Светлана Рябова-Шатунова - Ведьмин час Страница 2

«Заходи! – сказал внутренний голос. – Ты же сама начала эту игру».

Вероника, постояла молча у двери, и не войдя, пошла дальше, мило воркуя сама с собой на темы жизни.

«Пусть чудеса помогают тем, кому они сильно нужны. А я готова к тому, что если мой труд не принёс нужного мне результата, значит я, делала что-то не так. Или я думала в не правильном направлении. Значит, буду снова учиться, и идти, как велит мне моя душа, – рассуждала она по дороге».

Весь вечер, кружась на кухне, накормив всю семью, она наконец-то уединилась у себя в маленьком кресле, возле которого стоял, простой ночник и тускло освещал ей, её листочки. Она, писала бизнес-план – давно мечтая, открыть творческую мастерскую.

А ночью, ей снился, тот самый лепной замок, и та самая дверь. Только эта дверь открылась сама, и куда-то исчезла, а вместо неё появилась радуга, по которой Вероника шла, как по дорожке. На самом верху, она соприкоснулась с небом, и это было так божественно. Спустилась она в зал, увешанный разными картинами. На полу стояли большие изваяния разных скульптур. Резные поделки украшали полочки, что были встроены в ниши этого огромного светлого зала. Всё, грело душу Вероники, было таким родным. Проходя мимо, рассматривая все эти чудесные работы, она проснулась.

Утром, она полная сил, поехала в администрацию города.

Прошло три дня. Она, как обычно, уставшая, вернулась с работы и тут звонок. Вероника, подняла трубку телефона.

– Вероника Владимировна? Мы, одобрили ваш проект. Вам необходимо приехать к нам…

«Чудны, твои дела Господи! Благодарю! – светясь от радости, подумала Вероника»…

…Этот рассказ можно писать до бесконечности. Нас много, и у каждого своя сложившаяся жизнь, свои мечты-желания, которые имеют, как и то здание, свои конечные результаты, о которых мы иногда думаем, а иногда и нет.

Жертва

– Да, где же эта чёртова бабка? – выругался Степан.

Он достал из кармана свёрнутый лист бумаги.

– Луговая 103, – прочёл он. – Что ж будем искать.

Всматриваясь в дома длинной деревенской улицы, он искал номера и названия, которые практически отсутствовали.

– Извините, – Степан остановился возле двух разговаривающих женщин. – Вы не подскажите, где мне найти Луговую?

– Да-к, вот она. А кого вам надо-то? – спросила одна из женщин.

– Бабу Марфу, – ответил он.

– Не шибко видать у тебя жизнь клеится, раз нашу Марфу ищешь. Что плохи дела? – спросила другая женщина.

Он молчал.

– Можешь и не говорить. К ней просто так никто не ходит. Дойдёшь до последнего дома, повернёшь по тропинке направо, а там упрёшься в её дом.

– Спасибо.

Теперь он шёл уверено. По пути, то и дело встречались мужики занятые своими делами, да дети, играющие на пыльной дороге.

– Ну и дыра…

Дом бабы Марфы был маленький, начисто выбеленный, с синими, как небо ставнями. Вокруг, словно лес стояли величавые тополя, белоствольные берёзы и дикие яблони.

Степан подошел к калитке, посвистел, проверяя, есть ли во дворе собака и уверенно шагнул вовнутрь двора. Он постучал в окно. Скрипучий голос изнутри произнёс:

– Не заперто. Заходи.

Всё убранство дома было по-деревенски скромным. На кухне, которая служила так же прихожей, сидела за столом небольшого роста старая женщина.

– Ну, заходи милок. С чем, пожаловал? – снова проскрипела она.

– Здрасте, – очнулся Степан. – Вы баба Марфа?

– Ну, я. Что с того?

– Мне, о вас, Галина рассказала. Лукина.

– А мне-то что? Не знаю такую.

Степан испугался, туда ли он попал. Колючий и строгий взгляд старушки бурил его насквозь.

– Беда у тебя, какая? – помогла ему баба Марфа.

– Да, беда! Жена очень сильно больна. Моя любимая Софьюшка. Помогите баба Марфа. Если она помрёт и мне не жить.

Баба Марфа внимательно смотрела на Степана.

– Фотографию привёз? – спросила она.

– Да, да… – Степан залез во внутренний карман летней куртки. – Вот.

Теперь она внимательно рассматривала фотографию его жены.

– Красивая, – протяжно сказала баба Марфа. – Вижу, детей нет.

– Нет, – грустно отозвался Степан.

– Это хорошо.

– Что хорошо? Не понял?

Баба Марфа, не обращая внимания, продолжала исследовать фотографию. Потом зачем-то закрыла глаза и, открыв их, выдохнула.

– Очень хорошо, – делая вывод, сказала она. – Хорошо милок, помогу. Только вы всё должны сделать, как я велю. Тогда твоя жена на поправку пойдёт.

– Конечно, сделаем. Сделаем всё, что скажите, – умоляюще говорил Степан.

Она пригласила взглядом сесть Степана напротив неё.

– Слушай меня внимательно. Порченная твоя жена. Смысл жизни совсем потеряла. Всю горечь через свой организм пустила. Жертву вы должны принести Богу, только после этого она оживёт, вновь молода станет. Живительная сила к ней вернётся.

– Жертву? – не понял Степан.

– Жертву. – И выдержав паузу, добавила, – младенца надо…

– Что? – не дав договорить ей, встрял Степан. – Да ты бабка совсем, что ли сдурела. Ведьма старая.

– Как хотите, не волю.

Степан с шумом хлопнул дверью и выбежал на улицу.

– Ведьма! – его мысли метались как пламя. – Чего удумала! Младенца в жертву. Старая стерва.

Он уверенно шагал к остановке, с которой сошел сегодня в поиске старушки.

***

Софья лежала возле дивана на полу, распластав руки. Степан кинулся к ней.

– Софьюшка, милая! – завопил он, поднимая и тряся её на своих руках.

– Стёпа… – радостно выдохнула Софья. – Ты здесь? Слава Богу, – слабым голосом произнесла она.

– Ты меня напугала Софьюшка, я же думал, что ты умерла. Чуть с ума не сошёл.

– Не-е-ет. Сознание видать потеряла. Всё хорошо Стёпушка.

Он уложил совсем бледную и ослабевшую жену в постель.

– Пообещай мне! – начала говорила она. – Если меня не станет… ты найдёшь в себе силы и будешь жить дальше. А ещё… найди себе хорошую женщину. Ладно? Не перебивай, – попросила мужа Софья, который то и дело вставлял слова. – Мне, итак тяжело говорить, – продолжала она, – как бы мы не хотели, все мы смертны. Пообещай!

– Я тебе обещаю, что я тебя вылечу, чего бы это ни стоило, – его трясло от страха перед неизвестностью.

Софья же прижавшись к мужу, тихо плакала. Слёзы скатывались большими бусинками по её щекам и падали на колени мужа.

В голове Степана звучали слова бабы Марфы: «Только после этого она оживёт, вновь молода станет. Живительная сила к ней вернётся».

Он видел её хитрую улыбку, и от этого ему становилось жутко.

Всю ночь, который раз, он просидел у постели жены. Вот уже полгода как они перестали делить одно ложе. Пропахшее лекарством пространство вокруг жены и частые её стоны выбивали его из сил. Но как любящий муж, он стойко и терпеливо выносил все тяготы. Когда врач после длительного лечения с полными глазами сожаления сообщил: «Вашей жене осталось максимум месяц-два. Скрасьте последние дни жизни, пусть она умрёт с верой, что она любима», – он потерял всякую надежду.

– Нет! – твёрдо решил Степан. – Я сделаю всё, чтобы этого не произошло.

***

Он опять шёл к дому бабы Марфы.

– Ну, заходи, коль не шутишь. Надумал милок? Правильно сделал, – с порога сказала баба Марфа.

– Надумал, – сурово ответил Степан. – Говорите, что надо делать?

– Ну, во-первых, в дом зайди ладом. Сядь на табурет и остынь, а то вижу, кровь в тебе бурлит, как горная река. А затем и поговорим.

Степан прошел к столу, где он уже имел честь сидеть. Сел с размаху на табурет и уставившись в пол, глубоко задышал. Баба Марфа не торопила и постепенно его дыхание выровнялось.

– Ну, милок, слушай, пока я добрая. Найдёшь ты бездомного младенца, который никому не нужен. Не крещёного. В дом к себе принеси. Жену убеди, чтобы он у вас остался, ровно на сорок дней. Пусть ухаживает за ним она лично, ты послушно выполняй все её просьбы и поручения. На сороковой день вместе окрестите его в церкви и нареките именем того Святого чей день выпадет. После этого ко мне вместе с младенцем придёте. Всё понял?

– Да где же я его возьму? Они, что валяются повсюду? – недоумевал Степан.

– А мне так всё равно. Как это там у вас говорят, ваши проблемы. Иди милок, но учти, не поторопишься, опоздаешь.

– Ведьма треклятая, – выходя, снова думал Степан. – Как будто других средств нет, травок там каких.

Баба Марфа, словно прочтя его мысли, и буркнула напоследок:

– Душу лечить надо, а тело само вылечится. Бог в помощь!

– О Боге вспомнила ведьма. Сама, поди душу Дьяволу продала. Карга старая, тьфу, – не унимался Степан.

Он шёл к своему дому окольными путями. За время пути надо было все хорошенько обдумать, – готов ли он внутренне на такое.

– Что это?

Степан остановился и прислушался. Откуда-то исходил еле слышный писк. Он стал шарить глазами и увидел коробку, что лежала около мусорных контейнеров. Подойдя ближе, он убедился, что писк исходит от неё.