Артур Мусин - Последний Ангел Страница 2

Мысли эти невыносимы. Достаю из нижнего ящика стола сигареты. Не курил больше полугода. Сигареты не мои, женские. Оставила то ли сестра, то ли кто-то из посетительниц. Выхожу на балкон, закуриваю. Сразу под балконом растут березы. Листья только что распустились. Через пешеходную дорожку – две школы, разделенные парком и спорт-площадкой. Чирикают по-весеннему радостные птицы, но мое настроение – мрачный контраст с солнечным днем.

Мерзкий дым. Выкидываю сигарету после второй затяжки и возвращаюсь в комнату.

Динамики колонок рвет звук входящего вызова по Skype. Сую зажигалку в штаны и замираю. Я в штанах, в тех самых штанах и в той самой футболке, в которых меня убили вчера. В левом кармане набор моих флешек: зеленая, красная, синяя, белая, черная. Стоп, черной нету. Я держал ее в руке, когда услышал шум в коридоре той красивой квартиры.

Звук из динамиков не прекращается. Тот, кто хочет со мной поговорить, явно настроен решительно. Дохожу до кресла, надеваю наушники.

– Вик!

– Утро, Стил.

– Какое утро?

– Доброе. С праздником.

– Прекращай! Где пропал? Мы все завалили! – звучащий почти без помех голос Стила быстро отвлекает разум от гнетущих мыслей и затягивает в игру.

– Да сам не знаю, честно. Помню вчерашний день только до десяти утра, – скрываю я часть правды.

– Гульнул? Ладно, идешь?

– Только в душ схожу.

– Ок.

За виртуальным боями, замками, эльфами, оживленным чатом и тихо играющей музыкой незаметно умирает жаркий день, а заодно и часть дождливой ночи. Во втором часу иссякают запасы еды и чая.

– Я в магазин, ребята.

Отключаюсь от игры на несколько минут, одеваюсь и выхожу на улицу. Ставший родным за последний год двор встречает удивительной свежестью и запахом мокрого асфальта. Легкая футболка и спортивные штаны явно не по погоде. Довольно прохладно, но возвращаться домой и переодеваться ради пятиминутного похода в магазин не хочу. Быстро добегаю до магазина, невдалеке от той самой остановки, где хотел вчера сесть на автобус. Опять вспоминается вчерашний, нет, позавчерашний день.

– Демоны, – тихонько ругаюсь.

– Веришь в демонов?

Невероятно жизнерадостный для такой погоды голос легонько касается слуха и мгновенно отрывает от мыслей о вчерашнем дне. На пороге магазина стоит ангел, как кажется в первое мгновение. Милая улыбка, светлые волнистые волосы до плеч. Потрясающие голубые глаза словно светятся изнутри – столько в них позитивной энергии. На мгновение мне становится стыдно под этим взглядом за свою серую жизнь, замкнутую на компьютерах и бесконечных играх.

– Не знаю, – выдавливаю через силу.

Девушка в ответ звонко смеется, делает шаг навстречу под мелкие капли весеннего дождя. Ощущаю, как от нее веет теплом, чувствую слабый аромат цветов.

Маленького роста, едва ли не до моего плеча, она смотрит снизу вверх. Ее белоснежное легкое платье быстро промокает, обрисовывая идеальную фигуру.

– Интересная у тебя душа.

– Почему? – глупо спрашиваю.

– Потом расскажу, – улыбается девушка и, обогнув меня, проходит мимо.

Каблучки белых босоножек глухо стучат о мокрый асфальт, тихо хлопает дверь машины, утробно ревет мотор, и шуршат шины. И только после этого я оборачиваюсь и долго смотрю вслед уносящейся спортивной машине цвета ее платья.

– Парень, – окликает охранник в черном камуфляже, – заходи, дует.

Голос его кажется грубым звериным рыком после лившегося прямо в душу голоса ангелочка.

Все еще очарованный девушкой, захожу в супермаркет. Запах курицы, колбасы и духоты моментально прогоняет светлый образ из головы. Настроение резко срывается в пропасть и еще долго летит. Быстро набираю фруктов, молока, хлеба и еще каких-то мелочей.

На кассе меня встречает толстая продавщица с ужасной прической. Усталое лицо перечеркивают серые полосы вен, словно у нее под кожей ползают толстые черви. Кажется, она вот-вот умрет прямо за кассой, так и не отсчитав мне сдачу мелочью. С трудом отрываю взгляд от ее некрасивого лица и ухожу. Загадочна природа человека – смотреть противно, а не смотреть не могу.

Две низкие ступени, мокрые от дождя, едва не падаю в грязную лужу возле магазина. С трудом удерживаю равновесие. Под левым ботинком что-то перекатывается. Сам не понимаю зачем, но наклоняюсь посмотреть, на чем же я едва не поскользнулся. Продолговатый камешек. С одной стороны крохотная дырочка и тонкая гравировка: перечеркнутая восьмерка. Два точно таких же камешка-талисмана висят на моей шее. Какое совпадение.

Может, кто обронил. Решаю отдать охраннику, но, вернувшись в магазин, замираю. Охранник застыл у кассы с совершенно растерянным видом. Он вызывает скорую помощь для продавщицы, уткнувшейся прямо в кассу лицом. Ее тело содрогается, ноги скребут уродливыми туфлями о бетон пола.

Ощущаю тепло в левой руке. Палец бессознательно скользит по отполированному граниту. Это найденный талисман. Он сильно нагревается, но удержать еще можно.

Охранник завершает звонок, продавщица замирает, талисман в руке успокаивается.

Все еще под впечатлением, выхожу из супермаркета. Думаю, без меня разберутся. Сворачиваю за угол. Узкая тропа между бордюром и стеной. Почти нулевое освещение, но эту дорогу с каждой выбоиной и кочкой я знаю наизусть.

– Скрижали-то верни, – окликает меня холодный, точно недавний дождь, голос.

– Какие?

Взгляд невольно падает на все еще зажатый в руке камень. После загадочного нагревания он изменился. В темном с золотым граните проступили кровавые прожилки. Области, образовавшиеся от пересечения прямой линии и восьмерки, теперь заняты какими-то знаками – по знаку в каждой из четырех половинок. Но они слишком мелкие, и разглядеть их не удается.

– Те самые, которые ты получил вчера.

– Не понимаю.

– Ты все понимаешь.

Этот голос кажется мне знакомым. Поднимаю глаза и замираю от неожиданности. Тот самый парень, который вчера пустил мне в лоб пулю. Кривая улыбка на остром лице, светлые волосы, классический черный костюм и блестящие даже в полумраке туфли. Он играет пистолетом, черным, как его одежда и провалы глаз.

– Он ничего не понимает, Кавен. Бродяга с ним так и не поговорил, – вмешивается в беседу третий голос.

Третий голос принадлежит той самой девушке в белом платьице на белой машине.

– Не дури, Оленька. Как ОН, – тот, кого, судя по всему, зовут Кавеном, делает ударение на слове «он», – может не знать?

– Ты сам его вчера убил.

– Ангел меня победи! В самом деле, это он.

– А зачем тебе скрижали, Кавен? Они мои.

– Не глупи. Скрижали этих двоих – мои.

Она смеется в ночной тишине.

– Скрижали девушки и продавщицы забирай, но скрижали ребенка – однозначно мои. Он же еще не родился, его скрижаль моя. Не глупи, Кавен.

– Эй, кто вы такие? – решаю вмешаться в разговор.

– У меня прямой приказ: забрать ВСЕ скрижали.

На несколько секунд воцаряется тягучая тишина, в которой я слышу, как схожу с ума. Кто эти двое, о каких скрижалях идет речь, и зачем они их делят?

– Парень, – обращается ко мне Кавен, – отдай скрижали и разойдемся.

– Нет, – отвечаю рефлекторно, не успев подумать над ответом.

– Глупец.

Кавен пристально смотрит прямо в глаза. Нужно что-то сделать, но под его взглядом замирают даже мысли.

– Кавен, – Оленька резко становится серьезной, – не стоит. Давай уточним.

– Уточним?

Черная масса пистолета быстро вращается в руках Кавена, как живая, пока не останавливается рефренной рукоятью в ладони.

– Ты должен понимать: скрижаль ребенка – моя.

– Уговорила.

Кавен разворачивается на каблуках и скрывается во дворе, вполголоса напевая какой-то жутковатый мотив.

– Кто это? – обращаюсь к девушке.

Она долго смотрит мимо меня. Ее глаза меняют цвет от голубого до зеленого и обратно. Еще немного, и она снова улыбается.

– Это Кавен.

– А, Кавен. Это все объясняет. А ты, видимо, Ольга?

– Нет, я Оленька, – не замечает иронии девушка.

– Ну, теперь я все понял.

– Не дуйся. Лучше камень отдай.

Она протягивает маленькую ладонь. Светлая кожа, острые ноготки.

– Нет.

– Я так и думала, но попробовать стоило.

Лучезарно улыбается и достает из маленького кармашка на все еще мокром платье мобильный телефон.

– Привет, – спокойно говорит в трубку, – я тут на Кавена наткнулась… Нет, по поводу вчерашнего ребенка… Да, ему тоже нужна его скрижаль… Она сейчас у ловца… Вчера… Ясно. Тебя подвезти? – обращается уже ко мне.

Оглядываюсь на ее шикарную спортивную машину, смотрю на еще более шикарную фигуру под прилипшим к телу платьем. Я буду казнить себя всю жизнь, но с трудом выдавливаю невнятное «нет», хотя все мое существо кричит и просит утвердительно кивнуть головой и сесть в машину. В салоне, наверное, тепло и пахнет теми же цветочными духами, что и от нее самой.