Юрий Юрьев - Белый – цвет одиночества Страница 2

Настя где поддакивала, а где молча соглашалась, кивая головой.

– Так и давайте всецело поручим воздуху укреплять наше здоровье, а сами будем хлестать виски в «Трех апельсинах», валяться до полудня в кроватях и вообще заниматься черт знает чем, – говорил коммивояжер, впрочем, даже и не говорил – выступал с речью. – Завтра же отсюда съеду. Покуда здешнему обществу не будет привита общая культура поведения, спортивному питанию и БАДам тут делать нечего.

Слава богу, шум воды смолк – душевая освободилась. И Настя поспешила от него прочь.

Блондин с кем-то завозился в дверях, послышалось повизгивание и неприятное тисканье. Потом в коридор выскользнул ладный мачо в полотенце на манер набедренной повязки. Развернувшись, он успел послать в душевую пинка. И судя по хлопку, попал. Настя заняла освободившееся место, при этом соприкоснулась с мачо плечом и, испытав омерзение, передернулась. Два дня, как заехала эта милая парочка, но уж очень часто мелькает перед глазами. Вот уж действительно, всё с людьми сложно.

Как говорится, из мокрого душа да в сухой мартини. В кабинете мужа она налила себе и села в его кресло. Сколько раз она засыпала в нем, до того было удобно. Кресло, как все старые вещи, отличалось надежностью, давало ощущение защиты, словно объятия сильного мужчины. Вся мебель в кабинете была такая. День за днем эта обстановка, отделанная буком, ясенем, палисандром, казалось, только и ждала сумерек, когда придет хозяин и растопит камин. Отблески огня будут дрожать на ломберном столике, золотых переплетах книг и багетной раме, в которой прадед по линии матери удалой ротмистр Ахтырского полка, стоит в полный рост. Только в свете полыхающих поленьев проявлялась эстетическое и исчезало утилитарное значение предметов. Левее книжных рядов со стены стеклянисто глядела чучельная голова марала, а рядом… здесь хорошо понять, что ни одна вещь не располагается где-то сама по себе, она обязательно подразумевает по соседству другую, имеющую с первой непосредственную связь. Так вот, рядом висел винчестер, муляж, конечно, но будьте спокойны, настоящий «Траппер 94» имелся, хранился тут же в оружейном сейфе.

Настя ниже сползла по креслу, перекинула через подлокотник руку с бокалом. Усталость тихо плавала в мышцах. Она тоже ждала, когда придет хозяин и разведет огонь. Тогда особенно приятно будет снять халат и перед камином голенькой поваляться на медвежьей шкуре, напитываясь живым теплом. Но хозяин задерживался. Послышалось, как из прихожей прошли несколько человек – постояльцы собирались к ужину.

Как там в Писании?… «В начале было Слово». Не правда – «в начале было трудно». Так будет правильно. Ведь отговаривали, пытались удержать, предсказывая уже на второй год полное разорение. Друзья, родственники – хоть бы кто подбодрил добрым словом. Но муж сказал: «Вначале будет трудно – терпи».

Имелись кое-какие сбережения, были выставленные на торги три их магазина. И вот на все деньги, накопленные и вырученные с продажи, составили смету будущего комфортабельного отеля элит-класса. Знали б вы, сколько стоит возвести его в курортной зоне. Вы, кривящиеся от счетов за комплексные обеды. А во сколько обходятся административные, фискальные и прочие чиновники. Не очень бы и кривились.

Но, по правде, эти клещи-кровососы лишь тормозили работу, поскольку были предсказуемы. Сокрушительный удар выстрелил, откуда не ждали. Хлесткий, под дых. Уже закончили первый этаж, уже положили плиты перекрытия, когда вдруг исчез имеющий доступ к бюджету прораб. Не лишним будет сказать – их давний общий друг. Взял и пропал со всеми деньгами. И ведь далеко убежал иуда, нашли аж в Карелии. Наказали, конечно. Но из всех украденных денег удалось вернуть только малую часть.

Строительство остановилось. Подрядчики разбежались, и целый месяц в опустевших стенах отеля, словно по развалинам Акрополя, гулял один ветер.

Муж умел держать удар, другие и от оплеухи падали, а он… Только на день ушел в запой. Заперся и никого к себе не пускал. Всё это время жена с дочерью просидели в гостиной, а вместе с ними и родители Насти. Разговаривали только шепотом. Наступила ночь, но никто не спал, ждали, как покажет себя глава семьи.

Уже под утро, с отекшим лицом, он вышел к своим близким. Мутными глазами обвел всех. «Вот им!» – возгласил и показал в потолок неприличный жест. Засучил рукава и снова впрягся в хомут. Такой уж он был. Попробуй пожалей его, скажи, что уже не молод и поберег бы себя – назло за пятерых будет пахать и, конечно, порвет жилы на ниве семейного благополучия.

Банки кредит не дали: недвижимости, что могла бы выступить залогом, а так же других гарантий его погашения уже не было. И тогда в бой ввели последний резерв: муж прятал глаза и держался за сердце, когда объявил, что продал их «ламборджини»… Никто не мог поверить. Как же так… Но именно после этого все поняли, что он пойдет до конца.

Да, сегодня, когда всё позади, можно позавидовать и популярности «Салаира», и доходам с него, и как ещё завидуют, причем именно те, кто сначала отговаривали.

Схитрил-таки муж: сбыл три магазина, а две торговые точки в городе на всякий случай оставил – два галантерейных отдела. Они и по сей день существуют – исключительно для того, чтобы на хорошем материальном уровне поддерживать старость родителей. А тогда супруг распорядился всей семье потуже затянуть ремни и жить за счет той галантерейной торговли. Сам отбыл в курортную зону лично руководить строительством.

Старость родителей. Да-да, никуда не денешься, одно и успокаивает, что стареют мужественно, не жалуясь на болячки. Отец ещё держится, а мама сильно сдала…

Настя вдруг вспомнила, что утром звонила мать. Ленка, говорит, стала отбиваться от рук, домой приходить поздно. Ещё бы, в самый трудный для родителей возраст входит ребенок: в угол уже не поставишь и ремня не всыплешь. Не-е-е-ет, на коротком поводке их нужно держать. И в универ только на заочное отделение поступать будем. Чтоб на сессию и обратно, под родительский пригляд.

Что там ещё она говорила? Какой-то вьюн стал увиваться вокруг неё. Самое время. Лишь бы парень был хороший, не байкер патлатый, а как полагается, опрятный юноша, уравновешенный, идущий на золотую медаль, и чтоб родители не нищеброды. Надо обязательно посмотреть, что за вьюн такой…

Опять этот кашель… нет, я силой заставлю его одеваться теплее.

Отворив боком дверь, в кабинет с полной охапкой дров вошел муж. Прошел к камину и с грохотом свалил их на пол. Он был в прежней овчинной безрукавке. Сел за свой стол и озорно подмигнул жене, Настя ответила ему тем же.

– Подсобницу будем из города выписывать, ничего не поделаешь, – вздохнул он, – Михайловна уже с ног валится.

Муж говорил, хотя и без того было ясно, что обслуживающий персонала хорошо бы увеличить. Помимо подсобницы на кухню, неплохо бы иметь ещё и кастеляншу, а так же привратника. Но такие расходы нужно серьезно взвесить, учитывая, что самый разгар сезона и только успевай подставляй карманы под текущие деньги.

– Не понимаю, почему ты на меня не расчитываешь, – прервала его Настя. – Если вправду ничего нельзя придумать, то и я сгожусь. С Михайловной я, конечно, не смогу: никаких нервов не хватит. Так давай к ней горничную приставим.

– Интересно. А кому полы мыть?

– Мне. Всё равно ничего тут не делаю.

– Насчет тебя… даже не знаю, – он замялся, однако в его глазах зажглась надежда. – Но и с ней так нельзя! Ведь не живоглоты мы, в самом деле. По четырнадцать часов баба у плиты стоит, какая психика выдержит. Я уж стороной обхожу кухню, того и гляди с ножом на меня бросится!

– Распричитался, – Настя всколыхнула в бокале мартини, огорчившись, что забыла бросить в него лёд. – Разожги лучше камин.

Муж повилял взглядом, потом заголосил, приложив ладони к груди:

– Настюша, я не могу просить тебя. Все-таки это чёрная работа!

– Мыть полы – нормальная женская работа.

– Но я тебе обещаю, что только на три дня, не больше. Обязательно кого-нибудь подыщу.

Он вышел из-за стола. Болезненно для Настиного слуха хрустнули его суставы.

– Мама твоя звонила, – сообщил он, раскладывая в топке поленья. – Квартплату подняли, и кот заболел.

– Вот-вот, и у нас будут такие же новости, когда состаримся. Будем звонить Ленке, жаловаться, что заболел кот и… в общем, как-то всё повторяется. Не думаешь?

– Ну да, наверное.

– Кстати, она тебе не говорила, ухажер у нас завелся.

Стоя на коленях, он обернулся вполоборота.

– Хороший сюрприз. И давно? – Настя развела руками, но ничего не ответила. – Нет, об этом она мне ни слова. Ну, конечно, зачем зятя посвящать в ваши женские дела?! Черт знает что!

– Со взрослыми девочками такое случается.