Вячеслав Денисов - Луна в знаке Скорпиона. Криминальный детектив и мелодрамы Кольского полуострова Страница 2

– Да, да… Конечно, – промямлил Илья Альбертович.

– Так ты точно всё расскажешь жене?

– Как только вернусь домой, так сразу с ней поговорю.

– Ты опять хитришь, – возразила Ирина. – Я не верю ни одному твоему слову. Лучше сама встречусь с ней.

– Когда?

– Завтра днём.

Ирина подошла к нему на цыпочках и, крепко обхватив за шею, сказала:

– Я выложу ей всё начистоту. Ведь мы с ней подруги.

– Это убьёт её. У Тамары повышенное давление.

– Зачем тебе больная жена? Ты посмотри на меня…

Она скинула на ковёр халат и, прижавшись нагим телом к Илье Альбертовичу, стала целовать мочку его уха.

– Скажи, ведь я такая же грациозная, как та мэнская кошечка, которую мы видели у твоего друга моряка? – спросила она вкрадчиво.

– Ты, наверное, не знаешь, дорогая, – поникшим голосом произнёс Говоров, – когда это причудливое бесхвостое животное цапнуло своего хозяина, то он, не задумываясь, вышв

ырнул её в окно.

– Бедняжка! Она, наверное, здорово ушиблась?

– Дело в том, что мой друг живёт на девятом этаже, – сказал Илья Альбертович, как-то странно посмотрев на Ирину.

– Фу… Какие вы мужчины пакостники, – проговорила она, снимая с Ильи Альбертовича пиджак и галстук.

– Пообещай мне, что завтра ты никуда не пойдёшь, – настойчиво потребовал он, осторожно обнимая её за талию. – Я вернусь и, при первом удобном случае, сам поговорю с Тамарой.

– Нет! – твёрдо заявила Ирина. – Ты плохо меня знаешь. Ради своего будущего я пойду на всё. Завтра, не позднее обеда, я уже встречусь с твоей женой.

– Может, ты всё-таки дашь мне возможность самому решить мои семейные проблемы?

– Нет! У тебя была такая возможность, но ты её упустил. Я тебе больше не верю.

Говоров машинально взглянул в окно, сквозь неплотно задёрнутые шторы. Стояла звёздная ночь. Яркие фонари освещали площадь с причудливым названием «Пять углов», по которой изредка мчались легковые автомобили.

– Я не хочу, чтобы ты волновалась, – тяжело дыша, сказал он, с нежностью поглаживая её за гибкую поясницу и покрывая лицо страстными поцелуями.

– Ты пробудешь у меня до утра? – спросила она, улыбнувшись, явно желая сменить тему разговора.

Ловким движением пальчиков Ирина стала расстёгивать пуговицы его рубашки.

– Нет! Я уйду часа в четыре. Иначе я не успею на важную встречу, – ответил Илья Альбертович.

– У нас с тобой осталось совсем мало времени, – огорчённо произнесла она.

На рассвете Говоров вошёл на кухню и чиркнул спичкой.

– Илюша, ты опять куришь? – полусонным голосом спросила Ирина. – Тебе же нельзя! Замучает одышка.

– Да нет, что ты… Я просто решил подогреть чайник, – ответил Илья Альбертович.

– Сделай себе бутерброд. Колбаса и масло в холодильнике. Я немного посплю…

– Конечно, дорогая. Я сам себе всё приготовлю.

– Будешь уходить, не забудь закрыть дверь. У тебя ведь есть ключ от моей квартиры?

– Он всегда при мне, дорогая.

– И учти, как только я встану, так сразу пойду к Тамаре. Представляю её перекошенную физиономию…

– Конечно, дорогая. Спи…

Заглянув в холодильник, Говоров достал пакет молока и выставил его на стол. Какое-то время он сидел в задумчивости, потом подошёл к Ирине и, убедившись, что она заснула, нежно поцеловал её в щёку.

Наглухо закрыв форточку, он вышел из квартиры и, поспешно опустившись на сиденье своего внедорожника, запустил двигатель. После того, как немного прогрел салон автомобиля, он ещё раз взглянул на Иринины окна. Не увидев ничего кроме плотно задёрнутых штор, Говоров включил передачу и резко тронулся с места.

Лишь поздно вечером Илья Альбертович вернулся в Мурманск. Войдя в свой подъезд, он снял с брелка один ключ и бросил его в шахту лифта. В прихожей его встретила рыдающая Тамара.

– Что случилось? – насторожённо спросил Говоров.

– Ирина… – с трудом, сквозь слёзы, проговорила она.

– Что Ирина?

– Ты ещё не знаешь…

– Нет. Что случилось?

– Она погибла.

– Отравилась газом? – машинально спросил Илья Альбертович.

– Она ведь совсем мало пожила. Иришка моя ровесница…

– Я знаю, Томочка.

– Она была моей лучшей подругой.

– Мне её очень жаль, – с напускным состраданием, проговорил Илья Альбертович.

– Мы из одного детдома.

– Я знаю.

– Мы всегда с ней всем делились…

– Это верно…

На лице Говорова отразилась мимолётная ухмылка.

– Мы были, как две сестры.

– Конечно, милая.

– Я всегда ощущала свою вину перед ней. Ведь это я разлучила её с гобой.

– Ты говоришь глупости.

– Нет, Илья. Нет! Она любила тебя, и я знала об этом. Я встала на её пути.

– Мы с ней совершенно разные люди, – ответил Говоров. – Между нами могли быть только чисто дружеские отношения.

– Илюша, – Тамара тревожно вздохнула, – я никак не могу поверить, что её больше нет. Не могу понять, что произошло…

– Может, до полуночи смотрела телевизор? – отрешённо произнёс Илья Альбертович. – Потом решила вскипятить немного молока. Прилегла буквально на одну минутку и не заметила, как заснула…

Тамара с пристальной настороженностью посмотрела на мужа и внезапно спросила:

– Время позднее. Кто же успел рассказать тебе такие мельчайшие подробности?

Этим вопросом она непроизвольно ввергла его в состояние замешательства

– Ты на что намекаешь? – раздражённо огрызнулся Илья Альбертович. – Может, у тебя ещё хватит ума, обвинить меня в её смерти…

– Я сказала тебе, что Ирина погибла, но не говорила как именно. А ведь за то время, пока ты отсутствовал в городе, её мог сбить автомобиль. Тем более что у неё была отвратительная привычка переходить проезжую часть дороги в неположенном месте.

Говоров с растущим замешательством смотрел на жену, тщетно стараясь сохранять невозмутимый вид.

– Как ты узнал, что она отравилась газом и откуда тебе известно про молоко? – сдавленно поинтересовалась Тамара. – Ты сначала направился к ней, а потом выехал в Оленегорск? Ты был у Ирины накануне её гибели…

– Сказал первое, что взбрело мне на ум. Я только что вернулся из командировки. Никуда не заезжал… – отрешённо отпарировал Илья Альбертович.

– В том-то и дело, что никуда не заезжал… – задумчиво подметила она.

Тамара поджала губы, её тревожные карие глаза вновь наполнились слезами. Она прижала руки к сердцу, которое не только колотилось как бешеное, но и готово было выскочить из груди.

– Ты откуда взяла, что её вообще кто-то мог убить? Что за глупость? Произошёл обыкновенный несчастный случай… – попытался оправдаться Говоров.

– Ты, конечно, не знаешь, – с трудом выговорила Тамара, – но единственный запах, который Иришка не могла терпеть с детства, это запах кипячёного молока…

Роковая ошибка

Я никогда не считал других людей глупее себя, но сейчас у меня явно есть шансы выпутаться из этой гнусной истории.

Тамара Гроздева, белокурая, крепко сбитая девушка, пожалуй, самая обаятельная ученица одиннадцатого «А» класса, неожиданно для всех, покончила жизнь самоубийством в одном из подвалов нашего города. Это на три квартала дальше от моего дома. Следовательно, меня не в чем заподозрить. Впрочем, необходимо сосредоточиться и в считанные минуты окинуть беглыми воспоминаниями наши встречи и отношения. Нужно быть полностью уверенным, что я нигде не наследил.

Мне тридцать шесть лет, возраст, в котором мужчина уже что-то смыслит в жизни и даже имеет кое-какие успехи в трудовой деятельности. К сожалению, я не попал на кафедру института и не стал директором школы, но я не в отчаянии. Быть преподавателем физики в старших классах, пожалуй, не хуже чем быть ведущим инженером на «Тридцать пятом» заводе. Во всяком случае, имею заработок не ниже докера Тралового флота и при этом не поднимаю ничего, кроме авторучки.

В тот день, когда мы с Томкой стали более близкими друг для друга, я преподавал броуновское движение молекулярных частиц, объясняя его на основе молекулярно-кинетической теории. Она смотрела на меня заворожённым взглядом, но было ясно, что совершенно не слышит.

Я уже давно обратил внимание на её особый интерес к моей персоне.

Она была своенравной ученицей. Её не интересовали мальчики-подростки. Ей было мало той дружбы, которую они могли ей предложить. Её розовые пухленькие губки и вздымающаяся упругая грудь говорили о том, что она жаждала настоящей любви. Её, вполне сформировавшееся тело, требовало эротических ласк. Ей нужен был мужчина – сильный и агрессивный, способный властвовать над ней физически и духовно.

Но, несмотря на то, что этим мужчиной она выбрала меня, я всё же понимал, что соблазнить и завоевать это милое создание не так-то просто. В тот день она сама сделала шаг к нашему сближению. Я задал ей несколько вопросов по теме урока, но ни на один не получил хотя бы мало-мальски вразумительного ответа. Тогда, я велел ей задержаться после уроков и продолжить занятие. Томка состроила обиженное личико, но я чувствовал, как она затрепетала от радости, словно только и ждала, как бы остаться со мной наедине.