Амина Каримова - Святые грешники Страница 2

«Словно раньше он был гадким типом», – мелькнула в моей голове мысль, но я не стала её озвучивать.

– Он уже несколько раз ужинал у нас. Только представь, Тёма не отходил от него, а в последний раз и вовсе весь вечер просидел у него на коленях! Даже я была не в силах его увести. Похоже, им обоим это доставило немалое удовольствие, – радостно предположила она, выдохнув вслед за этим восторженное: – Какой мужчина! Образован, обладает отличным чувством юмора, любит детей. И самое главное – они с Ромой нашли общий язык, так что мы могли бы дружить семьями! Кстати, он очень хорош собой. Знаю, как важен для тебя этот пункт, поэтому с уверенностью заявляю: ты будешь покорена.

– Можешь нисколько не сомневаться, этот пункт является для меня самым главным, – не раздумывая ни секунды, подтвердила я. – И я не выйду замуж даже за самого ангела, спустившегося ко мне с небес, если он, на мой взгляд, будет недостаточно красив. Но, Алиса, милая, что за бред ты несёшь? Я не глупа, и, разумеется, заметила, что родители связывают с его приездом некие надежды, но ты…. Неужели и ты туда же?

– Сестрёнка, ты так говоришь, словно мы устроили заговор…

Не обращая никакого внимания на моё негодование, Алиса продолжила в том же непосредственно-мечтательном тоне:

– Согласись, в ожиданиях родителей нет ничего удивительного: мы все всегда знали, что однажды вы поженитесь. И хотя я уверена, что он тебе понравится (когда-то ведь он тебе нравился), я бы искренне советовала тебе не делать столь высоких ставок на внешность, гораздо важнее, каков человек внутренне. Ведь, как ты понимаешь, именно с личными качествами человека приходится жить в браке, и тогда внешность отходит на второй план. Это жизнь. Иногда то, что кажется таким важным сегодня, может завтра стать настолько незначительным, что мы искренне удивимся, как это могло когда-то хоть сколько-нибудь занимать нас.

– Согласна. Но есть вещи, которые неизменны, и на протяжении всей жизни их ценность лишь растёт. И любовь, безусловно, первая из них.

– Разумеется, любовь! Настоящая любовь. Но разве ты можешь положиться на свои чувства, вызванные хорошенькой внешностью человека и назвать их любовью? Ведь это всего лишь эмоции. Они не проверены ни обстоятельствами, ни столкновением характеров, – ничем. Ты не можешь говорить о любви, пока не узнаешь человека по-настоящему.

– Алиса, я понимаю, о чём ты. И можешь быть спокойна, я никогда не свяжу свою судьбу с человеком, которого не буду знать настолько, что смогу всецело довериться ему. Я лишь говорю, что одного прекрасного характера для меня недостаточно, если сам человек не заставляет моё сердце биться чаще.

– Ты неисправима! – почти возмутилась она, при этом добавив: – И всё же я осмелюсь просить тебя принять моё приглашение погостить у меня. К тому же в последнее время мне нездоровится, – Алиса ослабила тон, – и помощь была бы как нельзя кстати. М? – замурлыкала она, утвердительно кивая головой.

– Он часто бывает у нас. Тебе представится отличная возможность составить о нём собственное мнение.

– Я уже говорила тебе, что думаю по поводу таких «случайных» встреч.

– Помню-помню, ты ждёшь сказку, – с улыбкой сказала сестра.

– Не просто сказку, а самого настоящего чуда. Он придёт, когда я его совсем не буду ждать и самым необычным образом, – отвлеклась я и с глупой улыбкой на лице мечтала вслух.

– Боюсь, сестрёнка, на таких условиях он никогда не сможет к тебе прийти, поскольку я не припомню и минуты, когда ты не ждёшь свою любовь, – вернула меня обратно на землю Алиса.

– Как ты несправедлива!

Я запустила в сестру подушкой, и она ответила мне тем же, мы обе засмеялись, В эту минуту мы словно вернулись в детство и забыли о нашей такой взрослой реальности. О своих обязанностях, о социальных статусах, которым необходимо соответствовать, о плохой погоде, – обо всём. Мы просто были, и, несмотря на то, что мы так и не пришли к компромиссу, обе чувствовали удовлетворение. Но, к моему сожалению, за обедом Алиса продолжила уговаривать меня и разговор возобновился. Я сразу поняла, что она уже заручилась поддержкой мамы, хотя обе они усердно пытались скрыть это.

– Мама, я бы хотела, чтобы Тори побыла со мной пару-тройку дней, ты не против?

– Нет, разумеется, мы с отцом не против, – с энтузиазмом подхватила мама.

Папа, который был не в курсе дел, устремил вопросительный взгляд сначала на маму, а потом на нас с сестрой.

– Я чувствую усталость в последнее время и хотела бы, чтобы Виктория помогла мне с Тёмой, – ответила Алиса на взгляд отца.

– Что с тобой, ты больна? – забеспокоился тот.

– Нет, папа, я здорова. Думаю, мне просто нужно хорошенько отдохнуть. Но это не единственная причина. Мы с Ромой давно хотим сделать небольшой косметический ремонт на кухне, и помощь Тори была бы нам очень кстати.

– Не беспокойся, тебе не придётся ничего делать, – сказал Рома, очевидно, заметив назревающее недоумение на моём лице.

– Мы всё сделаем сами, нам лишь нужна помощь с Тёмой, – уточнил он.

Папа посмотрел на маму, она мило улыбнулась ему в ответ. Со стороны может показаться, что два человека просто встретились взглядами, – ничего подозрительного. Но это только со стороны. Я знаю этих двоих достаточно долго, чтобы понять смысл всего этого. Папа никогда не станет сомневаться в решениях мамы. Он полностью доверил ей и дом, и наше воспитание. Поэтому когда она улыбнулась и подмигнула ему еле уловимым взмахом ресниц, он поддержал её. Кончилось тем, что после обеда я отправилась собирать вещи.

Не то, чтобы я совсем не хотела ехать. Я бы с удовольствием провела денёк другой у Алисы, да, и любопытство, признаться, в глубине души одолевало меня. Но я была убежденна, что подстроенная встреча – это не судьба. Человек словно пытается взять ситуацию в свои руки. А сфера любви для меня была той сферой, в которой я меньше всего хотела бы что-либо контролировать. Я просто хотела довериться фатуму, который, по моему внутреннему убеждению, уже приготовил для меня нечто особенное где-нибудь там за «поворотом».

II

Никита Кравченко был единственным сыном близких друзей моих родителей. И, как это водится, как только папа услышал в родильном отделении «Девочка!», где-то в глубинах души я тут же была предназначена для сына его лучшего друга.

На радость родителей мы росли вместе и были очень дружны. Ходили в один детский сад, потом в одну школу, и всё своё свободное время проводили вместе. Я обожала Никиту. Он всегда рассказывал кучу небылиц, чем весьма веселил меня.

Помню, как мы возвращались со школы, и я была не в лучшем расположении духа из-за того, что схватила «неуд». Поскольку это был выпускной класс, «неуд» мог существенно подпортить мой аттестат, однако Никите удалось не только успокоить меня, но и как следует рассмешить. Не припомню, над чем именно я тогда так сильно смеялась, но даже сейчас я слышу свой истерический хохот. При желании он легко мог заставить меня смеяться.

Окончив школу, он поступил в лондонский университет и уехал, а я прошла вступительные экзамены в местном университете и благополучно осталась в своём родном городе. В отличие от Никиты, который обожал путешествия и всегда мечтал учиться именно в Лондоне, я никогда не знала, чему бы хотела посвятить свою жизнь, поэтому, выбирая наименьшее из зол, подала документы на факультет журналистики. «Там, по крайней мере, должно быть, весело учиться», – полагала я.

Какое-то время мы писали друг другу, но вскоре, вследствие загруженности и новых друзей, переписка стала всё реже, а затем и вовсе прекратилась. Когда мы виделись в последний раз, мне было семнадцать. С тех пор прошло пять лет, и у меня из памяти стёрлись почти все воспоминания о нём. Моё становление личности прошло без него.

III

Когда все необходимые вещи были собраны, ко мне зашла мама. Она не хотела отпускать меня так. Думаю, она испытывала некоторое чувство вины за то, что практически не оставила мне выбора. Мы поговорили и пришли к согласию. Мама успокоилась, а для меня это главное. Но потом пришла Алиса, и наша безобидная, полная любезностей и самоотдачи беседа приняла неожиданный поворот. Сестра, сама того не подозревая, выдала маме моё волнение.

– Но что тебя смущает, доченька? – участливо спросила мама, подсаживаясь ко мне.

И я сдалась:

– Меня смущает то, что мы намеренно подстраиваем эту встречу. Я словно на смотрины еду. Я хотела, чтобы это было естественно, без чьего-либо вмешательства. Ведь у Господа на всё есть свой план?

Признаюсь: тут я смошенничала. Я знала, что эта фраза подействует на маму подобно магическому заклинанию.

– Да… – мама замялась, – но нельзя перекладывать на Бога всю ответственность… К тому же, Никита ведь сам приехал, позволь ему просто увидеть тебя.