Анна Дарбинян - Знал только Он Страница 2

– Не надо! Спокойной ночи, отдыхай.

Старые друзья расстались каждый при своем мнении.

Профессор чувствовал тревогу и раздражение, он не хотел мериться с тем, что он не оказался в кругу посвященных и завтра ученик превзойдет его.

Глава 4

Утро началось с резкого телефонного звонка. Профессор, сквозь сон, не мог разобрать, кто и зачем его беспокоит. Переспросив несколько раз, понял, что изменился порядок докладов, и он читает первым.

Ага, ты решил плясать от моей теории, ну попробуй – злился профессор. Мою научную работу в сказку превратить… А вдруг он прав? И готов работать именно в моей теме. Тогда моя теория бесценна – Рассуждал профессор, идя в конференц-зал.

Перед началом первого доклада всем предложили встать и почтить минутой молчания гибель молодого ученого, Вахрушева.

Профессор поискал глазами Альберта, но его нигде не было. Совершенно растерянный профессор прошел за кафедру для прочтения своего триумфального доклада. Но он все время отвлекался на посторонние мысли и не мог удержать внимание зала. Уже в середине доклада стало понятно, что его выводы не смогут заинтересовать серьезных людей и привлечь финансовые вливания в дальнейшую разработку темы. Скомкав заключительную часть, профессор поспешил в 315 номер в надежде застать там Сенинского.

Он успел вовремя. Альберт торопливо выходил из своего номера.

– Ты уже уезжаешь?

– Да, извини, тороплюсь.

– О Сергее слышал?

– Да, я ездил на место аварии.

– Папку нашел?

– Какую папку?

– Сережин доклад. Он в его машине был. И еще ноутбук. Он хотел мне все сразу показать.

– Там сгорело все… Сергея опознали по машине, были свидетели аварии, запомнили номер.

– Ты как узнал?

– Хотел встретиться с ним до его доклада, а оказывается, в институт еще вчера позвонили. Извини мне надо идти.

– А похороны? Ты не останешься?

– Нет, я не смогу. И знаком с ним был только по статьям.

– И что теперь? Ведь без его расчетов тему закроют, а это вся моя жизнь. Я такие надежды возлагал, там же столько возможностей…

– А теперь, если он был прав – встретимся…

По моим предположениям не долго осталось… А точно знал только он!

– Что он мог знать! Мальчишка! Выскочка! Взял за основу мою теорию и не спрося, даже моего разрешения рассчитал… А я его своим учеником считал.

В пылу возмущения профессор не заметил, как Сенинский ушел. Он удивленно оглядел пустой коридор и растерянно пошел в свой номер.

Часть 2

Глава 1

После разгромных статей, критики и закрытия темы профессор поселился в укромном уголке, купив не большой, но очень уютный дом в горах. Из прислуги была только немолодая женщина, совершенно не любопытная и не болтливая. Боясь услышать нелестные высказывания, профессор не поддерживал отношений с коллегами и со временем прекратил общение со всеми.

Из дома выходить перестал, ввиду отсутствия необходимости, да и возраст давал о себе знать. Постепенно основным его увлечением стало наблюдение из окна, на величественные заснеженные вершины гор.

В доме всегда стояла тишина, и ничего не отвлекало от воспоминаний о прошлых успехах и радостях. Он не жалел, что не обзавелся семьей, всегда ценил свою свободу и душевный уют. Не любил привязанностей и обязательств по отношению к женщинам. С грустью и обидой вспоминал о своем ученике, не оправдавшем его надежд. Пожалуй, это был единственный человек, о котором он тосковал и хотел бы видеть сейчас рядом с собой.

Как нелепо расстались, вот ведь судьба. Он мог меня поддержать и не позволил, удалить меня из института и закрыть тему. Сергей, Сергей, как ты мог так со мной поступить? Такая светлая голова и так рано ушел, а я старый маразматик еще живу… Точно маразматик, уже который день по утрам детские голоса слышу. Надо у Веры спросить: Может, она своих племянников пригласила в дом. Она честно и добросовестно эти годы за мной присматривает, но от нее, ни душевного тепла, ни ласки… Прислуга, одним словом. Хотя надо распорядиться, и оставит ей этот дом. А больше нечего и не кому завещать.

Опять детские голоса, раньше были только утром, а теперь и после обеда. Словно утром дети шли в школу, а теперь возвращаются.

– Вера! Вера! Не слышит, точно кем-то очень занята.

– Иду, Олег Иванович, иду.

– Зову Вас, зову…

– Отдохнуть решила после обеда, дела все закончила и прилегла…

– Ваши племянники надолго приехали?

– Какие племянники, Олег Иванович? В доме кроме нас, никого… Тишина и покой…

– А детские голоса? Я еще не совсем глухой, слышу.

– Ну, Вы придумали! Мои племянники давно взрослые люди. И зачем им в эту глухомань приезжать? Они в городе живут…

– А голоса, я отчетливо слышал, чьи были?

– Так, это девочки, взяли моду через наш двор ходить на остановку.

– Какая остановка? О чем ты говоришь?!!

– Раньше возле этого дома была остановка школьного автобуса.

– Вера, не обманывайте меня… Школ уже, сколько лет нет – персональное обучение…

– Ой, ну, я и не подумала, так сказала. Завтра обязательно с девочками разберусь. Не волнуйтесь.

Вам ужин в столовой накрыть или сюда принести?

– Несите сюда. Чувствую себя неважно.

– А лекарства принимали или опять забыли?

– Оставьте, что я маленький…

В ожидании ужина профессор терялся в догадках. Чьи это дети? Ведь когда он покупал дом, его заверили, что ближайшие соседи только в поселке. А до поселка больше десяти километров. Правда, могли и поселиться… Но где? Домов нет, а стройку я бы услышал. Странно все это… Завтра надо отправить Веру к этим новым соседям.

День и закончился в размышлениях на эту тему.

глава 2

Тишину утра разорвал крик Веры. Видимо она кричала из окна кухни, и голос ее разносился по всему дому: Я кому говорю?! Вы что глухие?! Зачем топчите газон? Вот я сейчас выйду…

Ответа профессор не услышал, только детский смех.

Странно, такое наглое поведение, не понятно. Может, они нарочно здесь ходят, чтобы позлить нас?

– Вера!

Прошло минут десять, прежде чем возмущенная прислуга вошла в комнату.

– Олег Иванович, Вы представляете, я им кричала из окна – ноль внимания. Пока я вышла во двор, они уехали.

– Спокойно и ясно расскажите… На чем уехали?

– Я этого не видела, но слышала, как закрылись двери школьного автобуса и он тронулся.

– Значит, Вы вышли на дорогу…

– Да нет же. Я не успела выйти, а за кустами дорогу почти не видно…

Но я отчетливо слышала, что это был наш старый автобус. Я на нем в школу ездила, ни с чем не спутаю.

– Вера, а кто живет в вашем старом доме?

– Скажете, тоже – живет. Сгорел он и другие дома сгорели, еще задолго до Вашего приезда. Все в поселок переехали жить, только этот дом после пожара и остался. Потом Лизины родители Вам его и продали, когда лес поднялся на месте пожарища. Они бы и раньше продали, но раньше никто покупать не хотел. Дом, то, красивый, а вокруг выжженный пустырь покупателей отпугивал…

– И много в том пожаре людей погибло?

– Нет, что Вы, спаслись, успели… Вот, только, Лизка и ее подруга, как звали, не помню, она мне всегда очень не нравилась, обе пропали.

– Как пропали?

– После пожара их так и не нашли. Толи сгорели, то ли, сбежали, от страха в горы и потерялись…

– А где жила вторая девочка, подруга дочери прежних хозяев дома?

– Да, совсем близко, вон там, за домом, где лес. Она всегда через этот двор к остановке ходила, все к Лизе со своей дружбой приставала.

– А как давно пожар был? Сколько Вам лет было?

– Ну, нам с Лизой по десять лет было, мы в одном классе учились… Да, вспомнила ее соседку, звали Ирка. Ирка —дырка ее все дразнили. Заносчивая приставала была… А еще… Заболталась я с Вами, а завтрак не подала, пойду, принесу.

глава 3

Мысли о пожаре вытеснили беспокойства, связанные с детскими голосами и профессор весь день вспоминал о покупке этого дома и своем переезде. Как планировал разбить парк, посадить цветы… Надо осуществить эти планы. Дам задание Вере, пусть пригласит рабочих, или кого там, она лучше разбирается.

Последующие дни, в субботу и воскресенье, шел дождь, и для профессора это была завеса от внешнего мира. Он отдохнул от тревог и страхов, и даже появилось желание прогуляться в сторону леса, но Вера строго запретила спускаться с веранды во двор – сыро.

В понедельник, рано утром приехали рабочие: меняли окна, проверяли отопление, стригли кусты, разбивали новые клумбы. Приятная суета окончательно успокоила и отвлекла профессора, и он начал забывать о голосах и пожаре.

Тишина в доме воцарилась лишь после обеда в пятницу. Вера уехала до ужина в поселок по хозяйственным делам и профессор, нарушив запрет, спустился во двор. К нему сразу вернулось тревожное ощущение, он почувствовал слабость и холодок неприятного предчувствия. Он уже присел на нижнюю ступеньку лестницы, когда услышал голоса девочек.