Андрей Вязов - Звездочет Страница 2

Лифт, с огромным зеркалом и плоскими металлическими кнопками, загорающимися при нажатии красным ободком, по прибытии на третий этаж гостеприимно дзинькает, и у меня почему-то этот звук ассоциируется с Москвой семидесятых или, быть может, восьмидесятых годов, с Олимпиадой и Чебурашкой. Может, я сошел с ума?

В номере я тщетно пытаюсь включить свет. Не могу найти выключатель, пока Леша не догадывается, выдернув ключ из прорези замка, воспользоваться специальной карточкой. И тогда свет мгновенно вбирает в себя тьму.

Номером мы довольны. Балкон с пластиковыми столиком и стульями. Коридор со шкафами. Просторная комната с холодильником и двумя тумбочками, на одной из них – телевизор, другая стоит между кроватей, есть и бра. Мягкий желтоватый свет, льющийся с потолка, податливый ковер под ногами. Я беру видеокамеру и включаю запись.

– Скажи что-нибудь…

Леша начинает балагурить. Он трясет бутылкой коньяка, словно завоеванной наградой на каких-нибудь международных соревнованиях и ведет себя так, будто с тех пор он стал национальным героем. Леша утверждает, что его здесь все устраивает, но для полноты счастья не хватает шикарной блондинки, которая должна лежать в его койке. На этом я останавливаю запись и разливаю коньяк по стаканам. Пьем за хороший отдых. Несмотря на семь звезд, коньяк кажется мне ужасной отравой.

Раскладывать вещи неохота, поэтому мы отправляемся на поиски ресторанов. Стемнело, и мы бредем вдоль тростникового забора, за которым чернеет пустыми окнами строящееся здание, наверняка, какой-нибудь новый отель. Кажется, что там, кто-то есть.

Наш путь пролегает через безлюдную улицу, во тьме которой едва разбираешь, куда идешь. Ты ныряешь во мрак и изредка натыкаешься на одинокие фонари. Во тьме кровавыми буквами зловеще горит вывеска отеля.

Выбравшись на более оживленный перекресток, средоточие местного общепита, мы не решаемся выбрать какое-либо кафе, так как в большинстве случаев они заняты, да и не внушают нам никакого доверия. Я убеждаю Лешу, что лучше зайти в ближайший магазин и поужинать в номере, а завтра найти что-нибудь стоящее. Уже поздно, да и мы устали с дороги. Помимо фабрикатов, в магазине Леша покупает бутылку ирландского виски.

– Элитный как бы, – с гордостью подчеркивает он. – Как-нибудь разопьем…

На обратном пути я обращаю внимание на одноэтажное здание, давно требующее ремонта. В больших окнах горит яркий свет. За столом мужчины играют в карты. Припаркованная неподалеку серебристая BMW шестой серии диссонирует с этой убогой постройкой. Неужели владелец не боится, что его машину могут угнать или поцарапать?

Ужинаем на балконе. С него открывается неприятный вид на старое общежитие. Трехэтажное облезлое здание с машинами у входа, ждущими утилизации, с балконами, завешенными сохнущими простынями. Такое зрелище несколько портит общее впечатление об отеле. Это, как если бы усесться среди голодающих и, задумчиво взирая на их печальные лица, словно пытаясь понять, что же они могут испытывать, невозмутимо поглощать одно за другим изысканные яства.

Я открываю бутылку пива и пью его с таким видом, будто долгое время был лишен самого дорогого. Друг посмеивается и спрашивает, доволен ли я жизнью. Я киваю и снова наклоняю бутылку. На данный момент я самый счастливый человек в мире, желающий как можно дольше чувствовать приятный вкус этого хмельного напитка. В комнате горит яркий свет, балконная дверь настежь открыта, мы неспешно едим и беседуем, не догадываясь, что нас уже поджидает чудовищная неприятность.

И все бы хорошо, только досаждают назойливые комары. Их мерзкий писк меня нервирует, и вдобавок они то и дело меня кусают, вызывая нестерпимый зуд. Наконец, я не выдерживаю этой пытки и ухожу в комнату. У меня будто чесотка, до того комары искусали!

Завершив все приготовления ко сну, я гашу свет, желаю другу спокойной ночи и, представляя, каким же завтра я буду счастливым и бодрым, пытаюсь заснуть.

Но этот проклятый тоненький металлический писк! Он не дает никакого покоя! Полчища комаров переходят в стремительное наступление. Мне остается только укрыться одеялом с головой. Но как же я усну? Я дергаюсь всем телом как ненормальный, тщетно пытаясь отогнать этих кровопийц, и вот уже слышу сонную ругань Леши.

Не выдержав, я включаю бра и, прищурившись, оглядываюсь вокруг. Сколько же тут этих тварей!..

Мне не оставалось ничего иного, как перебить их. Я без устали расхаживал по комнате и убивал одного комара за другим. Правая ладонь горела от постоянных хлопков.

Леша все это время вместо того, чтобы помочь мне, ворочался в постели и с раздражением просил, чтобы я выключил свет. Он хотел оставить все как есть. Сейчас же! Сию минуту!

А комары вольготно летали по комнате, словно здесь была их военная база.

Я раздражался все больше и, сопровождая хлопки исступленной руганью, за недолгое время успел перебить столько комаров, сколько не убивал за всю свою жизнь. Никогда не подозревал, что на жарком курорте может быть нашествие этих тварей. Мои усилия, тем не менее, не принесли ожидаемых результатов. Всех кровопийц я уничтожить не смог.

Через некоторое время окончательно проснулся и Леша. Он вертелся, хлопал себя по лицу и сквернословил.

Мы оделись и вышли на балкон, чтобы успокоиться и решить, как быть дальше. Я с досадой осознавал, что заснуть в такой обстановке не представляется возможным.

– Может прогуляемся? – неуверенно предлагаю я.

Леша отреагировал вяло. Да и сам я понимал, что моя затея далеко не блестящая. Глубокая ночь. Незнакомый курорт. К чему нам приключения? Обреченно вздохнув, мы все же решили остаться и потерпеть до утра. Только вместо одеяла я завернулся в простыню. Я засыпал, напряженно вслушиваясь в тишину. Мне то и дело мерещился комариный писк.

3

Я проснулся из-за мелодии телефона. К утру меня успели неплохо искусать, что вызывало прилив дикого раздражения. Я плохо спал или точнее почти не спал две ночи подряд, потому вы легко можете представить мое состояние. С недовольным бурчанием, я поднялся с кровати и отдернул штору. Ослепительное солнце щедро брызнуло в лицо лучами. День обещал быть жарким.

Леша все еще продолжал нежиться в постели и, судя по всему, никуда не торопился. Я принялся его тормошить. На завтрак лучше приходить вовремя, иначе останется холодный кофе и несколько ломтиков сыра.

Вооружившись пультом, я включаю телевизор. От скуки переключаю с одного канала на другой. Звуки резко сменяют друг друга. И, в конце концов, Леша умоляет, чтобы я остановился на чем-нибудь одном. Он раздражается, когда я начинаю развлекаться подобным образом. Леша отбрасывает в сторону одеяло и наконец-то встает.

Солнцезащитные очки я забыл в номере и поэтому морщусь, словно и вовсе отвык от дневного света. Солнце везде. Яркое, раскаленное. Оно бьет по мне, точно пулеметная очередь, не зная пощады; тело становится вялым, мысли блуждают по закоулкам сознания. Праздность утра.

Сидя за столиком близ бассейна, играющего отсветами солнца, на самой жаре, мы пьем кофе, едим какие-то бутерброды и салат с брынзой.

Периодически я морщусь, как будто пообещал исполнить какое-то ненавистное поручение, и в конце завтрака сообщаю Леше, что больше не собираюсь подниматься в такую рань ради этой паршивой еды.

После завтрака мы идем купаться. И чем ближе подходим к пенистому, рокочущему, воспетому в стихах и песнях морю, тем чаще попадаются загорелые люди с надувными матрасами, пляжными сумками и прочей дребеденью, без которой почему-то нельзя обойтись на пляже. Они улыбаются, переговариваются между собой и излучают довольство жизнью.

Горячий песок обжигает босые ноги, и я стараюсь идти быстрее. Мы купили зонтик и будем валяться под ним на полотенцах, чтобы не платить за лежаки. Здравствуй бедное студенчество! Экономия все еще в силе. Наверное, это просто вредная привычка, от которой нужно избавляться. Конечно, иногда экономия помогает, но чаще всего портит настроение и никак не решает острую проблему. Необходимо зарабатывать больше, а не откладывать деньги неизвестно на что, обманывая себя мыслью, что на них ты обязательно сделаешь крупную покупку. Вот только осталось чуть-чуть подождать. И так до бесконечности…

Леша кидает рюкзак на песок. Едва мы успеваем расстелить полотенца, как к нам подбегает бравый старичок с бронзовым загаром и говорит, что за эти места надо заплатить, а бесплатные есть чуть дальше, и показывает рукой в сторону, где часть пляжа отделена натянутой на уровне щиколоток веревкой.

Мне кажется, что стоит об нее споткнуться, как произойдет взрыв, и в воздух взлетят тонны песка и шезлонги, точно ради чьей-то забавы.

Мы недовольно собираем вещи и уходим. Куда ни кинь взгляд, везде распластанные тела: худые и жирные, мускулистые и дряблые, молочно-белые и смуглые, изящные и грубые. Все мы пришли в этот мир беспомощными маленькими существами. Воинственно кричали и боялись всего на свете. Наши младенческие тела приятно пахли и были пухлыми, точно сдобная булочка. Мы были такими милыми. Но потом, спустя годы, по мере взросления мы испортили их. По крайней мере, большая часть из нас, кто так и не понял, что тело требует по отношению к себе бережного ухода. Людям вообще свойственно быстро растрачивать все то, что не досталось им ценой немалых усилий.