Юрий Михайлов - Свой-чужой банк Страница 2

– Ты понимаешь, что ты говоришь?! Ты ни хрена не понимаешь, что говоришь! Два дня назад речь шла о департаменте, я разработал все: идеологию, концепцию, структуру, его штатную численность… Я уже говорил с некоторыми людьми, пригласил их на работу начальниками отделов и управлений… Ты—то понимаешь, что это такое?!

– Да, но вынужден тебя огорчить, я согласился с тем, что в его предложениях есть рациональное зерно!

– Прости, но ты чудак, как говорил Шукшин, на букву «М»… Как я буду выглядеть после всего этого?

В его глазах вспыхнули искорки, он постарался запрятать их за густыми неухоженными бровями. Молчал, явно наслаждался смятением Глеба.

– Значит, так, – как можно спокойнее сказал Глеб. – На встречу я не иду! Скажи своему шефу: если он и дальше намерен заниматься хреновиной, я работать у него не буду!

– Ну-ты, фу-ты, хватит кипятиться-то! Куда ты пойдешь-то, чудак, на букву «М»? В совмине уже всем объявил о своем уходе, а сюда – демарш!? Побежишь, как миленький, и любые условия примешь…

Гусев встал с тяжелой чугунной скамейки и также размеренно, как шел сюда, двинулся от памятника в сторону метро. Также шуршали листья под ногами, также гудели машины, но иней уже растаял, выступив на траве и листочках мелкими прозрачными капельками влаги.

– Стой! Стой…, – пытался догнать Глеба Срокин. – Это ты прошел испытание на вшивость! Пойдем на встречу! А камень в твой огород мне разрешил забросить Гарун, проверить тебя разрешил на вшивость!

– Запомни… Еще одно такое «испытание», придуманное тобой, и я скажу Гаруну, почему я не буду ни при каких обстоятельствах работать с тобой. Ты понял? Не слышу: ты понял меня?!

– Запомнил…

– Очень хорошо! А теперь проводи меня к председателю правления.

Глава вторая

Банк располагался бездарно на четырех или пяти арендуемых за сумасшедшие деньги площадях. И хотя он имел свое здание рядом с набережной Москвы-реки, старинное, в стиле ампир, представление о нем, как о перенаселенном клоповнике, не менялось. В своем здании, естественно, смогли разместить лишь 2—3 подразделения и операционный зал для клиентов. Сотрудники психовали, мучились, переходя по несколько раз в день из одного корпуса в другой, одеваясь с запасом на любую погоду и прихватывая с собой зонтики.

Улочки здесь были настолько узкие и «кривоколенные», что весь изматеришься, пока найдешь место для парковки автомобиля и сумеешь притулить его к обочине. Своя же парковка обслуживала только членов правления банка. Столовой не было. Поэтому в обеденное время банк напоминал харчевню: запахи разогреваемых в СВЧ-печах блюд гуляли по всем этажам. Кто-то, рассказывали, умудрялся разогревать принесенные из дома «суточные щи»…

Сельская провинция чувствовалась во всем: от организации встречи гостей и провода их к руководству, до чистоты в туалетных комнатах.

…Гусев, стоя у нелепого заборчика на краю лестничного пролета, боялся скатиться по крутым ступенькам вниз, тихо зверел, каменел, набирался выдержки, говоря про себя: «Прости меня, Господи… Я знаю, что есть места, где людям гораздо хуже живется. Все готов понять и принять… Но ведь это же крупный банк страны… И таким хлевом выглядит…».

Наконец, нашли какую-то заявку на пропуск, которую искали секретариат председателя, его приемная, управление делопроизводством, служба безопасности (СБ), департамент по работе с персоналом. Срокин присутствовал при этом и чувствовал себя превосходно: он раз пять успел сказать каждому руководителю, в чьем подразделении могла затеряться заявка на пропуск, как безобразно у него работают сотрудники.

Наконец, раскрылись стальные двери мощного лифта, из них выскочил сорокалетний крепыш с улыбкой невинного ангела:

– А Владимир Владимирович вас заждался… Мы, в приемной, думаем, что это вы не идете и не идете…

– Надо разобраться со всеми, Стас, – солидным голосом сказал Срокин. – Заставили Владимира Владимировича ждать…

– Гостя заставили ждать из-за бардака в нашей системе… СБ, – обратился он к охране, – соберите со всех служб объяснительные записки. И воздастся вам…

Гусева повезли на четвертый vip-этаж. Снова на лестничной площадке охрана, но здесь уже их ждали, да и у Стаса в руках оказался собственный ключ-карточка от входной двери в отсек. Кругом видеокамеры, четверо молодцов (личная охрана председателя) сидят на диванах в приемной. Плазменный телевизор в полстены забавляет их очередным душераздирающим сериалом. Много цветов в кадках, горшках и вазах. Из-под стола секретаря приемной к потолку вьются клубы пара от аппарата «искусственный климат». А на Гусева уже больше минуты смотрят зеленые глаза девочки. На фоне Стаса и особенно Срокина и охранников она была похожа на Красную Шапочку, попавшую в логово серых волков. Она встает, протягивает ему руку:

– Меня зовут Марина… Владимир Владимирович просил вас подождать две-три минуты… Пока вас ждали, к нему успел проскочить один из директоров филиала… Вам чай или кофе?

– Спасибо, ничего не надо.

– Тогда присаживайтесь…

– А вот я с удовольствием выпью кофейку, – почти продекламировал Срокин.

– Хорошо, – девушка нажимает кнопку на телефонном аппарате, тихо говорит, – Алена, для Срокина как обычно… Да, пока все.

Гусев не знал, куда присесть: охранники такие крепкие ребята, что, усевшись посредине дивана, для других места они уже не оставляли. До одного из них дошло: гость стоит, не зная, куда себя деть. Он поднялся, поправил кобуру с красной рукояткой пистолета, пошел в коридор. Из дверей навстречу ему вышла стройная совсем еще юная девушка с чашкой кофе и печеньем на подносе. На ней – светлый брючный костюм, ноги длинные, немного худые, болтаются в штанинах. Но при этом она оказалась обладательницей изумительной груди. Глеб отвел от нее взгляд, подумал: как рано начинают делать имплантаты…

Дверь широкая, нестандартная, расположенная прямо за столом Марины, открылась. Из нее выкатился маленький человечек, родом из селений Северного Кавказа, который продолжал бить себя в грудь, кланяться и расточать улыбки. За ним показался хозяин: среднего роста, плотный, но не толстый, хотя вся его фигура говорила: «хожу по лезвию бритвы». Еще чуть-чуть, совсем немного (килограмма два лишнего веса) и его понесет по всем кочкам. Он смотрел на Глеба, не обращая внимания на уходящего гостя, на Стаса и Срокина.

– Заходи, дорогой, – и, пропустив гостя вперед, зашел следом, плотно закрыл дверь. – Надоели все эти стукачи, слухачи, советники, ж… лизы… Спасу нет. Все хотят доказать, что не зря жрут государев хлеб… Ты знаешь, сколько у меня советников? Я сам уже не знаю, сколько… Вот только что «едроссы» порекомендовали ко мне в советники члена Совета Федерации, у него кончается срок полномочий, и какую-то женщину с двумя маленькими детьми. Наверное, чья-нибудь любовница… На днях в советники пролез бывший зампред ЦБ. Не хило, да?

– И что, все они деньги получают? – Спросил Гусев.

– Дорогой, они еще и нам с тобой дадут на молочишко… Кроме, конечно, женщины с детьми. Мы, как, на «ты»? Может, по грамульке, но я могу только красненького…

Он нажал кнопку селектора, сказал:

– Марин, зайди…

И Глебу:

– Я угощу тебя потрясающим зеленым чаем с молоком, специальным, для похудания… А пить мы сегодня не будем. В другой раз…

Вошла Марина, остановилась в дверях. Банкир сказал:

– Ты красивая женщина, я люблю смотреть на тебя… Но почему ты такая дур-рра?! Я же тебе говорил пять раз: мониторинг ложи перед самым носом, иначе я не успеваю отсмотреть… Ты же ложишь на край стола… Я даже дотянуться не могу… Уйди с глаз моих долой… Алене скажи, чтоб сделала моего чая…

– А вам? – всхлипывая, спросила у Гусева девушка.

– Иди-иди, и ему моего чая. И никого ко мне… Никого!

– Там Срокин рвется, говорит, что вы ему разрешили?

– Он тебе нужен? – спросил хозяин у гостя. И, не дожидаясь ответа, сказал:

– Гони его! Пусть работает над книгой, все сроки угробил, го… юк!

Гусев осматривал гигантских размеров кабинет. Кругом фотографии: хозяин с президентом, с премьер-министром, министром сельского хозяйства, спикерами обеих палат Парламента, кучей губернаторов… Отдельные темы – международная жизнь и награды: загранвстречи, дипломы, медали, грамоты, львы с крыльями над головой, коровы-буренки, сувениры, сувениры с надписями и без них…

– И все это мое! И все это при мне!! Как оцениваешь?

– Хорошо оцениваю… Только я бы все эту роскошь разместил на трех – пяти огромных стендах да выставил бы все это богатство в коридоре при входе в vip-зону. Вот тогда бы это заиграло…

– Да! Да!! Да!!! – Заорал Гарун. – Кумекаешь! Молодец! Ай, да молодец! Сами сделаем или закажем?

– Конечно, закажем! Люди профессионально этим занимаются… Никаких денег на это не надо жалеть…