Алексей Пертов - Гнус. роман Страница 2

В просторном холле первого этажа было минимум мебели: обитый белой кожей диван да небольшой столик с двумя стульями. Зато стены сплошь увешаны картинами. Разбирающемуся в искусстве человеку достаточно было мимолётного взгляда, чтобы оценить серьёзность коллекции и надолго припасть к ним глазами. Эжен поднялся по широкой витой лестнице и оказался на втором этаже. Там прошёл к себе в кабинет и, усевшись за стол, включил ноутбук. Просмотрев на сайте аукциона результаты последних торгов, сделал на калькуляторе кое-какие вычисления и подошёл к вмонтированному в стену сейфу. Набрав код, открыл дверцу, достал пачку долларов и, завернув её в целлофановый пакет, положил в кейс. «Теперь порядок», – смотрел он в окно на выходящую из бассейна Аннет. Буквально через минуту снизу послышался её голос:

– Эжен, ты узнал, какая там погода?

– Нет.

– Посмотри в интернете. Мне надо знать, какую тебе готовить одежду.

– Какая может быть погода летом в Израиле? Конечно же – жара.

– А ты всё равно посмотри.

Эжен нехотя вернулся к компьютеру. Опека Аннет одновременно раздражала и умиляла его. С одной стороны, он чувствовал себя беззащитным маленьким ребёнком, а с другой – испытывал радость от свободы в бытовых вопросах.

– Тридцать два.

– Я тебе поглажу белые брюки и рубашку с коротким рукавом. Надеюсь, купаться ты там не будешь, и ходи только с головным убором.

– Угу.

Эжен спустился вниз. Аннет на террасе возилась возле гладильной доски. Прислуги в доме не было: Аннет сама неплохо справлялась по хозяйству, и только по необходимости они вызывали садовника и чистильщика бассейна. Эжен вышел со двора и сразу оказался на берегу. Полюбовавшись игрой лучей заходящего солнца на водной глади, разделся и вошёл в воду. В отличие от жены он не любил купаться в бассейне, считая это за грех, когда в двух шагах находилось море. Наплававшись, сидел на золотистом песке, вдыхая горьковатую терпкость морского воздуха. Вокруг не было ни души, и царил покой. Умиротворяющая атмосфера погружала в состояние нирваны, и только дуновения ветерка и шелест волн не давали полностью потерять связь с реальностью.

Скоро уже десять лет, как они с Аннет живут в райском уединении. После напряжённой и полной опасности жизни в России нынешняя воспринималась как заслуженная награда. Покинув родину, они порвали связи со старыми знакомыми, а новыми так и не обзавелись. Да ни ему, ни Аннет они не были нужны; им вполне хватало друг друга. Вести какую-либо деятельность Эжен не хотел. Как это делалось дома, здесь было невозможно, а по-другому он не мог. Да и расстроившая себе нервы за время его накопления капитала Аннет была бы против. «От добра добра не ищут», – думал он. А «добра» у него хватало. Дивиденды от акций, опережая расходы, копились на счетах. Чтобы деньги не лежали мёртвым грузом, Эжен начал покупать картины. Поначалу больше для развлечения, а потом понял, что на этом можно зарабатывать. Но сколько он ни пытался просчитать алгоритм повышения цен на них, у него ничего не выходило. Сделать выгодное вложение в картину было сродни выигрышу в лотерею – за исключением случаев, когда она являлась мировым шедевром. Но такие шедевры были наперечёт, и стоили они баснословных сумм.

Из безмятежного равновесия вывел голос Аннет:

– Эжен, ужин готов!

Он оделся и вернулся на виллу. Воздух на террасе источал манящий запах рыбы. По договорённости с местным рыбаком, он дважды в неделю приносил свежий улов. Видов рыб в Средиземном море водилось бесчисленное количество, и Аннет подолгу обсуждала с ним, как лучше приготовить тот или иной сорт.

– Чем сегодня порадуешь?

Аннет сморщила нос:

– У меня в голове все названия перепутались, но, думаю, тебе понравится.

Рыба и вправду оказалась отменной. «Где бы в России я смог отведать такой вкусности?» – с аппетитом поглощал Эжен очередной морской дар, запивая молодым вином.

Закончив с едой, они ещё долго сидели в молчании. Между ними давно всё было сказано, и им достаточно было просто находиться рядом. Им было хорошо.

И лишь когда на небе начали появляться первые звёзды, Аннет очнулась:

– Что я сижу? Мне же тебе надо вещи собирать. А ты иди уже спать.

Эжен поднялся из-за стола:

– Спокойной ночи, – поцеловал он её в щёку и пошёл в дом.

2

Стюардесса объявила о взлёте, и вскоре самолёт взмыл в небо. Первые минуты полёта в салоне стояла тишина, но как только лайнер набрал высоту, пассажиры оживились. С заднего ряда кресел послышалась русская речь:

– Когда всё закончилось и я собрался уходить, она говорит: «Спасибо за покупку. Приходите к нам ещё».

– И в чём здесь цимес?

– А в том, что до того, как стать проституткой, она работала кассиром в супермаркете.

Дружный взрыв смеха пронёсся по салону.

Эжен включил вмонтированный в кресло телевизор, надел наушники и погрузился в незамысловатую комедию.

Самолёт летел в Израиль. Последние два года Эжен часто посещал землю обетованную. В первый раз там оказался по поводу пустячной операции, сделанной ему в клинике Тель-Авива. После операции нужно было через неделю показаться врачам, и, чтобы не мотаться из страны в страну, провёл время в походах по антикварным лавкам. К этому времени он уже интересовался картинами, и в его арсенале было несколько работ перспективных художников. Покупателей на старые вещи в магазинах практически не было, и каждый вошедший туда становился объектом пристального внимания со стороны работников. Рассматривая пыльные полотна в очередной лавке, Эжен заметил не просто интерес на лице продавца, а глубокий мыслительный процесс:

– Скажите, пожалуйста, мои глаза меня не обманывают? Женя, это ты?

Эжен вгляделся в лицо продавца, и брови его поползли вверх:

– Граба?!

– Он самый!

Вот уж кого Эжен не ожидал встретить. Александр Грабер, приятель ранней молодости, лет двадцать как эмигрировал в Израиль и, по слухам, перебрался в США. За два десятка лет он почти не изменился – такие же вьющиеся волосы, только слегка посеребрённые сединой, что придавало солидности, нос картошкой, торчащие хрящевинные уши, говорящие о большом запасе здоровья, и одновременно озорные и проницательные глаза.

– А я слышал, что ты в Америке.

– Происки бывшей супруги, – махнул Граба рукой.

Он повесил на двери табличку «Закрыто», достал из-под прилавка початую бутылку виски и заговорщицки подмигнул:

– Ну что, старик, по маленькой?

Приятели устроили из витрины импровизированный стол, на котором кроме виски появилась ещё и банка с маслинами, припасённая заботливым Грабой, и принялись вспоминать былое. За разговорами, подогреваемыми скотчем, Эжен поделился своим желанием заняться торговлей картинами.

– Дело это непростое, – задумался Граба. – Вокруг него вьётся туча неудавшихся художников, возомнивших себя критиками. Гнус, одним словом… Заумными словами вызывают у людей ощущение несчастья, пока те не купят какую-нибудь второсортную мазню за хорошие деньги. И никого к этому делу не подпускают.

– Выходит, дело не стоящее?

Граба задумался:

– Как сказать… Есть у меня одна идея, но для её реализации нужно время и хороший капитал.

Узнав, что время и капитал у Эжена имеются, и тот даже готов взять его в долю, Граба воодушевился:

– Всё гениальное – просто! Люди охотно покупают тогда, когда видят, как покупают другие и при этом цена растёт.

– И как это можно сделать?

– Покупать у самого себя.

Суть идеи была и вправду проста – анонимно выставлять на аукционе картины и самому у себя их покупать. И так несколько раз подряд, каждый раз повышая цену, пока не клюнет настоящий покупатель.

– Наглядный пример, – поднял вверх указательный палец Граба, – в сто раз сильнее, чем любые увещевания гнусавых критиков.

Задумка Эжену понравилась, и они ударили по рукам. По рекомендациям Грабера, неплохо разбирающегося в рынке живописи, он приобретал подходящие картины, и тот через аукционы и подставных лиц взвинчивал на них цены. Желающих быстро заработать людей хватало. Видя, как стремительно растёт цена, они попадались на нехитрую уловку. Грабер действовал осторожно: ни один из клиентов аукциона, купивший втридорога незатейливую работу, не заметил подвоха, полагая, что в ближайшем будущем обязательно останется в выигрыше. Поначалу Эжен относился к аукционным махинациям как к приятному развлечению, но постепенно прибыль становилась больше, и теперь не только покрывала далеко не дешёвое проживание на Лазурном берегу, но и пополняла банковский счёт. Схема была отработана до мелочей, и необходимости ездить каждый раз в Израиль не было, однако Грабер предпочитал свой процент наличными, и поэтому после очередной сделки Эжен сам вёз ему гонорар.