Александр Точнов - Бесконечный путь по цикличной спирали. Часть 2 Страница 2

Только эти мысли быстро улетучились прочь. Красавчик был явно вне себя от ярости, что тщательно пытался скрыть, старательно подавляя в себе гнев. Его лицо приобрело жестокое выражение, злое и беспощадное.

Проститутке хватило нескольких секунд, чтобы понять, что человек напротив вот-вот выйдет из себя. Он был полностью обнажён, но это его нисколько не смущало. Развернувшись полностью, его внешность скрылась во мраке комнаты, потому что теперь свет от окна падал ему на спину. Таким образом, перед женщиной стояла почти чёрная фигура… Зловещая, грозная тень.

– Я сказал. Возьми деньги и убирайся отсюда, шлюха. Я плачу тебе не за твои чувства и хорошее отношение, а за оказанную услугу. Всё. Проваливай. Ко мне должны скоро прийти.

Она повернулась и направилась к выходу по длинному коридору, попутно буркнув себе под нос что-то вроде: «Вот урод. Ну, и козлина… Сука…». Напрасно.

– Стой!!!

Слово прогремело в этом тёмном склепе, как удар самого большого колокола кладбищенской церкви.

Женщина от неожиданности замерла на месте, застыв на полшага в неудобной позе. Голос парня прозвучал для неё, словно приказ, но она не осознавала, что для неё это был уже приговор. Хотя где-то глубоко внутри, всё-таки, догадывалась об этом. Животный страх уже прокрался в самые потаённые уголки её сознания. Можно было, конечно, побежать к выходу и попытаться скрыться, если удастся устоять на этих дурацких туфлях, не сломав ни каблуки, ни ноги, ведь парень был голым и, вряд ли, сейчас кинется за ней. Но она уже попалась, играя роль загипнотизированного кролика перед удавом.

– Извини, я не это хотела сказать… Вовсе не это…

– Подойди ко мне…

– Прости меня… Ну, прости, прости… Я, правда, не это имела в виду, не то хотела сказать…

Она медленно, против своей воли, подошла, к разгневанной тени, чуть ли не плача от предвкушения собственной беды.

– А что ты сказала? Я не расслышал…

– Прошу, не заставляй меня повторять…

– Нет-нет… Давай.

– Не хочу повторять… Пожалуйста…

– Я настаиваю…

– Можно, я не буду это говорить?..

– Говори, сссука!!! Говори!..

– Я сказала, что ты урод и козёл… Прошу, успокойся…

– Не волнуйся за меня, я спокоен. Волнуйся лучше за себя… Это интересное мнение обо мне. А что ты ещё сказала?

– Я не понимаю…

Женщина уже плакала. Слёзы стекали по лицу, смывая тушь с глаз, оставляя на щеках чёрные полоски и разводы. Плач грозил вот-вот перейти в истеричное рыдание с мольбами о пощаде. Она была к этому полностью готова.

– Ты сказала: «Вот урод. Козёл. Сука.» Верно?

– Да… Верно… Прошу, не бей меня. Молю.

Но парень её не слушал вовсе. Сейчас он играл в свою игру, где главным персонажем был только он один. Его игра, его правила. И никто не имеет тут абсолютно никаких прав, кроме него самого.

– Так вот послушай меня, тварь… Уродов и козлов в этой комнате нет. А вот одна сука, всё-таки, есть. Это ты. Поняла?!

Лучше было отвечать на вопрос.

– Дааа…

Он занёс руку над её головой, в которой всё ещё держал бокал с недопитым виски. Она вся сжалась и зажмурилась, ожидая, что сейчас получит первый из нескольких ударов, которыми иногда заканчивалось её общение с клиентами. Побои были очень и очень редким явлением, но порой и такое случалось.

Парень наклонил стакан над жалкой заплаканной женщиной, и на её шикарные ухоженные волосы, аккуратно и объёмно уложенные после принятия душа, пролилась оставшаяся треть бокала. Алкоголь стекал по её голове, смешиваясь с тушью, помадой, тональным кремом и тенями. Вид у дорогой элитной «ночной бабочки» стал непотребный и, уж, точно не товарный.

– Ты – сука. Понимаешь? Проститутка. Отвечай мне.

– Дааа, понимаааю.

– Поэтому ты сейчас свалишь отсюда. И возьмёшь деньги на выходе. Поняла меня?

– Дааа. Только не бей, прошу.

– Ещё чего? Бить? Слишком много чести для тебя. Убирайся.

Она вскочила и, не оглядываясь, помчалась к выходу. Её главной задачей сейчас было – взять деньги, лежащие у входной двери, и скрыться поскорее.

На выходе униженная женщина столкнулась в дверях с человеком, которого ждал этот жестокий и хладнокровный молодой парень.

Глаза незнакомца скрывали чёрные аккуратные и очень дорогие очки. Такие очки, по которым сразу можно судить о том, насколько человек богат. Не вычурные статусные очки в качественной оправе прямоугольной формы с закруглёнными краями. Чёрные линзы не позволяли разглядеть глаза. Вообще весь внешний вид этого человека выдавал в нём весьма респектабельного и серьёзного мужчину средних лет. Он был словно вылизан. Вылизан тщательно. Вылизан и отполирован. А потом снова вылизан. Так бывает у обладателей либо педантичного характера, либо у тех, кто очень сильно уважает или даже любит себя, либо у тех, кто ставит во главу всего внешний вид, придерживаясь фразы, что встречают всегда по одёжке. Ещё такое можно заметить у людей с различными отклонениями психики на ранних стадиях шизофрении, когда любая пылинка должна быть непременно удалена с лацкана пиджака, а потом сожжена, чтобы ни в коем случае она снова не попала на ботинок или брюки.

Тем не менее, выглядел этот «джентльмен» идеально. Шикарно. Не броско, но дорого. Не вызывающе модно, а исключительно стильно. Так выглядят богатые люди, дорожащие своим внешним видом, ценящие в нём качество и скромное обаяние, когда всё понятно без слов и лишних пафосных мелочей в аксессуарах. Его можно было бы назвать «чёрным лордом» или «боссом теней», или, скажем, «вестником темноты», потому что в образе этого незнакомца не было ни одной детали другого цвета, кроме как чёрного: чёрные брюки со стрелками, чёрные лакированные туфли с тонкими шнурками, чёрные очки, чёрный стильный бадлон, чёрные часы престижной марки, вылезающие из-под идеально подогнанного рукава полупальто, исключительно модного, выдержанного в консервативном классическом стиле, как ни странно, тоже чёрного цвета, с поднятыми отворотами. Чёрные волосы, не длинные, но тщательно и ровно зализанные назад на висках и на боках, словно отливали породистым блеском, таким же парадным и благородным, как лакированная кожа на туфлях. Ухоженному, но грубому и весьма брутальному лицу, как будто высеченному и огранённому, но не отшлифованному, придавала особого щёгольского шика зализанная в бок и немного назад чёлка. Волосы были уложены предельно гладко на одну сторону, открывая белую полоску кожи в виде пробора на тёмной блестящей чёрным лоском голове.

Несмотря на благопристойный и стильный вид, женщине показалось, что человек этот вовсе не такой милый и добропорядочный внутри, каким выглядел снаружи. А, скорее, наоборот. Вероятно, он обладал теми же качествами мерзавца, что и тот молодой парень, который остался сейчас в номере. Если не хуже. Аура, исходившая от таинственного господина, не была доброжелательной, она даже не была нейтральной. Если бы эту несчастную спросили, что она тогда почувствовала, она бы с уверенностью сказала, что это были два слова – холод и зло. Нет, три. Ещё жестокость. Скрытая, завуалированная жестокость. Холодное жестокое зло.

Похоже, что такие люди, как этот человек, ни перед чем не останавливаются. Может быть, поэтому у него такой дорогой внешний вид? Всё ради показного превосходства? Общее мнение о человеке в чёрном подтверждало само его лицо. Вероятно, из-за причёски форма черепа казалась какой-то острой. Острая – подходящее определение. Но острой казалась не только форма черепа, острыми были все черты лица. Острые губы, острый нос, острые скулы, острые края подбородка. «Края подбородка» – звучит как-то абсурдно, но у него они были, и они были именно острые. Удивительно, но на лице присутствовала щетина. Но и она являла собой идеальный образец щетины, словно щетина эта была частью продуманного до мелочей имиджа. Внешне человек создавал впечатление стремительного и целеустремлённого, ровно так же, как и безжалостного, жестокосердечного, не знающего милости и прощения, подобно образу хитрого, изощрённого хищника на охоте, в которого превращается истинное чудовище.

Он уверенно стоял посередине прохода и безмолвно, пристально смотрел на заплаканную, посрамлённую молодую женщину, не оказывая ей ни помощи, ни участия, ни сочувствия в её горе. Никаких знаков внимания или же интереса к её беде. Ему было всё равно. Ей даже показалось, что он её сейчас презирает.

Женщина внутренне встрепенулась, вспомнив про голого парня в номере. Увидев деньги на тумбе у выхода, она боязливо и нерешительно взяла их с оглядкой на господина в чёрном. Тот просто наблюдал. Вернее, напряжённо выжидал. Ему, точно, не было её жалко, она отчётливо прочитала в его поведении презрение. Поэтому несчастная от греха подальше с плебейским видом проскользнула мимо него, боясь хоть немного задеть собой какую-нибудь часть тела этого господина или коснуться элементов его дорогой одежды. Тот стоял непоколебимо и надменно, специально не сходя с места. К своему счастью ей удалось, не тронув величественную чёрную фигуру, слиться с дверным косяком и, растекаясь по стенке, всхлипывая, протиснуться в коридор, где она, мелко и часто перебирая ногами, ломая каблуки, быстро, чуть ли не бегом, направилась к лифту.