Олег Ёлшин - Сколько жизней у Чайки Страница 2

– Поступило интересное предложение, – очнулся третий студент. – Согласимся? Ролей все равно нет.

– На кладбище могильщиками?

– А что?

– Нужно подумать, – отозвался Олег. – Я работы не боюсь…, а как же репетиции, а учеба, а театр?…

– Театр? – тоскливо произнес Володя, – деньги-то нужны…

Вдруг из снежной завесы появилась фигура человека. Одет он был в черное пальто, которое было расстегнуто, а под ним виднелась белоснежная рубашка. Голова его была не покрыта, на ногах надеты легкие туфли, руки облачены в тонкие черные перчатки. Так одеваются люди, идущие в театр или в ресторан, но никак не на кладбище. Как по такой непогоде он не замерз, было непонятно. И еще все с удивлением заметили, что на его пальто не было ни единой снежинки, несмотря на то, что снег валил стеной.

Человек подошел к насыпи, уставился на табличку и замер. Долго стоял, не обращая внимания на остальных. Потом очнулся и перевел взгляд на парней. Тогда Олег спросил:

– Вы ее родственник? Вы знали ее?

– Нет, не родственник, но был знаком с ней всю ее жизнь.

– Расскажите о ней? – попросил Володя.

– О! Это долгая история.

– Ничего, время у нас есть.

Тот немного помолчал.

– Эта женщина ухитрилась в одной жизни прожить множество разных жизней.

– И все-таки…

– Рассказать? Что же, вы будущие актеры, пожалуй, вам это будет интересно.

– Откуда вы это знаете? – удивился Олег, но тот ему не ответил. Человек в черном пальто поковырял носком ботинка мокрую кашу под ногами, провел рукой по табличке, смахнув с нее снег, и медленно заговорил. Это был не рассказ. Он словно читал страницу за страницей длинную книгу жизни, перелистывая дни и недели, месяцы, годы, десятилетия. И целая эпоха уже проходила перед глазами. А все замерли, заворожено слушая этого странного человека и его удивительного историю.

Жизнь первая

Впервые я встретил ее в далеком 1935-м. Была весна. Последний снег еще не стаял, но горячее солнце уже ярко освещало улицы и площади, скверы и парки, заглядывало в кривые переулки, забиралось в самые отдаленные темные уголки, чтобы оставить там хоть капельку тепла, напомнив людям о скором окончании холодного времени года и приближении долгожданного лета. Веселой капелью оно топило остатки последнего сероватого снега, который свисал с озябших крыш, и, конечно же, не забыло о заводах и фабриках, которые с радостью подставляли ему свои красные кирпичные бока, греясь в его лучах. Было их здесь великое множество. Город назывался Вышний Волочок.

Сегодня я закончил свои дела. Больше меня здесь ничто не держало, и теперь я спешил покинуть это славное местечко, идя по центральной улице, на прощанье, оглядываясь по сторонам – когда еще придется здесь побывать? Да и придется ли? Заглядывал в лица прохожих, которые двигались кто куда. Жизнь в этом городе шла размеренно и неторопливо.

Вдруг мое внимание привлекла хрупкая фигурка девушки, ее лицо, черные, как угли, глаза. Они отражались в солнечных лучах и пронзительно светились. Девушка была взволнована и выделялась из толпы горожан. Она была другая, была не похожа на прочих. И поневоле я остановился. В ее глазах таилось предчувствие какой-то загадки, сказки. Может быть, она еще не придумала ее, но в предвкушении словно летела на крыльях, напоминая птицу. Она пролетала мимо контор и магазинов, мимо школы и поликлиники, проходной фабрики, которая гостеприимно открывала перед ней свои двери, но девушка на все это внимания не обращала. У нее был свой удивительный неповторимый маршрут. Во всяком случае, так мне показалось, и тогда я последовал за ней.

Она меня не замечала, да и не могла заметить, впрочем, как и остальные на этой улице. Чтобы стало понятней, я должен вам кое-что объяснить:

Я Ангел. Я тот, кто выполняет некоторые обязанности и поручения. А работа моя, так или иначе, связана с людьми. Один попросит, другой пожелает, третий возомнит,… четвертый… Таких великое множество. Конечно же, не каждый может позволить себе иметь Ангела. Даже думать об этом не станет и прекрасно проживет жизнь без него. Но некоторым он необходим.

Зачем я за ней пошел – не знаю. В дальнейшем я не раз об этом пожалел, вспоминая нашу первую встречу – пройди тогда мимо, все могло бы сложиться иначе и у нее, и у меня. Да-да – и у меня тоже. Такая работа накладывает на Ангела, как и на простых смертных, неизгладимый след. Все дело в том – как к ней относиться. А я любил людей и сейчас люблю, поэтому все так сложно, так непредсказуемо и запутанно. А без любви все просто, но не интересно. Как же быть? Любить! Вот. Получились почти стихи…

Итак, я шел следом, внимательно ее разглядывая. Наконец, заметил в ее руках книгу. Какую? Захотелось догнать и подсмотреть, но девушка вдруг остановилась, и, раскрыв ее, начала лихорадочно листать. Потом замерла. Она стояла посреди улицы, никого не замечая, а в этих черных глазищах, которые становились все больше, теперь отражалась не весна и не веселая капель, не легкомысленные брызги оттаявших луж и не детские мечты и грезы. На вид ей было лет пятнадцать, но в эту минуту она стала намного старше и мудрей. А сумасшедший восторг засиял в глазах такой маленькой, но уже взрослой женщины. Любопытство меня переполняло. Через мгновение я оказался рядом и заглянул через ее плечо. Начал читать до боли знакомые слова:

«…Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, молчаливые рыбы, обитавшие в воде, морские звезды и те, которых нельзя было видеть глазом, – словом, все жизни, все жизни, все жизни, свершив печальный круг, угасли…»

Конечно же, я сразу узнал эти строки. Чехов! Великий Чехов! А она все читала:

«Уже тысячи веков, как земля не носит на себе ни одного живого существа, и эта бедная луна напрасно зажигает свой фонарь. На лугу уже не просыпаются с криком журавли, и майских жуков не бывает слышно в липовых рощах. Холодно, холодно, холодно. Пусто, пусто, пусто. Страшно, страшно, страшно».

Я читал вместе с ней и слышал ее неровное дыхание. Девушка была взволнована, и это волнение передалось мне. Я уже чувствовал, какой восторг переполняет ее душу. Невероятный восторг и одновременно муку. Муку, несравнимую ни с чем. И на мгновение мне стало за нее страшно. А она все читала, не отрывая глаз:

" Тела живых существ исчезли в прахе, и вечная материя обратила их в камни, в воду, в облака, а души их всех слились в одну. Общая мировая душа – это я… я… Во мне душа и Александра Великого, и Цезаря, и Шекспира, и Наполеона, и последней пиявки. Во мне сознания людей слились с инстинктами животных, и я помню все, все, все, и каждую жизнь в себе самой я переживаю вновь».

Зачем она в столь раннем возрасте читала эту книгу, я не понимал. Как эта пьеса к ней попала, кто ей ее посоветовал, я не знал. А девушка все читала, стоя посреди улицы, никого не замечая. Вдруг книга выпала из ее рук. Она бросилась и тут же ее подняла. Что удивило, на обложке не осталось ни следа от весенней грязи, которая толстым слоем покрывала тротуар, ни единого пятнышка. К этой книге ничего не прилипало – ее невозможно было запачкать! Чудеса! А девушка уже гневно смотрела на своего обидчика – высокого полного гражданина, который задел ее сумкой на быстром ходу.

– Товарищ, нельзя ли поаккуратнее! – воскликнула она, бережно прижимая книгу к груди, а в ответ услышала:

– Нельзя, гражданка. Чего встала посреди улицы? Тут тебе не библиотека! – и хрипло засмеялся. Потом посмотрел на обложку книги и воскликнул: – «Чайка»! Ха! Все бы вам, барышня, в игры играть. В куклы да бирюльки! Делом нужно заниматься! Делом!

– Я и занимаюсь делом! – с обидой в голосе воскликнула она, но тот ее уже не слышал. Он поднял с земли тяжелую сумку и потащил ее в сторону рынка, который виднелся неподалеку.

– Вы еще обо мне услышите! – прошептала она. Долго стояла и смотрела куда-то вдаль, сосредоточенно размышляя. И снова этот взгляд – гордый, независимый, полный света, огня и пока еще несбывшейся мечты. Потом перевела взгляд на книгу, снова захотела ее раскрыть, но оглядевшись, захлопнула и стремительно помчалась дальше. Она уже забыла обо всем, а ее черные глаза светились счастливыми огоньками. Как она не похожа была на тех, которые шли по этой улице, – снова подумал я. – Она была совсем другая!

Я не уехал из этого города, хотя дела звали меня в дорогу. Ангелу всегда нужен тот, кому нужно помогать. Но, кто достоин такой помощи? Если твои помыслы чисты, а желания истинны и благородны – я окажусь рядом. Я непременно приду, только нужно в это поверить. И тогда все получается. Тогда рождается чудо! Но, творить чудеса способны не все – так устроена жизнь. А, как трудно разыскать такого человека в многоликой, пестрой толпе. Кто же из них достоин? Какая непростая миссия. А эта? Совсем еще ребенок. Сейчас она закончит седьмой класс, через год восьмилетку. Пойдет учиться дальше или работать на фабрику. Потом найдет себе достойного человека, создаст семью, родит ему детей и проживет достойную жизнь. Но, зачем ей я? У нее все получится и без меня. А детские мечты?… Уйдут безвозвратно и останутся в далеком прошлом. Все будет хорошо. Все будет, как у всех…