Марина Нагайцева - Воронеж – Москва. Маленький роман о большой любви Страница 2

– Новороссийский ушёл в ноль двадцать пять. Москва-Воронеж в восемь десять поедете?

– Да. Один билет в сидячий вагон, пожалуйста.

Ну вот, есть билет и семь часов до поезда. Новый год буду встречать в Воронеже. Я достала блокнот и начала записывать первые главы моего бурного романа с Москвой. Чем больше я писала, тем меньше хотелось уезжать.

Стоп – это не точка, стоп – это пауза! За право жить и работать в Москве надо бороться! Наполненная новой решимостью, я сдала билет в кассу.

Метро возобновляет работу неприлично рано для решения деловых вопросов, поэтому мне пришлось ещё пару часов покататься по красной ветке. Ближе к восьми утра толкучка в метро немыслимая, народу – полны вагоны. На «Фрунзенской» хрупкая девушка, стоявшая рядом, упала в обморок. Люди расступились, подхватили её, кто-то нажал на кнопку связи с машинистом, я подняла сумочку. На следующей станции уже ждала бригада врачей. Девушку вынесли из вагона, я вышла следом.

– Вы кем приходитесь? – спросил врач.

– Случайная попутчица, – ответила я.

– В больницу поедете?

– Конечно, поеду. Доктор, а что с ней?

– Подозрение на внутреннее кровотечение.

На карете скорой помощи нас быстро примчали в больницу, девушку увезли на каталке, а я осталась ждать на первом этаже.

Слава Богу, диагноз не подтвердился. Это был голодный обморок, истощение. Во второй половине дня мою новую знакомую отпустили домой. Я вернула ей сумку, мы разговорились. Вика была родом из Челябинска, днём училась в центре оперного пения, а вечерами подрабатывала в «Макдональдсе». Оценив силы, мы решили вызвать такси и тут одновременно обнаружили, что телефоны у нас пропали: наверное, карманы обчистили в метро.

Мы снова приехали на «Фрунзенскую», вышли на улицу и попали в распростёртые объятия незнакомого молодого человека.

– Девушки, добрый вечер! Через десять минут в МДМ начинается мюзикл, а моя любимая не успевает – рейс задержался. Возьмите два билетика, бесплатно отдаю. С наступающим, девчонки!

– Спасибо большое! – только и смогли вымолвить мы.

Спектакль «Красавице и чудовище» в Московском Дворце молодёжи был ярким и зажигательным. Действие шло по нарастающей, главный герой добивался взаимности от главной героини, но девушка убежала в лес и там встретила чудовище, на этом первое отделение закончилось. В антракте зрителей угощали шампанским и поздравляли с наступающим Новым годом.

Во втором отделении было ещё веселее, потому что в замке чудовища вся мебель была поющей и танцующей, кухонная посуда исполняла канканы ложек, вилок, ножей, открывалок для бутылок и салфеток. Подсвечник бесконечно делал танцевальные комплименты посуде и мебели, и только женщина-комод танцевала неохотно. Я с нетерпением ждала, когда из маминой из спальни выбежит умывальник, но тут заиграли вальсы Штрауса, появилась лестница под потолок, и главная героиня в бальном платье, с диадемой на голове, с принцем под руку, стала спускаться по лестнице вниз, к простодушному зрителю. Казалось, ещё один шаг, и она потеряет туфельку, но героиня благополучно преодолела все ступени, исполнила вальс с принцем – чудовище после трехминутного обучения чтению стремительно превратилось в юношу, и сразу после вальса наступил конец спектакля. Занавес!

До полуночи оставалось полтора часа. Быстрыми шагами мы приближались к Викиному дому, жарко обсуждая сценическое решение и режиссуру спектакля.

В крошечной Викиной однушке вместе с ней проживали ещё три девушки – студентки, то есть я была пятой по счёту! В Новогоднюю ночь приход очередного гостя воспринимается с радостью и смехом, поэтому компания была искренней в своём желании найти мне лучшее место за праздничным столом. Мы посмотрели телевизор, поели оливье, и с боем курантов отправились на улицу.

Вот он и пришёл, Новый год! С петардами, гуляющими народными массами, домашними собаками в комбинезонах, сапожках на меху и огоньками на ошейниках. Мы дошли до Красной площади и главной ёлки страны, не чувствуя усталости, окрылённые новыми мечтами и планами.

Конечно, мы надышались морозным воздухом. К вечеру первого января у Ани поднялась высокая температура, начался кашель и насморк. Девчонки опечалились: со второго января и до конца новогодних каникул им предстояло работать по договору в музыкальных сказках для детей.

– Что же делать, если Аня не выздоровеет? – тревожилась Вика.

На роль «мышки Иришки» срочно была нужна замена. Девчонки по очереди звонили своим сокурсницам, но их не было в Москве.

– Давайте я попробую, – предложила я.

– А ты когда-нибудь участвовала в детских спектаклях? – поинтересовалась Надя.

– Конечно! В школьном драмкружке я была совой и гадким утёнком, в студенческом – бабой Ягой и Зимушкой, а ещё в КВН играла.

– Тогда быстрее учи сценарий! – закричали радостно девчонки и вручили мне несколько печатных листов.

Все праздничные дни я чувствовала себя «нарядной артисткой» России: три раза в день я в великолепном костюме ростовой куклы-мышки обманывала ростовую куклу-кота и водила его за нос по всем страницам весёлого новогоднего сценария.

Первые представления мы показали в Центральном Доме предпринимателей. Во время репетиции я умудрилась провалиться в технический полуподвал между сценой и задником. Было очень темно, включили сказочный лунный свет, я сделала неосторожный шаг вглубь сцены и ухнула по грудь, разбив коленки о какие-то доски и гвозди. Сценический партнёр – кот Леопольдик, незамедлительно бросившись на помощь, вытащил меня из пролома и вернул на сцену. Боль была сильной, но её перекрыла творческая радость. Возможность участвовать в спектакле с известными артистами – нежданное счастье и большая ответственность.

Наступило утро одиннадцатого января, морозное и солнечное. Девушки поехали на учёбу, а я отправилась на поиск работы.

Звонкие детские голоса привлекли внимание – передо мной была школа. Улыбчивый охранник приятной наружности преградил путь:

– Здравствуйте! Вы к кому?

– Мне нужен директор школы, – ответила я.

– Директор в отпуске. Сейчас я приглашу заместителя.

Заместитель директора – молодой мужчина, выслушав меня, предложил должность воспитателя. Мы прошли с ним в отдел кадров. Полистав мою трудовую и диплом, кадровичка выдала целый список документов, которые я должна предоставить в кратчайший срок, чтобы приступить к работе: медицинскую книжку, свежую флюорографию, справки о том, что я не состою на учёте в псих и кожвендиспансерах, в милиции.

В медцентре система прохождения диспансеризации была отлажена. После оплаты услуги в регистратуре выдавали синюю медицинскую книжку и листочек с номерами кабинетов. Переходя из одного в другой, я подставляла необходимый для освидетельствования орган, врач бегло осматривал, и задавал традиционный вопрос: «Жалобы есть?». Жалоб не было, он ставил в медкнижку штампик с личной подписью, и я шла в следующий кабинет.

Мой внешний вид напряг только гинеколога.

– Из Адыгеи? – почему-то спросила гинекологиня.

– Нет, я – россиянка, из Воронежа.

– Салфетку с собой принесли?

– Я не знала, что надо с собой приносить.

– Вы читать умеете? На кабинете написано.

– Я не читала, простите.

– Тогда берите на окне газету.

Я бросила взгляд: на подоконнике лежали аккуратно нарезанной стопочкой выпуски «Комсомольской правды». Разбередилась, разгулялась моя пионерская память, и комсомольские годы промелькнули стайкой активных общественниц в коричневых форменных платьях.

Вариантов не было, я достала из рюкзака свой любимый шейный платок и накрыла медицинское кресло.

Перед посещением психиатра надо было взять выписку из общей картотеки о том, что я ранее не обращалась за помощью в соответствующие учреждения. Выписку я получила, а в кабинете врача растерялась.

– Вы не разменяете мне сто рублей? – совершенно серьёзно спросил психиатр.

– Да, разменяю, – сказала я и послушно достала из кошелька две бумажки по сто рублей.

– А сколько будет сто плюс сто? – поинтересовался он.

– Двести, – отчеканила я.

– А как же мы будем менять мои сто рублей, какими купюрами?

– А!!! Это же тест! – воскликнула я. – Двумя купюрами по пятьдесят!

– Вот Ваша справка, – сказал доктор и протянул мне листок с печатью и подписью.

Я встала со стула, рюкзак упал с колен, под ноги доктору выкатился футляр от очков.

– Вы, наверное, человек творческой профессии? – с улыбкой спросил психиатр.

– Есть такое дело, – ответила я, смущаясь.

Вооруженная справками о психическом и физическом здоровье, я помчалась в школу.

Глава четвертая

Курский соловей

Я вбежала в школу за десять минут до конца рабочего дня отдела кадров и успела сдать документы, значит, завтра я выхожу на работу!