Александр Скрыпник - 2213. футуро-повесть Страница 2

– Что-о-о-о? – протянул я. Теперь настала очередь моим глазам вылезти из орбит. От удивления и неожиданности я впал в какую-то прострацию, ловя воздух ртом, как выброшенная на сушу рыба.

– Это невероятно! – вполне искренне восторгался Макс, – Вы из две тысячи тринадцатого? Теперь понятно, почему у Вас нет клоккера. Какая удача, Алекс! Моё хобби… Я изучаю возникновение и развитие МИСы… Её первые шаги… Это как раз ваша эпоха! Мне повезло! Ведь сможете мне рассказать о её становлении?

– Простите, Максим, но… – запинаясь, пробормотал я, силясь вырваться из состояния шока и прострации. – А что такое – «миса»? У нас нет… Я не знаю никакой «мисы»…

– МИСа? Это мировая информационная система. В Ваше время она называлась, если я не ошибаюсь, «Интернет». Сейчас она, кроме того что глобальна, гораздо более многофункциональна. Поэтому её уже давно называют МИСой. Алекс, если Вы не возражаете, мы можем зайти ко мне домой. Я живу здесь недалеко. Вам не мешало бы немного отдохнуть, перекусить. А потом мы могли бы поговорить, – радушие Максима было очень кстати. Я, действительно, слегка проголодался, а где и как здесь можно было бы поесть, совершенно не понятно.

– Спасибо, Макс, Вы гостеприимный человек! Но… Я, собственно, мало чем могу быть Вам полезен. Я очень мало знаю об Интернете… Только пользователь… И, к тому же, не ахти какой…

– Ничего страшного, Алекс! Не в этом дело! Вам необходимо подкрепиться, расслабиться немного… Пойдёмте, пойдёмте! – Макс взял мене за руку и потянул в сторону, – как я бы сказал до нашей с ним встречи, – Майдана…

Я не смог сориентироваться в том, как, какими улицами мы двигались. К тому же, я всё время вертел головой на триста шестьдесят градусов, пытаясь свыкнуться с мыслью, что сегодня майский день две тысячи двести тринадцатого года. Увы, привыкнуть к этой мысли пока не получалось.

Мы остановились перед каким-то сооружением (зданием?) странноватой формы. Макс нажал кнопку на своём браслете, и дверь парадного отворилась. Поднявшись на второй этаж, мы остановились перед дверью, роспись которой напоминала «Гернику» Пикассо.

– Я дома! – заявил Макс своей собственной двери, и она отворилась под музыку, напоминающую аккорды французского «Канкана».

Квартира Максима поначалу вызвала во мне не меньшее удивление, чем всё увиденное на алее. Небольшой коридор переходил в просторную, но почти пустую комнату.

– Проходите, Алекс! Проходите! Располагайтесь! – роль радушного и приветливого хозяина очень шла Максу, но… «Располагайтесь?» – это в каком смысле? Что он имел в виду, говоря это?

Макс, обойдя меня слева, зашёл в своё пустое жилище и произнёс:

– Уголок отдыха на двоих!

Послышался звук, напоминающий журчание весенней капели, и в комнате, недалеко от окна, каким-то чудом возникшего на казавшейся абсолютно глухой стене, возник элегантный журнальный столик и два кресла – в моё время я назвал бы их шедевром авангардного искусства.

– Присаживайтесь, Алекс! Нам обоим совсем не помешает что-нибудь перекусить. – Максим отошёл в противоположный угол комнаты и, глядя в этот самый угол, протараторил: – Обед номер четыре на двоих!

В углу зашипело, забулькало, послышался какой-то свист, и один за другим из открывшегося справа от угла окошка выплыло два овальных серебристых подноса. Макс подхватил их, как заправский официант, элегантно поместил на журнальный столик и, словно фокусник в цирке, положил рядом с ними неизвестно откуда взявшиеся столовые приборы.

– Кофе будете, Алекс? Вы какой предпочитаете?

– Э-э-э-спр-ресс-со, – заикаясь, как студент-двоечник на экзамене, я едва смог выдавить из себя несколько звуков. Макс сделал несколько шагов к заветному углу и объявил,

– Два эспрессо! Сахар отдельно! Через семь минут! – после чего тихо приземлился в кресло напротив меня.

– Угощайтесь, Алекс! Приятного аппетита! – Максим на пару сантиметров подвинул ко мне поднос. На подносе красовались тарелочки с каким-то лиловым оттенком.

– Здесь овощной суп с грибами, паэлья с мясом перепёлки, салат «Версаль» и мультивитаминный сок… Надеюсь, Вам понравится?

Я не заставил долго уговаривать себя. Голод давал о себе знать. Несколько минут мы молча поглощали шедевры кулинарного искусства неизвестного шеф-повара. Слегка подкрепившись, я почувствовал, как во мне нарастает неловкость.

– Максим, Вы меня простите, но я, в самом деле, вряд ли смогу быть Вам полезен. Я очень мало знаю об Интернете, об истории его появления… К тому же, я всё ещё не могу отойти от некоторого шока… Не знаю… Не понимаю… Как я вообще здесь оказался?

– Увы, Алекс, на этот вопрос я не смогу Вам ответить. Простите, одну минуту! – Максим вскочил с кресла, услышав какую-то трель, – Это кофе! Сколько Вам ложечек сахара?

– Две! Спасибо! – утолив голод, я почувствовал, как нарастает моё любопытство. Мне нестерпимо захотелось, чтобы Макс также утолил и его.

Максим поставил на столик чашечку с кофе, сел в кресло напротив меня и, мило улыбаясь, сказал:

– Не волнуйтесь так, Алекс! По специальности я робототехник, а история становления и развития МИСы – это так… Хобби. Я достаточно долго изучал…

– Макс, простите мне моё любопытство, но могу ли я Вас спросить? – перебил я хозяина на полуслове.

– Да, да! Конечно! Я понимаю…

– Знаете, до того момента, когда мы с Вами столкнулись на… на… – я пытался подобрать слово, характеризующее место нашего с Максимом столкновения.

– На Крещатике! – подсказал мне Макс.

– Ну, да… На… Крещатике… Так вот, до этого момента мне бросилась в глаза одна деталь… Я заметил, что все прохожие улыбались… Понимаете? Все!

– Да? Ну, и? Простите, Алекс, мне не совсем понятно, – в чём суть Вашего вопроса? – лицо Макса выражало искреннее удивление. – Разве в Ваше время было иначе?

– В том-то и дело! – я даже слегка подпрыгнул в кресле. – В противном случае, это и не привлекло б моего внимания.

– Даже не знаю… Но ведь это… Но ведь это – естественно! Улыбаться… – Максим явно был несколько растерян. – Жизнь – ведь это радость! Хотя… Вероятно.… В Ваше время считали по-другому? Ну, да… Если учесть, что начало становления человеческой цивилизации относится, если мне не изменяет память, к концу Вашего двадцать первого века, то у Вас… это, вероятно, может вызывать некоторое удивление…

Я вдруг почувствовал собственную глупость: удивляюсь простым, очевидным вещам! Чтобы как-то избавиться от этого ощущения, я решил слегка блеснуть эрудицией и резво перебил рассуждения Максима.

– Минутку, Макс! Одну минутку! Вы уверены в этом? Человеческая цивилизация насчитывает десятки тысяч лет! – я, каюсь, радовался тому, что смог наконец-то поймать Макса на явной ошибке

– Нет, нет! – Максим был абсолютно спокоен, никакого смущения, никаких сомнений. – То, что ошибочно называли человеческой цивилизацией, были всего лишь отдельные очаги культуры. Была древнегреческая, древнекитайская, древнеиндийская, древнеримская культуры. Это в глубокой древности. Затем существовали очаги культуры в средние века, в эпоху Возрождения, в Новое время. Совсем ещё недавно существовала отдельная американская культура, китайская, российская, европейская и так далее. Но цивилизация… Единая человеческая цивилизация возникла относительно недавно. Кстати, именно в середине Вашего века и было положено начало её становлению. Если мне не изменяет память, в две тысячи сорок восьмом году состоялся Первый Всемирный Конгресс Светских и Религиозных Лидеров Всех Стран. Именно на нём была принята резолюция, в которой объявлялась высшей ценностью жизнь отдельно взятого человека, а насилие провозглашалось недопустимым событием и смертным грехом номер один…

– Красивый лозунг! – невольно вырвалось у меня.

– Вы правы, Алекс! Правы! Но только… Возможно, это так и осталось бы лозунгом, если бы Конгресс не обязал ведущих специалистов всех стран провести тщательный анализ истоков человеческого насилия. Психологических, социальных, экономических… И, кроме того, была поставлена задача: определить реально действующие способы искоренения насилия как такового.

– Неразрешимая задача! Слабо верится в то, что это возможно, – мой скепсис имел под собой все основания.

– Да, проблема, действительно, оказалась далеко не простой! Но, как оказалось, вполне разрешимой. Лет тридцать весь научный мир искал пути её решения. После долгих дискуссий, обсуждений были выделены главные проблемные зоны, которые отнесли к источникам, порождающим насилие. В психологическом плане – это семья. В социологическом – явная и скрытая пропаганда насилия. В экономическом – деньги и совокупность благ, которые можно на них приобрести.

– Ха! – я не смог удержаться от иронии. – И что? Ликвидировать семью? Запретить пропаганду? Отменить деньги? И насилие, что, – исчезнет? Кстати, Максим, а почему Вы ничего не сказали о биологических корнях насилия? Ведь есть «животные инстинкты»…