Марина Бойкова-Гальяни - Ключ Страница 2

– Спаси меня, Билл.

– Милый, ты звал? – заглянула в дверь Клер.

– Уходи, я запретил беспокоить, когда работаю.

– Стив спрашивал о папе. Может, соизволишь пообщаться с сыном?

– Иди, гуляй с ним. Мне некогда.

Он закрыл дверь перед носом жены и дважды повернул ключ:

– Виктор, мы теперь одни.

Столб огня метнулся в лицо: человеческие существа в широких черных плащах подняли его над землей и понесли: тело извивалось в предчувствии мук, он визжал подобно зверю, зная, что наказания не избежать колдуну. Билл понял, что Виктор странным образом слился с ним воедино, а ещё четко осознал, что гибнет. Увидел жерло вулкана под собой: огненная лава била в небо, окрашивая в оранжевый цвет. Наконец его бросили. Пылая словно факел, он ринулся вниз, трепыхаясь в агонии.

Билл пришел в чувство, мокрый от пота: «Бедный Виктор! Они сожгли его. Что за черт? Какой Виктор? Сколько времени?» В животе урчало: «Я отключился. Необходимо поесть, не иначе с голоду мерещится всякое». Подошёл к двери, прислушался. Клер говорила с сыном, помогая обуться. Потом раздался стук, и голоса переместились на улицу. Переждав с минуту – вдруг, что-то забыли, – Билли вышел из кабинета, и, спустившись на кухню, открыл холодильник.

Вскоре вернулся в лабораторию, прижимая к груди пакет с бутербродами и кока-колой. После нескольких часов напряженного труда удалось найти ещё несколько частиц, подобных той, которую он назвал Виктором. А если точнее, она сама так назвалась. Билл предположил, что несколько столетий назад, на Земле мощное извержение вулкана выбросило в космос тонны золы, которая и попала на Марс. Возможно, не только на Марс.

– Сколько ещё твоих собратьев я должен собрать? – спросил исследователь.

Виктор молчал. Билли поднес пластину к лицу и принюхался. Едва уловимый сладковатый запах тлена будоражил воображение. Он закрыл глаза и снова увидел гигантский костер. Всего на мгновение лишился воли – и чуть не рассыпал драгоценную пробу.

– О, ч-чёрт! Ещё немного, и работа насмарку.

Аккуратно поставил лоток. Голова кружилась. Билл подошёл к окну: умеренный ветер тормошил осенние листья, и только теперь он понял, что не заметил, когда окончилось лето, да и начала его не видел.

– Виктор, жаль ты не можешь этого знать. Ты превратился в прах, и, подобно мне, не видел смены времён года. Я тоже был тленом до сей минуты, а теперь ожил.

Билли повернул голову и посмотрел на лоток. Частицы светились, завораживая.

– Прах и пепел, – молвил он, будто подводя черту, – прах и пепел, тлен, тлен, тлен.

Он вернулся за стол, пинцетом взял частицу грунта, положил на указательный палец и, словно повинуясь чужой воле, неожиданно для себя, слизнул. Вкус мм… гари? Необоримо тянуло в сон. Билли прикорнул на кабинетном узком диване и крепко уснул. Жена разбудила его стуком в дверь:

– Виктор, ты уснул там, что ли? Иди обедать.

– О, господи! Иду, иду. Виктор?

Жена с сыном сидели за столом. Увидев супруга, Клер ласково улыбнулась:

– Я приготовила суп с лососем, ты ведь любишь.

– Ты назвала меня Виктором. Кто такой Виктор?

– Билли, ты совсем рехнулся. Какой Виктор, почему Виктор? Не надо столько работать. Взял отгул, а сам над микроскопом чахнешь. Это до добра не доведет, а невроз получишь. Давай-ка в выходные махнём на природу, пусть и Стив подышит, и тебе польза. Ну. Обещаешь?

– Ладно, обещаю, так и быть. На то место, куда до свадьбы любили ездить. Я удочки возьму. Три штуки. И малыша научу рыбачить.

– Ура! – маленький Стив запрыгал на стуле.

Клер хлопнула в ладоши, призывая мальчика к порядку, и налила мужу суп. Билли ел без особого удовольствия, но, чтобы не расстраивать жену, нахваливал. Закончив обед, встал, потянулся и, будто ставя ультиматум, выговорил, глядя жене в глаза:

– Пойду, поработаю, – недоверчиво хмыкнул (Значит, Виктор? А женушка непроста).

– И так сидишь безвылазно.

– У меня рабочий день, только дома.

– Что-то новенькое, раньше ты не просиживал в кабинете днями.

– Ладно, не ворчи, вам со Стивом неплохо без меня, а меня… – Билл осекся на полуслове, едва не проболтавшись, что его ждет друг.

До вечера он просеивал остальной песок, но аналогичных частиц больше не нашел. «Ну, что же, на работе много марсианского грунта. Теперь знаю, что искать, вернее, кого», – кашлянув, Билли потянулся и встал.

Клер сидела в гостиной у камина и читала. Он тихо подошел сзади и заглянул через плечо: ну конечно, очередной любовный роман. Жена потянулась и, запрокинув голову, обхватила мужа за шею.

– Любимая, прости, что утром был груб.

– Я сама виновата, ведь уговор не мешать, когда ты в кабинете. Так?

– Нет, ты не должна прощать грубость, – Билли ласково прикусил ей мочку уха, что сильно возбудило Клер. – Ты уложила Стива?

– Да, третий сон видит. Как я соскучилась по тебе!

– Милая…

Он потянулся к губам Клер, открытым в ожидании поцелуя. Она прильнула к мужу, отвечая на ласку. Билли поднял любимую как пушинку, и понёс на второй этаж, перешагивая через две ступеньки.

Луч утреннего солнца коснулся его глаз. Билли проснулся и со вздохом огляделся: жена спала, нежно улыбаясь, мелкие бусинки пота сверкали на чистом лбу. Медленно, не сводя с неё взгляда, вылез из-под одеяла. Клер глубоко вздохнула:

– Любимый, – приоткрыла глаза, – иди ко мне.

– Спи, родная. Ещё рано, – он поцеловал жену в висок, – а мне на работу.

Клер повернулась на другой бок.

В исследовательском центре он сразу с головой ушёл в поиски. К вечеру удалось выделить ещё несколько «песчинок Виктора», как он окрестил частицы, несущие земную ДНК. И снова скрыл это. И снова дождался вечера, чтобы выйти последним. Дома почувствовал жар, принял аспирин и улегся в постель.

– Ты болен? Может, врача вызовем?

– Ничего, пройдет. Просто утомился, – Билли закрыл глаза и постарался ни о чем не думать, – спать, спать. Утром буду здоров. Спать.

В четыре утра Билл проснулся от ломоты в суставах, его колотило, губы иссушила жажда, будто сутки напролет брел в пустыне. Он с трудом встал на дрожащие ноги и, чтобы не разбудить жену, осторожно спустился в столовую, где выпил залпом два больших стакана воды, и, закутавшись в плед, сел в кресло возле бара.

– Наверно, хорошо бы выпить, – дрожь пробежала по телу, но Билл достал бутылку бренди и налил полстакана. – Главное, не думать о дурном. Раз, два!

Внутренности обдало жаром, но скоро приятное тепло разлилось по телу и затуманило голову. Не раздумывая, Билли выпил ещё и почувствовал, что пьян.

– Вот и хорошо. Лучше быть пьяным, чем больным.

Уронив голову на плечо, тяжко, со свистом, захрапел.

Неожиданно проснулся от приступа тошноты и его вырвало. Пустой желудок сводило болью, он заставил себя съесть кусок хлеба с маслом и выпил полчашки кофе со сливками. В десятом часу проснулась Клер. Она не сразу поняла, что муж пропустил работу, и только когда сошла вниз приготовить сыну шоколадные подушечки с молоком, а себе сварить кофе, обнаружила супруга закутанным в плед. Тяжёлое дыхание со свистом вырывалось из груди; он стонал. Клер положила руку на его лоб и тут же отдернула: будто обожгла ладонь:

– Боже! – простонала женщина и опрометью бросилась к телефону.

Через восемь минут под окном завыла сирена «скорой помощи». Молодой врач в марлевой повязке бегло осмотрел больного и, нахмурив лоб, сказал:

– Нужно срочно госпитализировать. Оставайтесь с ребёнком дома, при первом недомогании вызывайте «скорую».

– Доктор, можно сопроводить мужа?

– Я неясно выразился? Нет и нет. Звоните в справочную службу. Сделаем срочные анализы. Ответ через полчаса.

Дюжие санитары положили Билли на носилки. Клер смотрела в окно, как отъезжает машина, и молилась. Полчаса тянулись подобно резине.

Стив сидел за столом и, болтая ногами, забавлялся, гоняя пальцем в молочном озере, окаймленном зелеными лепестками фарфорового края тарелки, разбухшие сласти. В другое время мать одернула бы малыша, теперь же она не обращала внимания. Наконец, ему надоело это занятие. Стив резко отодвинул тарелку, выплеснув часть содержимого на серебристо-белую скатерть, и подбежав к матери, потянул за руку:

– Мам, я не хочу есть.

– Ладно, хорошо, – рассеянно ответила Клер, лишь на мгновение переведя взгляд на мальчика.

Наконец, полчаса истекли, и она позвонила в больницу. Душным голосом дежурная сестра сообщила, что можно навестить мужа в любое время.

Клер позвонила подруге, живущей близко, попросив приютить на время Стива. Джун не раз выручала её и сейчас тоже согласилась помочь.

В больнице Клер проводили в палату, где серое лицо Билли резко контрастировало с бледно-розовыми стенами и стерильной чистотой постели. Муж изобразил подобие улыбки:

– Клер, – шепот словно трепет крылышек мотылька о раскалённый абажур лампы.