Владимир Буров - Небо в алмазах Страница 2

– Ибо?

– Ибо они – размножаются!

– Неужели неизвестно, с какой они будут планеты? – спросил Валера.

– Более того, есть мнение, что их и вообще-то сделали здесь, на Земле, природные, надо сказать:

– Немцы.

– Вывод! – сразу поднял руку Владимир, поставив прежде пустую уже чашку, – сами немцы – тоже не местные.

– Не думаю, что в большей степени, чем все остальные, – сказал полковник. – Но важно то, что вы должны перехватить этот десант. И знаете почему?

– Почему?

– Почему?

– Контрразведка с ними не справится, ибо они, да, друзья мои, они действительно монстры.

– А прикидываются обычными людьми, – констатировал Владимир.

– Да, ибо это легко: никто не верит в злых инопланетян, а, как правило только в добрых.

– Так что им, собственно, здесь надо? – спросил Валера.

– Вопрос хороший, потому что: неизвестно. Если не считать их охотниками за разумом. Но не в том смысле, что у них, у самих ума мало, а, чтобы его не было в таком большом количестве, как, видимо, сейчас они обнаружили на Земле.

И более того, этот приход монстров предвидел уже Аристотель:

– Раб лишен половины человеческих достоинств.

– Но зачем им лишать нас половины разума, не совсем понятно.

– Нет, не для того, чтобы было кому подавать им чай и кофей, а именно, я думаю:

– Для души, – которая и есть главный атомный реактор любого космического организма.

– Нас хотят перебить для души, – резюмировал Владимир, – новость хорошая уже тем, что:

– Что мы согласны, – сказал Валера.

– Вы выбрали нас, потому что душа детей, точнее, еще не совсем взрослых людей, более способна к сопротивлению Неправде, чем душа уже состоявшего хомо сапиенса, частично примирившегося с ней? – спросил Владимир.

– Нет, – ответил полковник, – и знаете почему? Вы сами себя выбрали. Вы люди, посланные, чтобы оказать сопротивление монстрам, называющим себя:

– Систы.

– Откуда эти сведения? – спросил Валера. – Нет, меня интересует не сам источник, а только: достаточно ли он достоверен?

– Вполне, – ответил полковник, – и если вопрос есть, то это только: он уже работает под их контролем, или пока еще самостоятельно.

– Я уже могу сделать один вывод, – сказал Владимир. И осмотрелся по сторонам.

– Можете говорить.

– Если планируется десант под прикрытием целой войны, то, значит, их здесь уже ждут.

– Да, ребята, если бы вы не были прирожденными летчиками, то работать бы вам в контрразведке вплоть до генерала. Я хотел сказать, как Доктор Зорге:

– С самого детства.

Надеюсь, для летчиков вы еще пригодны. Ибо, напомню еще раз:

– Разум взрослых уже потерял на Земле иммунитет от рабства.

– Но как вы нашли нас? – высказал разумную мысль Владимир.

– Я контрразведчик, – ответил полковник Бутлеров.

Было предположение, с которым полковнику Бутлерову надо было бороться, а именно: генерал Столыпин перед самой смертью высказал, как он сам вымолвил хриплым голосом, прежде, чем умереть:

– У них есть вирус.

Контрразведка с вирусами не работает. Следовательно, если Столыпин ошибся, то и никакой защиты от Ино-Вторжения уже не будет даже предусмотрено. А если нет – тем более, ибо никто не верит Ивановскому, что вирусы:

– Вообще бывают.

А уж тем более, в виде:

– Самих лудэй.

Но этот вопрос пока был неясен самому полковнику Бутлерову:

– Сам человек – вирус, или: в нем находится вирус.

– Что значит, – как сказал капитан Буров: вирус уже родился, или его только еще будут рожать здесь, в России.

Не Призрак бродит, а Вирус, – Медиум

И вот ваше первой задание – кстати, звать вы друг друга будете:

– Чук и Гек, – перебил полковника Владимир.

– Это шутка? – удивился полковник. – Ибо: нет, а наоборот: Том Сойер и Гекли Финн.

– Простите, полковник, но эти вещи нам только что прочла одна милая леди в прямом переводе с подлинника, – сказал Владимир, а Валерий добавил:

– И будьте уверены, пока что больше не надо.

– Хорошо, тогда назовите сами ваши рабочие имена, – сказал, подходя капитан Буров.

– Охотно.

– А именно?

– Питчер и Кетчер.

– Вот из ит?

– Это значит, когда один бросает, то другой обязательно ловит.

– Это действительно отличные псевдонимы, ибо никто никогда не догадается, что они обозначают, – сказал капитан.

– Вам не хватает только Баттера, – сказал полковник.

– Чтобы сыграть в эту игру по правилам Александра Дюма.

– Их было больше, – сказал Владимир.

– Сколько? – спросил полковник.

– Я пока не считал.

– Не читал?

– Думаю, в этом случае нет разницы между счетом и четом, – сказала Валерий.

– Пожалуй.

– Пусть третьим с нами летит капитан, – сказал Владимир, – он человек лояльный и, значит, не убьет нас по ошибке.

– К счастью, да, но к сожалению, нет, – сказал Бутлеров.

– Почему?

– И знаете почему? Он имеет вес, которого у вас нет, ибо – если я еще не говорил: полетите вы на планере.

– Кажется, вы говорили, – сказал Владимир.

– Я, кажется не слышал, – сказал Валерий.

– Наверное, потому, что это не так интересно, как лететь на настоящем самолете.

– Самолетом полетите обратно, – сказал капитан Буров.

– Пароль?

– Он ответит:

– Майер.

Удивительно, но на секретный аэродром на Западной Границе их пришла провожать та леди, которая читала им Приключения Марка Твена в собственном переводе, а именно:

– Щепка, – как они ее называли про себя, а иногда и между собой, – а так-то, как она просила: Пушкина.

Почему не Шекспир – они не понимали, ибо больше всегда говорила о нем, а не о Пушкине.

– Почему? – спросил ее Владимир, вы же, мэм, Татьяна.

– Потому что я его люблю, как живого по Заветному вензелю О да Е, который будет нашим паролем, когда вы меня не узнаете в Америке.

– Возможно, вы и будете в Америке, мэм, – сказал Валера, – но мы: чё-то сомнительно.

– Хотя и не исключено, – добавил Владимир.

Планер сел в баварском замке прямо на площадку перед летним рестораном Чайный Домик.

– Хорошо, что мы еще не в Америке, – сказал Пит.

– Да.

– Почему, как ты считаешь?

– Думаю, потому, что здесь не бывает индеек, а только колбаса.

– Колбаса хуже?

– Лучше. И знаешь почему? – ответил Кетч.

– Да.

– Почему?

– Индейка – традиционное американское блюдо на День Благодарения, – она часто передерживают ее в духовке, чтобы сгорела до черноты.

– Может не получиться.

– Тогда есть второй вариант: выбрасывают в окно, и вместо праздничного ужина идут с ней гулять.

– С индейкой?

– С той, кто ее готовила.

– Щи с колбасой здесь, наверное, не бывают? – спросил один из них у официанта.

– Вы правы, только суп.

– Суп – это? – спросил Пит.

– Тоже самое, что и щи – только без капусты.

– Хорошо, добавьте капусты и приносите.

– Извините.

– Проблемы какие-нибудь?

– Да, есть условие, – ответил официант.

– Несите, мы его выполним, – сказал Валера.

– Кроме одного, – пошутил Владимир.

– Да, вот об этом я и хотел вас предупредить: здесь нельзя этого делать.

– Хорошо, не будем, – сказал Валера, а когда официант удалился, спросил:

– Ты понял, чего здесь нельзя пить или есть – я не разобрал?

– Скорее всего, нельзя не давать на чай, – ответил Владимир.

– Я думал, что нельзя курить, а я как раз подумал начать.

– Сейчас мы закажем по гаванской сигаре, и будет ясно: можно или надо выходить к краю крепости.

– Скорее всего, он хотел нас проверить: кружится у нас голова или нет при взгляде в этой высоты э-э орлиного полета.

Но официант, как только они съели щи, повторил с добавлением конкретизации:

– Вы поняли, господа, только не пердеть.

– Ах это! – даже обрадовался Пит, а Кетч немного расстроился, ибо:

– Если я в самолете могу – здесь:

– Тем более.

– Мы, собственно, для того и заказывали щи, а не суп, – сказал Владимир, – что хотели почувствовать себя господами на самом деле: хотим и: пожалуйста!

– Нет, вы шутите, или правду говорите? – спросил парень.

Но тут же понял, что, да, всё происходит на самом деле, а не только ему кажется.

И это был пароль, придуманный капитаном Буровым, и понравившийся полковнику Бутлерову, который был раньше не только химиком, но и физиологом.

– Это вам не: я милого узнаю по походе, а паролю натюрлих без обмана:

– Подставной контрразведчик не сможет сыграть эту роль, если не подготовлен к ней заранее.

И именно поэтому ребята решили проверить его до конца:

– Вдруг притворяется?

Далее, что они придумали для испытания Майера – это был он.

И они поняли, что это Майер, но не потому, что он сам сел в планер, а:

Глава 2