Аркадий Макаров - Бабье лето Страница 2

Коттедж в три этажа, одних комнат пятнадцать штук, туалетов пяток, да зал биллиардный – где же Анне Петровне, пожилой женщине управиться?

Анна Петровна, это та соседка Ниночке Тепляковой, у которой сын капитан милиции был, а теперь полковник внутренней службы.

Ничего не скажешь, хорошая служба, не пыльная, а к рукам капуста липнет, очень уж рука волосатая стала. Может, когда придет время исследовать этот феномен, но теперешние власти не любопытные, да и мы любопытничать не будем.

Певичка всегда в разъездах, и не ее это дело туалеты чистить! Вот и позвала Анна Петровна Ниночку по дому управляться.

– Я слышала, – говорит соседка, – ты работу ищешь? Приходи ко мне в помощники! Всего и делов-то, чтобы комнаты в чистоте были и в опрятности. Стол мой вам с Андрюшенькой, и рубликов несколько на карманные расходы я давать буду. Соглашайся!

А, как не согласишься, когда нужда с ног валит?

– Спасибо, Анна Петровна! – сказала Ниночка, а у самой на глазах слезы.

Очень чувствительным человек становится, когда бедный. И уважительным. Глаза всегда на мокром месте и спина в поклоне.

Для Ниночки с сыночком началась новая жизнь: продукты для них уже не имели столь сакраментального значения и от здоровой пищи Андрюша стал быстро входить в силу, возмужал. Только поначалу очень уж стеснялся садиться за чужой стол, но добрейшая Анна Петровна все поставила на свои места.

– Андрюша, говорила она, твоя мамка здесь работает домоуправом, и тебе стесняться нечего. Она хорошо готовит, поэтому кушай, набирайся сил, тебе учиться надо. Вот выучишься, в институт поступишь, тогда и нас с мамкой не забывай, а пока ешь, поправляйся!

Ниночка в доме Анны Петровны быстро освоилась и приживалкой себя не чувствовала. Работа по дому ей была не в тягость, для любой женщины это, что называется, способ жизни.

Анна Петровна им комнату выделила: «Живите зиму, – сказала, – все одно комнаты пустуют! Зачем вам в подвале ютиться да за газовое отопление деньги отваливать? У нас места хватит. Мой Егорка /это она так сына, полковника, Егоркой, называет/ дома совсем не живет, все в Москве да в Питере обитает! В депутаты готовится. Я. говорит, мамка, скоро большим человеком буду, меня тогда рукой не достанешь. Куда ж ему больше расти, он и так под самый потолок! Ему бы жениться на порядочной женщине, а не на этой прости Господи, трясогузке. Она скачет, где хочет и с ладони кормится, кто покормит. Говорю сыну: «Для кого ты жену взял?» А он смеется: «Так надо – говорит. – Для меня такая жена, как орден на груди. Билет в депутатское кресло. Она при Путине в «Народном Фронте» состоит. Авторитет!»

Поцокает горестно языком Анна Петровна и уйдет к себе в комнату телевизор плазменный во всю стенку смотреть, а Ниночка постоит, постоит с тряпкой в руках и задумается о чем-то.

Стала Ниночка постепенно чувствовать в себе женскую силу, одежонку справила, если, не совсем по моде, то достаточно приличную, чтобы на люди показаться. Соберется погулять куда-нибудь пойти, встанет перед зеркалом, губки помадой подкрасит, глазки подведет карандашиком косметическим – вот и снова – баба ягодка!

Ай, как бы сын не захватил! Послюнит палец, погасит косметику и боязливо на дверь покосится. Скоро Андрюша из школы должен вернуться. Не хорошо! Сын школу кончает, а она красоту наводит, в девочку играет. Не хорошо!

И стухнет вся.

День за днем, за осенью зима, время быстро катится, вот Андрюша и закончил школу. Медалист. Бабу Ягу, то есть, ЕГЭ на сто баллов до косточек раздел. Теперь ему все дороги открыты, все вузы, все университеты с академиями его с распростертыми руками ждут: «Заходи, не стесняйся! Ломоносов тоже из простолюдин, а вон, какие высоты достал, до самых звезд дотянулся!»

Недолго думая, послал Андрюша документы в самый, что ни на есть главный вуз страны – московский университет. Оттуда ответили, что умные знатоки им очень нужны, приезжай и внедряйся в науку, а то без таких способных, Россия совсем захирела, гвозди разучилась делать, все на Запад да на Восток с завистью посматривает, где знания во главе угла в государствах стоят, и доктора наук дворниками по совместительству не работают, чтобы в семье хлеб с маслом был.

Собирали Андрюшу в Москву вместе с Анной Петровной. Кое-какие деньжонки Ниночка сама набрала, кое-какие добрая Анна Петровна потихоньку в сумку с вещами Андрюши сунула, сам бы он никогда не взял, гордым вырос, независимым. «Все сам возьму!» – сказал он, уезжая, и только рукой отмахнул с подножки поезда.

Сквознячком подуло на Ниночку, опустело в душе уютное гнездышко, где сыночек ее ненаглядный обитал. Стихло все. Только память кружится и кружится, как вспугнутая птица, возле одной мысли: как там ее Андрюшенька в большом городе живет на стипендию крохотную да на своем характере крутом?

А вдруг и письмо пришло. Молодой студент пишет, что Москва, город большой, места всем хватит. Тут каждый норовит кусок, который послаще себе урвать. Кто работает, а кто из казны ворует. Каждому – свое! Вот и он устроился дворником в одно жилищное товарищество на целых тридцать тысяч рублей. Ты, мама, таких денег за всю жизнь не видела. Работа хоть и пыльная, но легкая. Встал утречком пораньше, помахал метлой, собрал пакеты да бутылки пластиковые – и ты свободен. Занятия в университете во вторую смену, так, что времени ему не занимать. Учеба легкая, можно ходить через день, это не школа. Никто за посещение лекций не ругает. Хочешь, учись, хочешь баклуши бей. Твои знания нужны только тебе самому. Государство в систему образования не вмешивается – рынок! Хочешь себя подороже продать, учись. Вот и он на лекциях всегда каждое слово профессоров – преподавателей ловит, конспектирует. Потом в библиотеку, потом в общежитие спать. Вот получит первую получку, сразу купит электронный планшетник, компьютер такой, его можно в кармане носить. В нем любая книга в памяти забита, тогда и в библиотеку ходить не надо. Вся библиотека в этом планшетнике находится. Времени на сон будет более чем достаточно. Вот уж отосплюсь! Так, что, мамочка, не беспокойся, у меня денег будет столько, сколько ты никогда не сосчитаешь. Приеду на каникулы, вот тогда все подробно и расскажу, а теперь я спать пойду. Мои товарищи по комнате деньгами, как грязью швыряются, по ночным клубам да по ресторанам шляются, меня не раз приглашали, а я все отказываюсь, про свою материальную несостоятельность молчу, стыдно. Когда получу высшее образование, тогда посмотрим…

Прочитала Ниночка это письмо и расплакалась. Представила своего Андрюшу с метлой ранним утром, когда его товарищи только с гулянок возвращаются, веселые и сытые. Заныло уязвленное сердце, да ничего поделать нельзя. Она бы и рада сынку помочь, да нечем, кроме материнских советов. А советы в карман не положишь…

Стала Ниночка деньжонки для сына копить-собирать, копейку к копейке, рубль к рублю прислонит – вот уже и в кармане звенит. Что ей надо? Кусок у Анны Петровны завсегда с маслом, завсегда – садись и ешь.

За зиму собрала Ниночка ни много, ни мало денег, но столько, что как раз хватит на билет до Москвы и обратно.

Посмотрю, как мой Андрюшенька живет, решила она. Зимние каникулы прошли, а он приехать не смог, писал, что экстерном сдает экзамены за первый курс и за первую сессию второго курса. «Теперь, мамка, я летом буду сдавать экзамены за второй курс – написал он в письме. – Летом обязательно приеду!»

Но сердце у матери – вещун, знала Ниночка, что и летом ей с сыночком не повидаться. Что это за Москва такая? Как мешок с семечками. Кто туда нырнул, назад не ворочается. Половина поселка в Москву перебрались. Вот и Ниночкины знакомые все там. Кто сгинул в бетонных подвалах, кто наркотиками прирабатывает, кто в проститутки подался. Эти самые счастливые. Нарядными, как куколки «Барби» в поселок на иномарках выхвалиться приезжают. От своих парней нос воротят. «Отвали, лузер, гребаный! – скажет такая своему бывшему жениху. – Ты – лох, лохом и останешься, а моя ночь на сто баксов тянет. Плати зелень, и я твоя!»

Такие вот теперь невесты у нас! Плати зелень…

Страшно становится Ниночке: а, вдруг и Андрюшеньке такая, какая подолом мокрым подмахнет! Надо ехать, посмотреть на его жизнь студенческую.

Собрала что повкуснее, сама принарядилась. А то, как же она к сыночку нищенкой заявится? У Андрюшиных дружков родители, видать, богатые, денег, видать, как сору, а у ней каждый рублик свою цену знает. Ох, ох, ох! Жизнь наша Бекова!

Поезд на Москву отходит вечером, в самый раз – ночь колесами на стыках простучит, и вот она – столица, где на сто лиц ни одного знакомого.

Адрес Ниночка в кулаке держит да из головы старается не выпустить. Зимний день короче ее полушубка, не успеешь головы поднять, уже вечер на носу. Ей бы на такси, – и заботы никакой, да где же такую уймищу денег взять? Вот она в метро на скамеечку и присела, маршруты по Москве изучает, как ей нужную станцию не пропустить. Электропоезда в подземных лабиринтах сквозняком мчатся, ждать не станут.