Александра Фокина - Волшебник и птица Страница 2

Волшебники открыли вход грота, сквозь который было необходимо сначала пронырнуть, что составляло огромное неудобство в эти прохладные ночи, после чего подниматься наверх уже не желалось – Астея исключила своим присутствием любую возможность попасть домой без надрывных чувств и постоянных претензий. Надев сёдла и укутавшись во всё, что было с собой, мы вскарабкались на своих возничих, отдали им бразды правления. Лурро, опустив руки на своего дракона, передал ему образ места, куда нам было необходимо попасть. Место общих видений, ночных кошмаров, обычно за пару часов до рассвета будивших силой другую, более яркую реальность, обдавая мурашками, поднимая волосы дыбом, страхом, пронизывающим и выпрыгивающим диким криком сквозь запёкшиеся губы. Судьба… спиральки… круги… угловатости…

То место привлекало Рудру давно, и теперь было немного жутковато попасть в самые свои невероятные кошмары во плоти. Маги двигались вдоль реки, пролетая над высокими, как стены, древними развалинами. Горами-великанами, белёсыми, как кости, с рваными ранами-пещерами, они были буквально усыпаны глубокими тёмными впадинами, трещинами, оврагами. Подлетая к океану, там, где река втекала в него, пеня и мутя воды, превращая лазурь в желтизну, сливая многие и многих в одно… Капли росы… дождя… мечи, всё, что ни попадя, сварим зелье… супчик для избранных… Чем ближе был тёмный край, окаймляющий полуостров, тем яснее были образы, заставляющие застывать кровь в жилах.

Драконы опустились на небольшой выступ, похожий формой на ключ, перетаптываясь, как коровы на льду, едва умещаясь на этой тоненькой полоске камня. Рудра и Лурро собрали немного сухого плывника, дабы развести костёр и согреться. Пригвоздив дракона к земле повелительным взглядом, Лурро вынудил его плюнуть на брёвнышки. Нейсмер послушно дыхнул огнём, понимая, что теперь есть возможность поохотиться, пока волшебники заняты своим, рыкнул на Грага, приглашая его с собой. Они удалились, оставляя людей их тайнам.

Поковыривая сухой длинной палкой в костре, Лурро долго и пристально всматривался в похожие на запёкшуюся кровь потёки лавы, оставшиеся после обильного извержения старого вулкана. Волшебник несколько раз вздохнул, будто пытался подобрать слова или отпугнуть слишком яркие воспоминания, поёживаясь на своём невысоком бревне, кашлянув, начал повествование:

– Много веков прошло с тех пор, как учитель моего учителя затворил сюда своё сердце… – Лурро, ещё раз глубоко вздохнул и исподлобья взглянул на меня многозначительным взглядом. Поняв, что я полностью превратился во внимание, он продолжил. – Она была прекрасна, чиста, незрима… Агата, дочь моря, и Тум, великий волшебник, они были отличной парой… той порой… но не успели воспеть хвалу богам в день своего супружества, как тьма под именем Фрейр, который со дня, как увидел Агату, так и не смог засунуть свои желания, куда следовало в таких случаях. Он всё рассчитал. Время, когда Тум совершал прогулку на своём драконе, как и положено ещё ранёхонько утром разгоняя сонных птиц и засидевшихся богов. Колдун направил на него сильнейшую бурю, которой размозжило о скалы Гора – его друга, часть жизни любого волшебника. Ударившегося головой о скалы и чудом уцелевшего, потерявшего частично память Тума прибило к берегу. Очнувшись, он был вынужден пребывать там, куда выкинула его десница судьбы… в лесах, пещерах… бродя из ниоткуда в никуда… в попытках восстановить все тени прошлого в некое подобие сознательного. Агата же ждала своего возлюбленного многие месяцы, годы, изо дня в день окружаемая нелепыми видениями и навязанными ей Фрейром снами, о том, как Тум там… не понятно, где, забыв о своей подруге… Но умная, мудрая и волевая, понимала, что не похоже это на её возлюбленного, не мог он просто исчезнуть, кануть в небытие, не дав весточки о себе.

Теряясь в догадках, куда мог пропасть он… в какие обстоятельства, чтобы забыть дорогу домой.

Замок был пуст, все слуги, подмастерья ушли на поиски своего хозяина, владыки! Но тщетно. Фрейр отлично владел искусством сокрытия своих тайн… Пять лет прошли стремглав, так и не дав ни одной зацепки, сами попробуйте найти упрятанное волшебником, даже если искомое под носом, на вытянутую руку…

Тогда, устав сидеть и прозревать всякую дурь, Агата пустилась на поиски сама. Очень ожидаемо на неё напали бандиты, тоже мне разбойнички… прилизанные, упакованные, как праздничный натюрморт… на лошадках таких холёных, ни дать ни взять королевская рать… Но как всегда в такие моменты, все наши глаза там же, где и мозги… ну, сами понимаете… От этих вот засланных спас её доблестный и прекрасный рыцарь – Фрейр. С тех пор сопровождавший Агату, как тень, в этом трудном походе.

Снова, всё рассчитав, колдун к тому времени, когда они подошли вплотную к месту пребывания Тума, давя на всё возможное и выказывая чудеса рыцарства и благородства… уродство, право слово… завоевав не только расположение, но и симпатию своей спутницы. Фрейр воспользовался её одиночеством и разлукой, непониманием всего произошедшего, дикими картинами и кружащей над ними стаей коршунов, усыпил бдительность, привёл к небольшой пещере.

В ту ночь, расположившись прямо у входа в обиталища Тума, вогнав Агату в подобие сна, Фрейр оголил её для большей достоверности в неверности. И когда Тум, возвращаясь в своё обиталище, увидел… к сожалению или счастью, подобному несчастью… нечистью… вспомнил всё единым мигом… узрев, как его любимая, обнаженная и прекрасная, в объятиях другого мужчины без сопротивления принимает ласки… бросившись стремглав, прочь от воспоминаний, раздавленный увиденным в лепёшку… Агата, пробудившись от неясного забвения, оттолкнув Фрейра, в замешательстве и радости поспешила догнать любимого. Но он исчез, не дав ей возможности ничего объяснить… Королева всё бежала и бежала, сломя голову, не разбирая дороги… сдирая в кровь босые ноги, оставляя на ветвях остатки одежды вперемешку с кожей… но тщетно… Маг канул в небытие…

И она замолчала раз и навсегда, подчиняясь судьбе, провалившись в пустоту…

Фрейр, довольный собой как никогда, увёз её в свой дворец, обучая, как тряпичную куклу, к которой вскоре и сам потерял интерес… тёмной магии, посвящая в свои тайны. Она стала тенью этому миру, умерев тогда и не ожив теперь…

Была первая война в Аджаю, в краю снегов, против яростных Северных людей, захвативших значительную часть стран и континентов. Дикие и не подчиняющиеся ни одному из человеческих законов, расширяя свои границы и захватывая новые плодородные и богатые земли, подмяли большую часть королевств. В поисках лёгкой поживы и сладкой жизни они надвигались на Юг, неся раздор, опустошение и смерть.

Оставшиеся вольные страны, в попытках спастись, обратились к Туму, позвав волшебника и его учеников спасти ситуацию. Тум, недолго думая, пришёл на помощь сражавшимся за свободу. Тогда Северяне в свою очередь обратились к Фрейру, дабы снова перевес сил был на их стороне. Колдун забавы ради с радостью принял предложение. Но по силе Тум был вне конкуренции. Не подозревая, что воюет с тем, кто разрушил жизнь его и его возлюбленной… с десятком своих подмастерьев, во главе маленькой, но сплотившейся в этой войне армии, отогнав Северян во льды, он не заметил самого страшного врага, которым стала Агата, родившая к тому времени двух сыновей Фрейру, тем самым отрезав путь к возвращению или оправданию себя… ей было всё равно, её уже не было в этом… во всём… что осталось от всего, чем стала царица… И когда в последней битве Тум практически сразил Фрейра, она нанесла своему возлюбленному самый точный удар в сердце, не осознавая до конца всего происходящего… быть может, в отместку за его упёртость и упрямство, за невозможность прощать, слушать, повернуться тогда… дать ей шанс понять или объяснить… за жизнь без него… Он всё прочёл в её глазах, в которых вместе с последней каплей его жизни умирало последнее звено её человечности… Тогда он раздвинул гору, разверз прямо в этом месте и, захватив Агату с собой, протащил внутрь горы, навсегда захлопнув за собой пространство. Создав капкан для всего тёмного, чем стала его возлюбленная…

До сего дня она пребывает там меж миром людей и царством духов, не простившая и не прощённая… проклятая сама же собой… обречённая на вечную… чёрт его знает что…

Мы не могли сказать ни слова, боясь спугнуть все те образы, которые сиднем сидели вокруг, желая побыть во плоти ещё немного…

За морем зижделся рассвет, небольшое судёнышко пересекало гладь спокойной утренней воды… Несколько птиц, освещённых первыми лучами восходящего яркого солнца, разлетелись в стороны, распуганные возницами, устрашающе прищелкивающими на них своими громадными массивными челюстями.

– Нам пора, мой мальчик, – сказал учитель, закрывая початую бутылку, убирая её в свою дорожную сумку.