходящим вверх каменистым обрывом и непролазными зарослями шиповника и, придерживая за руки, вела к пляжному покрывалу, общему для обеих. Красавица шла безропотно, то ли смирившись, то ли замышляя какую-то уловку, и лишь в конце пути встрепенулась, дёрнулась прочь. Школьница удержала её, потянула к себе, выставив острое бедро. Красавица навалилась на него, охнула и, зацепившись ногой за ногу девчонки, на мгновение застыла. Видно было, как затвердело её лицо, как резко обозначились мышцы живота под едва загорелой, раскрасневшейся кожей… Шумный, со стоном, выдох – и молодая женщина откинулась назад. Падая, она увлекла за собой школьницу, и возня продолжалась на широком, жёлто-оранжевом клетчатом покрывале, присыпанном по углам холмиками песка.

Я так переживал за старшую! Как же надо беречь её среди жизненных бурь, если в руках девчонки она беспомощна, словно рыбка на берегу! Даже хитрость не помогает. А что будет, если она встретит настоящего хулигана? Ведь даже такие неземные создания ходят по улице. И на работу ходят – а вдруг там директор окажется не в духе, повысит голос?.. Но стоп! Хватит сочинять. Это явно более поздние мысли, рождённые долгими осенними ночами. В тот миг на пляже я, конечно, не думал о работе и другой ерунде. Может быть, именно тогда я знал, что беззащитность красавицы волшебна сама по себе, без всяких причин. И очень неправильно волшебна: ведь молодая женщина была далеко не слабенькой на вид, один пресс и подтянутые, крепкие ноги чего стоили. Если здраво рассудить, она должна была одним взмахом руки отправить вредину кувырком на другой берег залива. Но в жизни… это было недостижимо. И я хотел недостижимого! Не надо другого берега, ты просто не сдавайся, что бы ни случилось! Помоги мне удержать в привычных границах стремительно меняющийся мир… Что с ним происходило, я и не пытался объяснить, лишь видел, что ничем не замечательная школьница, моя знакомая, творит на раскалённом песке то, чего быть не должно. Я порывался остановить её – и не мог тронуться с места, чувствуя, что отныне невозможное становится возможным и кто угодно теперь способен дышать под водой, смотреть кино без телевизора и спать на потолке. Ощущение было сродни тому, какое испытываешь, с разгона пролетая на машине крутой холм, оно пугало и завораживало. Не сдавайся, пожалуйста! Даже если вы не всерьёз…

Лёжа на спине, молодая женщина махнула ногой весьма угрожающе: видно, была задета по-настоящему и даже готова ударить девчонку, если бы та хоть на миг отвлеклась. Цепкие, смуглые пальцы мгновенно стиснули узкую ступню. Я мигнул, стряхивая с ресниц горячую каплю. Как тут жарко! Красавица изогнулась, касаясь покрывала запрокинутой головой и бёдрами в белых трусиках. Не можешь освободиться, нет!.. Стукнула кулаком по клетчатой ткани. До меня долетал частый звук её дыхания, смешанный с плеском волн. В её движениях на самом деле чувствовалась взрослая, какая-то очень естественная мощь, вот только растрачивалась она впустую. Быстрые руки девчонки опутывали невидимой сетью, прижимали к покрывалу, красавица пыталась оторваться от него подобием мостика, но ноги скользили, не находя опоры, вместе и по одной… Хотя бы оттолкни её! Наконец веером взметнула песок, перевернулась отчаянным усилием, приподнялась на локтях… Школьница, обхватив её за плечи, вновь опрокинула, ненадолго села верхом, просунула под неё ладонь и уж не знаю к чему там прикоснулась, но зной, разлитый над пляжем, вмиг загустел до нестерпимости. Девчонка, будто не заметив этого, встала, приложила к себе, поверх красного купальника, белый лиф, ещё хранивший округлую форму и чуть влажный, судя по налипшему песку. Отряхнула, бросила на пакет с уличными платьями, нашла под ногами камень, скачущим блинчиком запустила по невысоким волнам… Вся недавняя суета не отняла и малой доли кипевшей в ней энергии – а молодая женщина лежала на смятых жёлто-оранжевых клетках, откинув в сторону руку и уронив голову на другую. Она могла бы показаться спящей, если бы не так бурно вздымалась облепленная песком, не стянутая никакими лишними тесёмками спина.