Дмитрий Новоселов - Когда часы 12 бьют. Новогодние сказки Страница 2

– Правильно. А если девочка старается быть похожей на мальчика, как ее перевоспитать?

– Заставить ходить в длинном платье! – выкрикнула какая-то девчушка, и все засмеялись.

– Это и вправду так. Даже вы это понимаете. Теперь я шью наряды народных и сказочных героев, – говорила модельер. – Сценические костюмы для актеров театра и балета. А еще – обычную одежду, праздничную и повседневную. Приходилось мне шить и красивые трико для фигурного катания. Когда я стала известна среди фигуристов, то встретилась и с той самой спортсменкой, которая подарила мне когда-то чудо и мою профессию.

Она больше не выступает сама и теперь тренирует молодых. Я спросила, сохранился ли у нее костюм Снегурочки, и объяснила, что именно тот наряд я всегда считала своим счастливым талисманом. И фигуристка поняла меня. Она подарила мне старые шубку и корону, которые бережно хранила.

Наряд Снегурочки пришлось немного отреставрировать. И его по очереди несколько лет надевали на Новый год и Рождество мои дочки. А я, видя их в этой одежде, каждый раз вспоминала тот предновогодний вечер и изумлялась, какой целостной и удивительной может быть жизнь человека. Ведь я помню все, как будто это было вчера. Я не изменилась, и от меня одиннадцатилетней до меня сегодняшней пролегли не годы, а дела, не время, а сотни и сотни придуманных и сшитых костюмов. И это тоже чудо.

– А можно посмотреть на ту одежду, которую вы шьете? – спросила девочка с первой парты.

– Я приготовила большой фильм о моих костюмах, – сказала модельер. – Однако лучше их один раз потрогать и примерить, чем сто раз посмотреть слайды. Поэтому… платья и камзолы приготовлены для вас в актовом зале! Да здравствует карнавал!

Дети сорвались с мест. Десятки маленьких ног протопали по коридору, и Полина Дмитриевна, улыбаясь, пошла следом.

В актовом зале детей ждали Дед Мороз и несколько Снегурочек – ассистенток Полины Дмитриевны. Они начали помогать ребятам выбирать наряды супергероинь и супергероев и исторические платья, такие, каких ни у кого не было. Карнавальные костюмы всех эпох сверкали, переливались шитьем, блестками. Все они были сделаны вручную – даже вблизи отделка каждой детали выглядела безупречной. Ведь только настоящее может воспитывать, преображать, создавать атмосферу чуда!

Вешалки опустели очень быстро. И дети теперь кружили под музыку вокруг Деда Мороза, а ослепительные Снегурочки присоединились к ним и вплелись в хоровод.

Полина Дмитриевна улыбалась.

Но вдруг она заметила мальчика, который сидел на подоконнике в обычной школьной одежде, хотя наряды еще оставались на вешалках.

– Ты ничего не нашел для себя, маленький упрямец? – ласково спросила модельер. – Но тебе же нравится, как выглядят твои одноклассники?

– В вашей коллекции нет одного волшебного наряда, – сказал рыжий мальчик. – Одного, по-настоящему волшебного.

– Какого же? – спросила Полина Дмитриевна.

– Это костюм сына, – совсем тихо ответил он.

Полина Дмитриевна надолго задумалась. Потом обняла рыжего мальчика и выговорила:

– Я очень хочу сшить такой костюм. Очень. Ты не будешь возражать, если я заберу тебя из этого детского дома?

Виктория Дьяконова

Меня зовут Виктория. Несмотря на то, что лет мне немало, я все еще начинающий писатель: сказки, стихи, проза – пробую себя в разных жанрах. Очень надеюсь, что получается.

Сказка про Алису

Алиса покидает офисное здание одной из первых. Повезло, что в этом году 31 декабря – суббота, и она сможет провести его спокойно дома. А в этот пятничный вечер никто из ее коллег домой не торопится, всем хочется обсудить планы на праздники: кто куда поедет, кто что готовит, кто где отмечает. Еще один способ помериться величиной кошелька и фантазии. Алиса в этих обсуждениях не участвует и всячески их избегает. Потому что ее идея однозначно затмила бы все другие: она не будет отмечать Новый год! Просто потому, что его отмечают все остальные.

Метро быстро доставит ее на станцию, ближайшую к дому, десятиминутная прогулка по жилому кварталу – и она скроется от кружащих по улицам снежинок, людей и машин в своей уютной квартирке.

Мудрая природа устроила нас так, что ежедневные простые монотонные действия мы можем совершать, не задумываясь. Мы не глядя щелкаем выключателем, вешаем ключи на гвоздик или автоматически смотрим на стену с часами или календарем. Так и Алиса, погруженная в мысли о книге, которую читала в метро, оказалась в лифте. Нажата кнопка ее этажа, металлический подъемник мчит ее ввысь, как вдруг раздается пронзительный щелчок, и лифт останавливается. Девушка по инерции подпрыгивает и падает обратно, еле удержавшись на ногах. Воцарившаяся вокруг темнота и полное отсутствие звуков пугают. Нет, приводят в ужас! Она нащупывает кнопку вызова лифтера, но та никак не реагирует, как и все остальные кнопки на панели. Идея попытаться раздвинуть двери лифта и выбраться наружу сразу же отвергается в силу ее нереальности, ну а телефон, как всегда бывает в подобных ситуациях, показывает отсутствие сети. Алиса зовет на помощь. Сначала робко, затем все смелее. Крики остаются безответными. Совершенно никакой реакции.

От досады она пинает двери лифта что есть силы. И они вдруг вместо того, чтобы остаться равнодушным препятствием на пути домой, распахиваются наружу как ворота.

Ворота в другой мир.

Алиса вырывается из заточения, опасаясь, что двери передумают и закроются снова. Первой мыслью после смелого шага стало предположение, что она сошла с ума. Но поскольку раньше ничего подобного не происходило, да и вообще она считает себя вполне разумной девушкой, неподверженной даже эмоциональным срывам, Алиса эту идею оставляет как запасную и решает, что произошло что-то другое. Сбой во внешнем мире, а не в ее голове.

Судите сами: перед девушкой возник лес, вернее, что-то похожее на лес. Фигуры, напоминающие деревья разной высоты и степени кустистости, обрамляют картину, главное в которой – снег. Он лежит везде, образуя барханы, и понемногу сыпет сверху. Единственное, что отличает этот зимний покров от того, какой мы привыкли видеть, – это его цвет. Алиса поймала несколько снежинок: каждая разного оттенка и даже разной насыщенности. Некоторые совсем прозрачные, другие настолько яркие, что немного светятся, а самые маленькие сочетают в себе несколько тонов так, что нельзя понять, какого именно они цвета. И краски эти так интересно распределены по поверхности земли (или что тут вместо нее), что нет мест, где превалировал бы один: этакие радужные воронки, волны, разводы и другие формы, которые наша героиня не может ни осознать, ни правильно назвать. Она оглядывается вокруг себя, завороженная нереальной красотой.

– Привет.

Алиса не может сразу определить пол приветствовавшего ее: черный комбинезон и абсолютно белые волосы, стриженные под каре, стройная фигура без каких-либо намеков на то, парень это или девушка. Наша героиня уже решила, что спит, поэтому удивляться не было никакого смысла.

– Привет, – Алиса дружески улыбнулась. Встретившиеся рассматривают друг друга, обходя при этом воображаемый круг в одном направлении, но на почтительном расстоянии.

– Художник.

– Алиса, – она пожимает протянутую ей руку. На ощупь довольно прохладная.

– Что это – «Алиса»?

– В каком смысле? Это мое имя.

– Что оно означает?

– Ну, версий несколько, мне больше нравится «Имеющая Крылья».

– Так ты летаешь?

– Нет…

– А зачем тогда называешь себя так?

Алиса не находит, что ответить.

Она идет за Художником, чуть позади его (пусть будет «он»). Деревья немного расступаются, окружив довольно большую поляну с выстроившимися хороводом черными одноэтажными домиками. В середине несколько человек сидят на радужном снегу по двое-трое и беседуют.

Алису провожают в центр и представляют. И снова ее имя вызывает недоумение, приходится объяснить про крылья. В глазах местных сразу проснулся интерес, который тут же сменяется недоумением и даже брезгливостью, когда выясняется, что Алиса не умеет летать.

Пол собеседников определить по-прежнему не получается, все в черных комбинезонах разного покроя. Цвет волос также не отличается разнообразием, а вот прически привычно отражают индивидуальный вкус каждого.

Через некоторое время девушка обнаруживает себя сидящей в таком же одеянии, как у ее новых друзей, и безразлично ковыряющей снег пальцем, совершенно не чувствуя холода. Вокруг нее все те же люди, черные домики, радужные сугробы и тишина. Как давно она здесь? Холодное спокойствие, окутавшее девушку, ощущается как избавление. Разве не этого она хочет? Никаких щебетаний коллег, пробок и суетящихся людей, никакого праздника… Новый год! Алиса выпрямляется и поднимает голову вверх, но вместо неба и звезд на нее смотрела лишь темнота, глубокая и вязкая.