Александр Воронецкий - Золотая лихорадка в русском варианте Страница 2

Домой вернулись за полночь, ну а в настроении сами понимаете каком. Понятно, что вторник закончился похлеще понедельника – то-есть, к одной беде пришла вторая.

В среду пришлось остаться в камералке. Во-первых, поспать времени не осталось (в поле надо вставать в четыре часа), а во-вторых – разобраться с ЧП и с Никоновой Н.

Разговаривать с ней я не стал, бесполезно. Наплетет чего поподя, так что виноватыми окажутся другие. Вдвоем с Игорем Георгиевичем мы пораспрашивали ее напарника, парня соображающего и местность знающего отлично.По рассказу, дорогу, вдоль которой намечался маршрут, они пересекли минут через десять после нашего отъезда, и далее пошли ровнехонько на запад вместо севера по заданию. И за день уперли туда, где мы их в жизнь искать не догадались бы. И это с компасом, после пяти лет подготовки в институте! Причем на фотоплане этой дуры маршрут нарисован как пройденный правильно, места отбора образцов и проб проставлены, а в пикетажке все описано.

По окончанию разборки, уже оставшись вдвоем, мы молча сели и уставились друг на друга с немым вопросом: уж не специально ли она это устроила, что бы ее и впредь в поле не отправляли? Очень похоже, но, как говорят, не все потеряно. Понятно, что маршруты ей доверять нельзя, не проконтролируешь. Но есть документация канав. Здесь где тебя высадили, там и забрали, идти никуда не нужно, а проверить правильность зарисовок и описаний легко. Правда, документация дело всего лишь техника, но с паршивой овцы хоть шерсти клок!

Игорь Георгиевич со мной согласился, и я собрался пойти, обрадовать эту чертову куклу, что от поля она не отвертится, как в кабинет зашел начальник партии, заметно взволнованный. Не стал мешать разговору двух командиров и быстренько смылся, тем более, начался обеденный перерыв.

А после него «ласково» поговорил с Никоновой Н., и «доказал», что она просто необходима в поле, как документатор канав. После чего наконец-то занялся планами, картами, разрезами, другими материалами.

В конце работы в комнату заглянул Игорь Георгтевич:

«Зайди ко мне, дело есть срочное!» – и исчез. Понято, кто-то у него сидит, и я в темпе начал убирать со стола бумаги. Через пять минут пошел получать новое задание.

В кабинете шефа оказался второй старший геолог, Матвеев Николай. Если я отвечал за поисковые работы, то Николай за разведку всего, что найдем. Этакое разделение труда. Игорь Георгиевич махнул мне рукой – садись. И с хитрой улыбкой заинтриговал обоих:

«Знаете где я был?» Мы сделали вид, что не знаем.

«На шахте! Так вот, нас обокрали!» – и эдак загадочно на нас посмотрел.

«Копер сперли, что ли?» – это Николай, – «То-то Павел Петрович мрачнее тучи пробежал!»

А мне даже полегчало. Жалко, конечно, начальника партии, очень мужик хороший, но т. Николаеву достанется в первую очередь, это определенно. Игорь Георгиевич не дал развиться приятной мысли:

«Хуже, руду сперли с площадки!»

Тут я и Николай просто опешили: как ее спереть? Это ж надо как минимум машина и экскаватор, это ж шум, а шахта и руда, как мы знали, охранялись! Оказалось, охранялись хреново.

Дальше главный геолог рассказал, что, как Николай Матвеев раньше и наметил, с утра послали экскаватор и машину с геологом – вывезти несколько рудных отпалок. Из них должны были сформировать пробу в несколько тонн для промышленных испытаний на перерабатывающем комбинате. Но нескольких намеченных отпалок на месте не оказалось. Пришлось вернуться в партию, информировать начальника. Тот срочно побежал к Игорю Георгиевичу, я его и видел там перед обедом. Вдвоем они рванули на шахту убедиться своими глазами. Убедились: точно, несколько отпалок по порядку отсутствовали. Павел Петрович расстроился еще больше, вернулись назад. А сейчас мы должны срочно подсчитать: сколько же руды отсутствует, какое содержание в ней золота и сколько его всего. Окажется золота немного, то и ладно, дело замнем. Ну а если все серьезно, то Павел Петрович с утра едет в областной центр, в милицию.

Не теряя времени, в первом отделе (спецчасти) отобрали нужные материалы и приступили к работе. Я и Игорь Георгиевич были на подхвате, а руководил Николай, как самый из нас информированный – под его контролем прошла документация и опробование всех выработок на шахте.

Часа два усиленно считали, наконец главный геолог подвел итог. В исчезнувших с рудной площадки отпалках самые богатые по содержанию золота руды. Не просто богатые, а как говорят, ураганные – от 500 до 1500 грамм золота в тонне руды. Такие содержания даже не учитываются при подсчете общих запасов, что бы их не завышать искусственно.

Всего в вывезенной руде может быть до тридцати килограмм крупновкрапленного легко извлекаемого золота. Причем в третьей по счету исчезнувшей отпалке содержание было относительно небольшим, до 200 грамм на тонну, а в двух оставленных на площадке рядом намного выше, до 800 грамм на тонну. В чем-то похитители ошиблись, увезли не самое лучшее.

Еще минут десять порассуждали, кто и как мог организовать хищение, пока в кабинет не зашел Павел Петрович, весьма озабоченный. Ему показали результаты расчетов. Начальник партии, долго не думая, – видно, варианты действий определил заранее, попросил нас особо не распространяться, то-есть лишнее никому не говорить. Сам он завтра выезжает в город в милицию, так как местной ни на грамм не доверяет. Посоветовал навести порядок в документах, в первую очередь секретных, возможно кто-то приедет разбираться.

Шел восьмой час, когда начали расходиться по домам. Так закончилась среда, для меня хотя и с меньшей потерей нервных клеток, чем в предыдушие два дня, но все же без очередной беды для всей партии дело не обошлось.

С четверга очередную напасть начал ожидать уже по привычке,с пяти утра, когда вместе с ребятами выехал на участок. Посмотрел там пройденные канавы, подсказал небезызвестной Никоновой что и как зарисовывать, где отобрать пробы, наметил новые канавы и показал их канавщикам. Далее как и планировал посетил буровую, просмотрел керн на предмет целесообразности дальнейшего бурения. А в завершение – совместный короткий маршрут с Пашей, геологом моей группы. Что-то в одном месте он не все правильно зарисовал. И все, работа кончилась, фляжки у всех пусты, головы от жары не соображают. Быстро собираю людей, и домой.

В камералке разобрались с образцами и пробами, сдали в спецчасть карты и фотопланы. Ребята – Паша и Александр – о пропаже с шахты руды все знали непонятно от кого, и подзуживали меня сходить к главному геологу за новостями. Я приготовился это сделать, но не успел: в комнату робко зашла и застыла у двери Светлана, девченка, наш самый молодой техник-геофизик, работавшая в паре с Никоновой Н.

Опять эта кукла, то-есть Никонова, что-то отмочила – первая мысль при виде опухшего носа и заплаканных глаз девченки. А я уже обрадовался, что неприятности вроде бы кончились. Но – тьфу, тьфу – ничего страшного, зря Светлана расстроилась, как оказалось,из-за молодого парня, Володи. Он устроился на работу после зоны, где просидел восемь лет от звонка до звонка, к труду физическому был там приучен, и у нас копал канавы. Ну а молодого парня куда тянет? Естественно к женщинам, желательно тоже молодым. Вот и зачастил к Никоновой и Светлане то водички попить, то перекусить вместе, а вернее просто поболтать.

Парня осудили за изнасилование семнадцатилетней, хотя на самом деле насилием даже не пахло, была глупость по молодости. Девка оказалась не промах. Все знали, что Володя у нее не первый, но родителей убедила, что невинности лишил он. Те к Володе: или свадьба, или суд. А он по глупости выбрал суд, девка то не нравилась, подумаешь, переспал раз. И восемь лет впаяли.

Володя как был добряком и весельчаком, так им и остался после зоны. Но при случае прихвастнуть, особенно перед женщинами, любил: «Я на зоне чалился, восемь лет, я такой-этакий, за бабу сидел!»

На Никонову этот треп мало подействовал, та давно замужем и цену мужикам знала. А Светлана напугалась до полусмерти, и вот стоит, шмыгает носом.

Ребята посмеялись, девченку успокоили. Я пообещал послать ее завтра в другое место, подальше от донжуана,а сейчас идти домой и глупости всякие не вспоминать. Володе, конечно, и говорить ничего не собирался. Подсуну ему «бой бабу», Катерину, та за словом в карман не лезет, и в чувство приведет быстро.

Скоро дела в камералке мы закончили и разошлись, так ничего нового об исчезнувшей руде не узнав – Игорь Георгиевич в камералке отсутствовал.

А сегодня уже пятница, и мы снова едем в поле в обычном составе. Светлану отправил в маршрут с геологом, на ее место в помощь Никоновой определил Катерину. Как и вчера просмотрел канавы, затем керн на буровых. Все вроде в порядке.Иду в подозрительное место с очень сложным геологическим строением, до конца работы пытаюсь там разобраться.

Домой возвращаемся уставшие, но в настроении отличном – впереди два дня выходных, и никаких бед у меня сегодня. Проехали пол дороги, и из салона посигналили, попросили остановиться. Я подумал, что кому-то приспичило, по малой нужде, но в ближайшие кусты никто не побежал, зато меня попросили в салон. На мое место в кабину шустро заскочил Володя, наш секс-канавщик, заставив вспомнить заплаканную вчера техника-геофизика Свету. И когда тронулись, я к Катерине, нашей бой-бабе, с улыбочкой повернулся: