Владислав Картавцев - Обломова. Как попасть в команду Веры Штольц. Вера Штольц. Все течет, все изменяется (сборник) Страница 2

Мысль о Штирлице (Эркюле Пуаро, Агате и Шерлоке) была вполне, кстати, здравая! Ничуть не хуже предполагаемого преображения в убогого горбатого фотографа, засевшего где-нибудь в тени акаций в надежде запечатлеть голого Колдуна в момент купания в колодце на арендованной даче. «Смотрите, люди! Он – вон какой! Даром что Колдун, а все как у людей!» И еще бы ему не быть человеком после проваленного Евровидения – куда только вся мистика подевалась! Схлопнулась мистика – и Филя не помог!

«А вот скажите мне, чем искомый Колдун может удивить народ после отнятия у него магической силы?», – такой нелепый вопрос вертелся у меня в голове, когда я набирала заветный номер. Среагировать на вопрос я не успела, потому что на том конце подняли трубку:

– Альманах о кино и об искусствах! Алла! Слушаю Вас!

– Здравствуйте, Алла! Меня зовут Катя. С кем я могу переговорить насчет рабочей вакансии?

– Чего? Чего? – Алла ответила как-то своеобразно. Похоже, не поняла, что от нее требуется!

– На работу хочу устроиться! – пришлось говорить ёмко, сочно и без намёков!

– Минуту! – в трубке зазвучала «Виагра» – «Ошибка номер пять». Старательные девушки, прибывшие из украинской сельской местности, надрывно, с рафинированным московским акцентом, выводили слова песни.

– Как быстро, однако, на людей обрушивается цивилизация! И совсем не скажешь, что еще недавно Алена Винницкая и Надя Грановская вместо членораздельной речи мычали и гхыкали – не в силах связать не то что двух слов по-русски, но и на сельской мове тоже! Невольно возникают подозрения о самой что ни на есть кондовой фанере и подставе!

– Да! – на очередном припеве «теряя независимость» музыка прервалась. Ответил молодой парень (или молодой мужик).

– Здравствуйте! – я быстро затараторила в трубку. – Мне прислали предложение на прохождение собеседования на вакансию «репортер»! Когда и куда мне подъезжать?

– Ух, ты! Какая резвая! – мужик (парень) рассмеялся. – Осади коня! Ты кто?

– Выпускница МГУ, мужлан! – хотелось ответить мне, но «мужлана» я опустила. В итоге осталась только «выпускница». – Красный диплом, факультет журналистики!

– Ага! – парень (мужик), как мне показалось, чем-то поковырялся в зубах. – А чё умеешь-то?

– Всё умею! Работать хочу! – уже во второй раз мне пришлось перейти на подножный стиль общения – чисто конкретный и незамысловатый!

– Ну, тогда подъезжай на собеседование завтра к десяти утра! Нет, подожди, лучше – к двенадцати, в десять никого не будет!

– А куда подъезжать? – успела крикнуть я (пока мужик (парень) не положил трубку). – И кого спросить?

– Подъезжать-то? – я прямо чувствовала, как шестеренки со скрипом проворачиваются в его голове. – Пиши адрес: Третий Колхозный проезд, дом номер восемь, офис… Название знаешь, сама найдешь! А спросить – меня и спрашивай!

– А как Вас зовут? – осторожно прогудела я.

– Ванькой! Ванькой Каином – парень (мужик) громко заржал. – Лесничий я! Запомни – Лесничий! Так на ресепшене и скажешь – я к Лесничему! – и отключился.

– Весёлые дела! – я застыла с телефонной трубкой в руке и не знала, что и думать. – Есть мнение, что завтра мне предстоит поездка в джунгли – напрямую к папуасам из племени Мугабе-Габе или Тумба-Юмба! Впрочем! – я решительно дёрнула головой и скроила зверскую рожу. – Если вы хотели испугать Катю Обломову и остановить её на пути к славе – шиш вам!

Сказано-сделано! К просмотру и прослушиванию нужно было подготовиться – выщипать брови, маникюр-педикюр – и не забыть захватить толстую портфолио-папку, которую я начала собирать еще в университете. В ней хранилось всё – отзывы и рецензии на мои работы, подборка фоторепортажей – естественно, сам диплом, и еще куча всякого мусора, который почему-то так ценят работодатели. Папка была толщиной пять сантиметров и размером пятьдесят на тридцать, и я ею очень гордилась! Одно плохо – нести неудобно.

Я вертела папку из стороны в сторону и прикидывала, каким образом упаковать её так, чтобы провезти через всю Москву (искомые Колхозные проезды находились ровно по диагонали от места моего компактного проживания) – и чтобы не растерять драгоценное содержимое.

По случаю на ум пришел детский стишок:

Если украл ты много —Думай, прежде чем унести!Может быть трудна дорога —В нагрузку к потревоженной совести!

Если украл ты мало —Душа не позволит спокойно спать!Тебя заругает злая мама,Взгреет и отправит некормленой спать!

Кради столько, сколько нужно,Кради в меру, кради с умом!Кради, чтоб чувство исполненной службыГрело и наполняло радостью дом!

– Придётся хорошенько подумать, прежде чем унести! – я перерыла шкаф в поисках достойного, красочно оформленного пакета по размеру папки, но не нашла. И чувство досады накатило на меня.

А вскоре оно сменилось гневом, который требовал выхода. Пришлось взять папку, пробить гвоздем в ней дыры и вставить толстую плетеную тесьму – в виде ручек! Почему я так подробно об этом рассказываю? Потому, что впоследствии ручки от папки сыграли еще роль в моей жизни – ох как сыграли! Расскажу, если не забуду.

Ночью перед собеседованием я спала крайне чутко – сказывалось возбуждение, в которое я сама себя загнала. Я была еще совсем молоденькой – а первый выход на конкретный разговор с работодателем – это, конечно, не первое замужество – но некоторое сходство всё же имеет!

Колхозный тупик (или проезд) оказался даже в еще более глубокой заднице, чем я изначально предполагала – примерное там, где и положено быть колхозу в период расцвета индивидуализма и поголовного фермерства.

Само собой разумеется, я долго петляла и не могла выйти к цели, а после полчаса искала офис. Я возблагодарила Лесничего, что он назначил мне собеседование на двенадцать – трех часов (я вышла из дома в девять) мне едва хватило, чтобы прибыть вовремя!

На пороге офиса меня встретила та самая секретарь – Алла – и указала на дверь с табличкой: «Кабинет подготовки к введению». Устрашающе звучит – не правда ли?

Я, чувствуя серьезные вибрации внутри, открыла дверь, ожидая увидеть перед собой распахнутое гинекологическое кресло и сурового Лесничего с большим увеличительным стеклом (предназначенным для кропотливого рассматривания), но – ура! Обычный канцелярский офисный стол, компьютер, слегка потертый кожаный диван в углу и пустота – зримое свидетельство отсутствия хозяина кабинета на рабочем месте.

Я зашла внутрь и села на диван, закинув одну ногу на другую. Плашмя бросила папку-портфолио – за время дороги она мне так осточертела своим неподъёмным весом – глаза б на нее не смотрели!

– И что дальше? – вопрос повис в настороженной тишине (а какая еще может быть тишина в хозяйстве лесничего?)

– Сначала пришли немцы и выгнали наших из леса! Потом пришли наши и выгнали немцев из леса! А потом пришел лесник и выгнал к чертовой бабушке и наших, и немцев из леса! – я вспомнила бородатый, но актуальный анекдот. – Как бы со мной такого не произошло!

– Привет! – дверь отворилась, и в комнату вошел молодой парень с прической, как у Си Си Кетч из восьмидесятых (только в мужском исполнении). Голова парня напоминала шар или одуванчик в период цветения. И, кстати, тоже была желто-белой.

– Привет! – честно, у меня отвисла челюсть. В наши серые дни увидеть такое раскрашенное чудо – редкость.

«И если даже это «чудо» не примет меня на работу, следует испросить у него разрешения сфотографироваться вместе! Кину в «В контакте» – вот будет прикольно!», – подумала я, и, видно, мои мысли четко отразились у меня на лице. Потому что собеседник расплылся в довольной улыбке:

– Ага! Вижу, что понравился! Я такой нарядный, потому что частенько приходится испытывать на себе лакокрасочные и моющие средства из модных парикмахерских, чтоб быть реально в теме! А то этим дубоголовым экспертам и рекламщикам, норовящим впарить тухлую продукцию, веры нет совсем! А моему мнению люди доверяют!

– Т. е. Вы сами краситесь? – вопрос был из разряда «блондинка сказала», но простите – глядя на «одуванчик», я протупила!

– Именно! Чем и горжусь, и зарабатываю! – парень сел рядом со мной на диван и протянул руку. – Давай знакомиться! Я – Лесничий! Зовут Марк. Отчество! Впрочем, пока можно и без него! А ты, стало быть, кто?

– Наташа! – я ойкнула. – Нет, Катя! Катя с факультета журналистики МГУ!

– Катя! – Лесничий повторил вслух моё новоприобретённое имя. – Катя – лучше Наташи. Сейчас такое заплесневелое имя вообще не катит! И ты хочешь у нас работать?

– Да! – я развела руками. Дескать: «Неужели не понятно? И стала бы я тащиться в такую даль просто так! Чтобы на тебя, что ли, бесплатно посмотреть?»

– Хорошо! – Лесничий Марк встал с дивана и сел за стол. – А что умеешь?

– Всё! – безапелляционно заявила я.