Александр Бабин - Охота по-ключански Страница 2

Мы, ребятишки, еще учась в первом классе, включались в его помощники по охране природы. Кто, как не он, мог нам объяснить, что численность зверьков нужно контролировать. Если их численность будет мала, а это возможно, если горе – охотники возьмут от природы больше, чем она может дать. Так, что же останется после таких крутых охотников нашим потомкам в наследство – пустой лес, да чучела в музеях. Только в музеях и можно будет посмотреть, как выглядели всего-то лишь несколько лет назад животные и птицы, обитающие на нашей земле. А это возможно! Судя по нынешней численности охотников, превышающих количество обитателей природы на квадратный километр охотничьего угодья – пять к одному. Пять охотников на одного зверька, и то цифра один – это мышь полевая, благородной живности уже давно приготовлено место в красной книге – нуворише последних особей добивают.

Дед Вася по своей натуре был психологом, и это уже исторический факт, если нас маленьких охранников природы смог обуздать от браконьерства. Ведь мы, возомнив себя индейцами племени Апачи, могли истребить всех сусликов в округе, подражая краснокожим братьям. Но он сделал хитрый ход, взял и обманул нас, сказав, что нужно сосчитать всех сусликов проживающих в норах вокруг деревни. С каждого сосчитанного суслика нам причиталось по 10 копеек. Пришлось несколько дней бегать по полям, наблюдать за зверьками и считать, а они умудрялись по несколько раз забегать в свои норы и не понятно, сколько их там проживает? Работа адская. Сейчас с высоты прожитых лет понимаю, его задание по подсчету сусликов, никому было это не нужно, просто он, таким образом, учил нас любить природу. Получив деньги за проделанную работу, а они по тем временам немалые, нами ребятишками были оприходованы в продуктовом ларьке на покупку халвы и пряников.

Но я все-таки вернусь к настоящим охотникам. Расскажу одну историю, которую мне поведал мой сродный брат Виктор С… фамилию не буду писать, она вам ничего не скажет, а вот местные если будут читать, узнают своего земляка. И поведаю эту историю от его лица, так будет убедительнее, смешнее, интереснее, и она воспринимается по-иному.

– Прохожу мимо Луга (название небольшого местного водоема), вижу, стайка уток и гагар на нем плескаются. А на дворе погодка! Залюбуешься! Бабье лето, светит солнце, небо голубое и так потянуло мне сходить на охоту, аж зубы заломило, дай думаю, добегу до деда Васи и попрошу у него патронов для своего одноствольного ружья, 16 калибра, образца 1947 года выпуска. У него патроны всегда в заначке имеются, тем более родственник, и не откажет в моей просьбе. Дед Вася услышав мою просьбу, минуты две молчал, но потом с неохотой ответил, что шесть патронов он все-таки мне подарит. Перед тем как дать патроны стал расспрашивать, как проходит охота, какая дичь на водоемах, много ли ее? В общем, стал мне зубы заговаривать…

Что за вопросы? Меньше или больше дичи, лучше быстрее патроны поищи, потом зайду и расскажу об охоте? У меня же утки могут улететь или кто-то из охотников их подстрелит, каждая секунда дорога. Сижу, молчу и в своей голове его слова прокручиваю, но ему перечить не стал, вдруг обидится и откажет. Сижу, выслушиваю его болтовню, а сам думаю, как же я так, безалаберно отнесся к своим запасам – все патроны расстрелял на открытие охоты? Надо было бы подзарядиться, так пороха не осталось! Дай думаю и пороха у него порошу. Минут двадцать прошло, как он мне лекции читал, потом вижу, засуетился, открыл дверку голбца, зажег керосиновую лампу и полез в подвал. Слышу, что он в подвале чем – то шебаршит и что-то передвигает, такие звуки доносятся, что мне стало понятно, у него патроны спрятаны надежно и наверно припрятаны еще до первой империалистической войны 1914 года. Вот сижу и жду. Пять минут прошло, десять, да что это такое, не выдержал и крикнул, чтобы он вылазил. Ну, думаю все! Тю-тю моим уткам, улетели, пока он в подвале копается. А мои утки по виду были не меньше гуся, да такие жирные, что глаз у них не видно, по крайне мере мне так показалось, наверно они не местные – северные заморские.

«Сейчас, все нашел, поднимаюсь» – шепотом ответил он. И то на лестнице задержался, якобы отдохнуть. Остановился специально, чтобы нервы мне потрепать, жалко ему патронов, а отказать родственнику неудобно. Я думал, что он мне даст патронов двадцать на халяву, а дал шесть, как и обещал – не больше, не меньше. И то, их увидев, не сразу понял, а патроны ли это? Он что патроны покрасил? Присмотрелся, да нет, все нормально, патроны как патроны, гильзы только почернели, видимо долго лежали в сыром месте. Думаю, да ладно возьму, дареному коню в зубы не смотрят! Он еще отсыпал мне на дорожку дымного пороха, завернув в кулек газеты «Сельская жизнь», и я побежал домой за ружьем. Взял ружье, добежал до водоема, смотрю, мои утки на том же месте плавают. Фу! Успел! Утки уже точно, скоро будут на моем праздничном столе, подумал и был в этом уверен. Наваристый получится супец с картошечкой с лучком, с перчиком, да приготовленный в чугунке, да еще в русской печи. Уже представил и вторую утку, зажаренную на противни, вот поем от души, так поем! Может даже сто грамм водочки выпью, за здоровья Леонида Ильича и за его заботу о нас тружениках села.

А сам кумекаю, тут надо не промахнуться и все предусмотреть, по добычи моего будущего блюда. Если я начну подходить к уткам поближе и пригнусь, все равно заметят, испугаются и улетят. Решил к ним подобраться по-пластунски, я ведь в армии не так давно служил, не привыкать к армейским трудностям, тем более может, успею перезарядиться и еще одну утку подстрелить. Зарядил в ружье патрон и пополз. Пополз к водоему со стороны обрыва, другой берег пологий, не подойти – вода и камыши. Думаю, подползу к краю обрыва, метров десять останется до уток, и всех перестреляю. Как назло ондатры весь берег изрыли, ямы кругом, да табун коров недавно прошел, оставив после себя некоторые свои издержки организма. Нюхаю, задыхаюсь. Фу! Но ползу. Этот еще чугунок и противень с утками стоят перед глазами, возбуждает мой аппетит. Ну вот! Еще чуть – чуть и цель близка!

Поднимаю голову над обрывом и вижу – утки, как будто зная мою мечту о здоровой пищи сбились в кучу. Вот вы голубчики и попались тут я вас всех и.… Отвожу затвор у ружья, прицеливаюсь, да так чтобы дробь захватила, как можно больше площади и нажимаю на спусковой курок. Раздался щелчок механизма, но выстрел не последовал. Странно? Мелькнула в голове мысль – ну что ж бывает! Осечка, капсюль отсырел! Поворачиваюсь на бок, чтобы вынуть бракованный патрон и заменить на другой, а сам думаю, как бы утки не заметили мое замешательство, ствол прижал к земле, а приклад, направил на свою грудь. Слышу, какое – то шипение внутри ствола, доли секунды и оно, как бабахнет, да так! Что у дробовика и то не такой громкий звук исходит. Ладно, звук, это не так страшно, отдача от этого патрона такая была!? Что приклад ударил по груди, и я скатился в канаву, не успев даже сообразить, что со мной произошло. И звон стоит в ушах. Смотрю дым кругом и ничего не видно, как будто костер из сырой соломы зажгли. Порох то был дымным, не «Сокол» (название пороха) которым обычно заряжаем патроны. Когда дым развеялся, мои утки уже улетели. Все! Тю-тю! Их и след простыл. Главное улетело два моих любимых блюда, и они видимо достанутся другому охотнику.

Решил проверить второй патрон вдруг и остальные такие же бракованные. Зарядил ружье, но тут я основательно приготовился, прижал приклад плотно к плечу, расставил ноги и нажал на курок. И снова секундное шипение, выстрел, и раздался такой же оглушительный пушечный звук, как у первого патрона. Осталось еще четыре «снаряда». Подумал, не выбрасывать же их на помойку, можно, удастся их обменять? Только нужно найти подходящего охотника. Видимо дед Вася патроны заряжал давно и норму пороха перепутал, добавив в них две порции, в 98 лет и не то забудешь.

Конец ознакомительного фрагмента.