Анна Пигарёва - Придёт же такое в голову! Юмористические рассказы Страница 2

Они меня уже там поджидали. Пришли пораньше. Всегда отличались аккуратностью. Было тихо, и не слышно было даже, как течёт река, как будто звук отключили.

– Некоторые и своё время не берегут и других делают заложниками своей неорганизованности, – сказала жена Сидоренко укоризненно и хлопнула себя оглушительно по голой ноге, – Комары зажрали, сволочи. Опаздываешь, милочка.

– Мошка – крошка, а человеческую кровь пьёт, – добавил сам Сидоренко из темноты и сглотнул даже, то ли есть хотел, то ли пить, то ли мошкам позавидовал, их беззаботной жизни и возможности питаться на халяву.

Честно говоря, я и плавать-то, как следует, не умела. Не то, что они! Ноги у обоих были крепкие, мускулистые. Залюбуешься: у него – покрытые черным волосатым ковром, а у нее – гладко выбритые, блестящие.

– Господи! Вот бы мне такие ножищи! – позавидовала я им. Тогда больше вроде ничего и не надо. Хочешь, плыви куда хочешь, хочешь, беги куда хочешь, везде успеешь. Жалко было, что ничего в себе уже нельзя было поправить или изменить и приходилось довольствоваться тем, что получил навсегда.

– А у меня, – сказал Сидоренко весело, – есть к вам, девушки, деловое предложение.

– Это, какое же, отец? – невинным голосом поинтересовалась супруга.

Понятно было, что договорились о чём-то заранее, а теперь демонстрируют передо мной диалог по ролям.

– А я предлагаю изменить план действий и включить в повестку дня ещё одно мероприятие.

– Господи, спаси и помилуй, – насторожилась я, – что это ещё за испытания они мне заготовили?

– Поплавать, да понырять – это мы всегда успеем. Это от нас никуда не уйдет. Для смелых людей есть мероприятия и покруче, и поэкстримальнее, как говорится – сказал Сидоренко, и глаза его сверкнули в темноте, как будто зажигалка зажглась и тут же погасла.

Потом он устроил длинную паузу и стал ждать, когда я спрошу: «Какие? Какие есть ещё мероприятия покруче?

А я решила – буду молчать, вытерплю, перетерплю, не поддамся ни на какие провокации.

Они переждали ещё немного, видят, что меня не перемолчишь, не такая я дурочка, как кажусь на первый взгляд, а потом она уже не выдержала, запела, видит – время-то уходит зря.

– Вот рыбы – они плавают, – начала она издалека сладким голосом, – но ведь и мы так можем.

– Кто может, а кто и не очень, – всё-таки не удержалась и клюнула я, как петух на «Выгляни в окошко, дам тебе горошка.»

– Ну ладно, не прибедняйся, – похвалила она меня, – Знаем мы вашу скромность. Но будем рассуждать дальше. Вот птицы – они ведь летают. Спрашивается, а мы чем хуже, птиц-то? Что же это мы хуже каких-нибудь ворон или воробьёв?

Я сразу вспомнила про ступу и решила, что она хочет меня в ступе прокатить, а рядом с ней, на сыром песке, увидела круг от ступы, как раз такого размера, под её параметры.

– А куда же она ступу-то спрятала? В кустах, наверно, – догадалась я, – Чтобы меня не спугнуть сразу.

– Вот я и говорю, – повторила жена Сидоренко, видя, что я отвлеклась, и одновременно стараясь затоптать след от ступы на песке. – Мы-то чем хуже? И вот, представляешь, мы с моим это дело освоили, научились преодолевать земное тяготение.

– Ага, – подтвердил ее супруг, – Чем мы-то хуже? Теперь тоже, как птицы летаем. Только что крыльями не машем, – И он засмеялся, как закашлялся, а эхо еще и повторило все это. Такой шум поднялся. Ужас.

– Хорош, шуметь-то, – строго сказала жена Сидоренко, – и опять запела про своё.

– О полётах-то, наверно, тоже мечтала в детстве? Кто только о них не мечтает! Только не у всех эти мечты сбываются. – Сказала она с грустью, – Как говорится – Рождённый ползать, летать не сможет. Мы тебя не случайно выделили. Давно уж за тобой наблюдение ведём. Мы со случайными-то людьми дело не имеем. Нам нужно, чтобы человек был свой в доску и чтобы не подвёл. Дело, конечно, необычное, но не пожалеешь, это уж мы тебе обещаем. Ну, так как?

– А разве можно? – спросила я робко и на моем глупом лице, появилась ещё и глупая улыбка. Хорошо, что в темноте они не видели этот мой позор.

– В наше время – всё возможно, – неожиданно влез в разговор сам Сидоренко, – Было бы желание. Желание-то у тебя есть, надеюсь? А мы уж со своей стороны гарантируем острые ощущения. Это уж наша забота.

– Ну, давайте, – согласилась я не очень уверенно. – Только денег у меня сейчас нет. Потом, может быть, отдам.

– Какие деньги? – возмутился Сидоренко, – Мы же свои люди. Только давай, определяйся с этим побыстрее. Время теряем. Мы, знаешь ли, навязываться никому не собираемся. Говори сразу – согласна или нет.

– Ну, давайте, – согласилась я уже окончательно.

– Ну, вот и хорошо! Молодец! Мы так и думали, что ты не струсишь, и, что приятно сознавать, не ошиблись в тебе. Всем интересуешься, любопытство в тебе есть здоровое. Сейчас уж таких редко где встретишь, чтобы ко всему здоровый интерес проявляли. Народ недоверчивый пошёл, ничего им не интересно, ничем их не удивишь, – сказала жена Сидоренко. – Тебя ведь и выбрали, заметь, ни кого-нибудь другого. Цени хоть это!

А сам Сидоренко, кажется, даже потирал руки в темноте. Я хоть не очень поняла, чего они так радуются и зачем со мной так возятся, но было приятно, что они мной довольны.

– Однако, – сказала жена Сидоренко, – Есть еще один деликатный вопрос, который нам надо предварительно утрясти.

– Наверно все-таки деньги захотят получить за услугу. Может быть уже после, так сказать, задним числом, – подумала я.

– Ты, вероятно, читала, а может быть, слышала, – начала жена Сидоренко вкрадчиво, – что последние исследования, проведенные в ряде известных лабораторий мира, показали, что внутри каждого человека, есть некое эфемерное тело, называемое «душой.»

– Слышала, слышала, – закивала я. – Сама всё время об этом думаю.

– И мы тоже об этом же всегда думаем, – не удержался сам Сидоренко, – Тоже этими делами интересуемся.

– Да замолчи ты, – шикнула на него супруга, но потом сразу переключилась на меня. – Вот. Как раз это эфемерное тело, обитающее внутри, между прочим, и увеличивает вес тела человека до такой величины, что он уже не может подняться в воздух.

– Правда? Смотри, как просто, – удивилась я, – А про себя подумала: «Понятно? Из красивых ног, как из корней, и голова умная растёт. Никто не додумался – а они – пожалуйста!

– Груз лишний! – пояснил супруг авторитетно и сразу замолчал, чтоб не портить дело и не отвлекаться.

– Мы вот, с моим, – тут она, видимо, кивнула на него, – решили, как говориться, оказать тебе честь, а заодно и проверить степень твоего доверия к нам.

– А как же это можно проверить? – спросила я робко, потому что испугалась, что не пройду их тест, а они обидятся, что я им не доверяю.

– А очень просто, – заторопилась жена Сидоренко, – Ты должна нам, исключительно на время эксперимента, передать на временное хранение вот это, так сказать, эфемерное тело. А то не взлетим. Лишнее надо сбросить. Физику, небось, проходила?»

– Проходила, проходила, – оживилась я, – Закон, что ли, всемирного тяготения?

– Ага, ага, именно он, всемирный, так сказать, закон тяготения.

– Друг к другу, – не удержался опять и заржал супруг.

– Замолчи, идиот. Вот пошляк. Не обращай на него внимание.

– Это я могу им сдать на хранение, – сразу про себя решила я, – А то я думала, на вопросы надо будет отвечать, специальные. А сдать эфемерное тело на хранение – это я, конечно, могу.

– Вот и отлично, – заторопился деловой Сидоренко, – Передашь нам это дело, так сказать, на хранение. А потом мы всё вернем в лучшем виде, ты нас знаешь не первый год. Не первый? – еще раз спросил он, видимо, для верности.

– Не первый, – сказала я, как под гипнозом, а потом вспомнила, что как раз первый. Но говорить об этом было уже неудобно, что уж тут считаться, когда тебе люди бесплатно такое одолжение делают.

– А как же передать-то? – заторопилась я, чтобы продемонстрировать им моё доверие.

Они засмеялись в темноте, и я им тоже подхихикнула. «Наверное, думают – всем известно кроме неё. Позор-то, какой!»

– Вынимать ничего не надо, – сказала жена Сидоренко деловито. – Она всем руководила, а он стоял в стороне, не вмешивался, только слушал. – Вот тебе держи-ка листочек.

Тут взошла луна, и стало, как по заказу, всё хорошо видно. Листок бумаги был обычный. Видно не хотели тратиться на дорогую бумагу, а может быть, знали, что это не имеет никакого значения. Я положила листок на подставленную Сидоренко мужем спину и стала писать под диктовку. Времени ушло немного, потому что думать и формулировать ничего не надо было, текст-то был стандартный.

– Так наверно и подпись нужна? – спросила я, поставив, наконец, точку.

– Умница. А как же! – похвалил Сидоренко муж радостно, – Обязательно даже нужна. Документ ведь все-таки.