Сборник - «Если нельзя, но очень хочется, то можно». Выпуск №2 Страница 2

К властям

Проявите усилье,Немедля, как можно скорее,Верните евреев в Россию,Верните России евреев!

Зовите, покуда не поздно,На русском иль на иврите.Верните нам «жидомасонов»И всех «сионистов» верните.

Пусть даже они на ГаитиИ сделались черными кожей.«Космополитов» верните,«Врачей-отравителей» тоже…

Верните ученых, поэтов,Артистов, кудесников смеха.И всем объясните при этом —Отныне они не помеха.

Напротив, нам больше и не с кемРоссию тащить из болота.Что им, с головой их еврейской,На всех у нас хватит работы.

Когда же Россия воспрянетС их помощью, станет всесильной,Тогда сможем мы, как и ране,Спасать от евреев Россию…

Карина Муляр (Масюта)

Родилась в Кишиневе в семье профессора.

Окончила музыкальное училище по классу спецфортепиано. Затем Академию искусств.

В 1991 году с семьей переехала жить в Израиль.

В Израиле окончила Академию художеств.

Работает в общеобразовательной школе, преподает Изо.

Является членом Северного союза свободных художников Израиля. Выставляется в своей стране и за рубежом.

Пишет короткие рассказы под псевдонимом Масюта.

Изданы книги: «Сотрите мою память, господа», «Незнакомка», «Чашка кофе».

Разве может одинокий человек, совершенно никому не нужный и никем не любимый, быть добрым и не обозлиться на весь мир?

Трудно однозначно ответить на этот вопрос.

Теоретически не может, а в жизни? В жизни всякое бывает.

Начать сначала

В подъезде дома номер 35 Елену Николаевну откровенно ненавидели.

С ней почти никто не здоровался, а если и говорили что-то типа: «Добрый день» – то непременно с выражением лица человека, только что съевшего целый лимон и подавившегося им.

Со стороны казалось, что Елена Николаевна плевать хотела на весь этот подъезд со всеми его жильцами.

Она всегда модно и со вкусом одевалась, несмотря на свой пенсионный возраст.

Ходили слухи, что во времена Советского Союза Елена Николаевна работала в Академии наук и сделала даже какое-то толковое открытие.

Но времена изменились. Советский Союз исчез, уступив место бессмысленной суете и откровенной деградации людей.

То, что тогда считалось важным и ценным, сегодня выглядело мелким и совсем ненужным.

Елена Николаевна, поддавшись массовой волне отъездов за границу, как и большая часть интеллигенции, рванула на прославленный Запад, захватив с собой мужа, маму и свое открытие.

К ее большому разочарованию, Запад встретил очередную эмигрантку, да еще с претензией на ученость, лицемерной улыбкой.

Она упорно стучалась в закрытые двери, пытаясь протолкнуть свое открытие.

Ей вежливо отвечали, что на все нужно терпение и что с ней обязательно свяжутся.

Время шло. Никто связываться с Еленой Николаевной не спешил.

Она задумалась о том, что нужно было как-то начать зарабатывать на жизнь.

Муж постоянно выяснял свой статус на Западе, былые лавры не давали ему покоя. Естественно, что этот поиск себя сам по себе отрицал возможность просто где-нибудь работать.

Елена Николаевна вскоре поняла, что зарабатывать для того, чтобы прокормить свою маленькую семью, должна она.

Она засунула свою гордыню и обиду в неприличное место и пошла убирать виллы у богатых господ.

Платили неплохо, иногда даже отдавали ненужные вещи и продукты.

Прошло совсем немного времени, что-то около полугода, и тяжело заболел ее муж. Будучи по профессии хореографом, он все это время так и продолжал выяснять свой статус. И чтобы лучше его понять, этот статус, муж постепенно пристрастился сначала к пивку, а затем к водочке и всему тому, что могло хоть на короткое время затушить пожар, разгоревшийся в его душе.

В последние месяцы его жизни казалось, что их былая любовь с Еленой Николаевной возвратилась к ним.

Она часами сидела возле кровати быстро угасающего мужа и, как в молодости, все время спрашивала его, как долго он будет ее любить.

Муж слабо улыбался ей. Восторженно глядя на постаревшую Елену Николаевну, он отвечал их любимой фразой:

– Я буду любить тебя вечно и еще один день. В очередной раз произнеся эту так дорогую для них фразу, муж Елены Николаевны в последний раз улыбнулся и затих, наконец-то успокоив свою израненную душу.

После его смерти события развивались по сценарию, написанному явно для того, чтобы окончательно сломить Елену Николаевну.

Вслед за мужем умирает мать. Она просто не просыпается утром.

Елене Николаевне наконец звонят и предлагают встретиться по поводу ее открытия.

Собравшись, она едет несколькими автобусами в другой конец города. Ее воображение рисует изменения в лучшую сторону.

Встретившись с известным немецким профессором, она слышит примерно такие слова:

– Ваше открытие, безусловно, заслуживает внимания. Мы согласны взять его в разработку. Есть одно «но»… Вместо вашего имени я поставлю своё, а вам выдам чек на сумму двадцать тысяч евро. Так легко вы такую сумму на вашей нынешней работе не заработаете…

На протест Елены Николаевны жирный профессор краснеет и переходит на поросячий визг. С ненавистью глядя заплывшими наглыми глазками, он дает понять, что разговор окончен.

Елена Николаевна тихо кивает головой в знак согласия.

Немец тут же выписывает ей чек на данную сумму.

Елена Николаевна, глотая слезы обиды, выходит из его кабинета и едет на свою съемную полупустую квартирку.

В конце концов, устав от постоянных унижений и мытья полов, она решает вернуться на Родину.

Благо, от матери ей осталась двухкомнатная квартира.

Денег, полученных от жирного профессора и заработанных на мытье полов, хватает на вполне приличную жизнь в распавшейся стране.

Елене Николаевне даже удается за былые заслуги выбить себе неплохую пенсию.

Она становится нелюдимой. Почти ни с кем не общается. К ней практически не приходят гости.

Соседи, имеющие домашних животных, натыкаются на ее брезгливое фырканье и угрозы вызвать отлов или отравить всех собак, как хозяйских, так и прибившихся к дому номер 35.

Соседи в ужасе от такого поворота событий. Группа активистов организует тайное наблюдение за Еленой Николаевной.

Им удается выяснить, что каждое утро примерно часов в пять она идет в сторону заброшенной турбазы и тащит туда достаточно тяжелую сумку.

Как и когда возвращается, соседям пока не ясно. Видимо, она возвращается домой другой дорогой. Только какой? Это для жильцов пока остается тайной.

В продуктовых магазинах Елена Николаевна покупает много и часто.

Ответить на вопрос, зачем так много, живет ведь одна, жильцы не могут.

Все ждут от нее чего-то очень нехорошего.

И это нехорошее происходит.

Внезапно исчезают живущие во дворе две маленькие шавки, для которых сердобольные жильцы сколотили из досок кривую и продуваемую со всех сторон будку.

В морозные дни эти шавки согревались в этой будке, тесно прижавшись одна к другой.

Все жильцы их подкармливали и жалели, но никто не брал к себе. Так они и жили в своей кривой будке.

Шавки были абсолютно безвредными и очень ласковыми.

Всем все стало понятно – Елена Николаевна от угроз перешла к делу.

Жильцы решили серьезно с ней поговорить, поскольку не были готовы к такой жестокости. Жильцы были уверены, что это она вызвала отлов и бедняжек отравили.

Для убедительности они попросили участкового Семена пойти с ними. К тому же Семен тоже любил животных.

В назначенный день группа активистов дома номер 35 во главе с участковым позвонила в дверь к Елене Николаевне.

Долго не открывали. Минуты показались вечностью.

Послышалась возня, и Елена Николаевна показалась на пороге. Выглядела она неважно и сильно кашляла.

Рядом с ней крутились исчезнувшие шавки, одетые в вязанные специально для них свитера.

– Входите, раз пришли, – охрипшим голосом сказала Елена Николаевна. – Садитесь. Слушаю вас, – продолжала она.

Незваные гости послушно сели за круглый стол советских времен.

– Чай, кофе? – предложила Елена Николаевна.

Семен начал говорить.

– Мы пришли, чтобы выяснить, на основании чего вы, Елена Николаевна, вызвали отлов собак. И вообще, почему у вас такое пренебрежительное отношение ко всем жильцам.

Елена Николаевна сильно закашлялась. Из глаз потекли слезы. Успокоившись, она сказала:

– Вы так не нервничайте. Я постараюсь объяснить вам свое поведение.

Она присела на кресло, и тут же обе шавки устроились у нее на коленях.

Елена Николаевна спокойно заговорила:

– Людей обычно не интересует, что стоит за спиной у каждого человека. Мы все спешим делать необдуманные, полные злобы и зависти поступки. Жила за границей – значит, богатая и счастливая. Вернулась обратно – значит, там уже нажралась. Есть немного накоплений – шикует, сволочь. Так думать просто и удобно. Но, думая так, вы создали меня в виде высокомерного, бездушного монстра. Сопротивляться и доказывать что-либо у меня не было ни сил, ни желания. Мне бы все равно не поверили. Я стала вести себя так, как вы этого хотели.