Зоя Выхристюк - Жаркие страсти северных широт Страница 2

Сейчас было круче. Это было обнажение по самому интимному в жизни человека – семье, любви, принятию себя через отношения, в которые любой вступает с открытым забралом. Слушая, она соотносила с собой какие-то эпизоды, иногда казалось, ей открылась обратная сторона Луны. Разве она сама в жизни никогда не играла чувствами? Не забавлялась приручением? Не превращала секс в разменную монету в близких отношениях? И разве не старалась сделать больнее, если вдруг ее обидели? А как она могла манипулировать чувством вины! О, она во всем стремилась к совершенству. И это при том, что ее мужчины не были ее мужьями. А как безмерно власть права на истину, если ты жена и мать! Лялька только потом-потом, много лет спустя после своих романов поняла, что мужчина – это тоже человек и, более того, может быть, гораздо ранимей и тоньше. А порой даже уступает в жизнестойкости. И, как ни странно, больше, чем женщина нуждается в заботливо-надежной поддержке. Чтобы по полной раскрыть свой потенциал. Потому что, если с ним по жизни идет умная и любящая женщина, он реализуется благодаря, как победитель. Если же этого нет, то все делается вопреки, с тройным усилие и с меньшей радостью. Успех превращается в форму самоутверждения с привкусом мести. Она слушала, и ее воображение рисовало картины, может и не достоверные, ну уж очень реалистичные. Приходилось, порой, и ей видеть, как властные и статусные мужчины превращались в домашних пуделей рядом со своими женами.

Как редки семейные пары, когда жена под руку добавляет социального капитала своему супругу, и с ней он выглядит и значительнее, и масштабнее, и счастливее. Случается, что в деле, в обществе, в бизнесе он – фигура, а дома – вечно оправдывающийся провинившийся «сынок». Хотя материальные блага, статус, положение в обществе семьи и жены – это его исключительная заслуга. Он и понять не в силах, как она, которую он когда-то боготворил и носил на руках, оказалась на шее с эксклюзивным правом, как это принято нынче говорить, «выносить» мозг. Все это Лялька еще раз осмыслила, слушая откровения Федерала. К чести сказать, он говорил о своей жене, несмотря ни на что, уважительно. И Лялька не могла понять, этот почтительный тон – результат его благородства и великодушия или отстраненного равнодушия, когда уже все отболело, и остался сухой остаток. Мы же в отношениях с посторонними, какими бы они не были, стараемся быть объективны и политкоректны. В этом мало или совсем нет чувств. Просто констатация.

Продолжая формально, статусно, быть семейным человеком, он себя внутренне давно уже отлепил от своей жены, да и было ли такое единение изначально? Кстати, он сказал, что разовый секс на стороне был неоговоренным правом, практически санкционированным супругой. Но без серьезных отношений. Всей правды, полуправды, даже и малой доли правды хватало, чтобы понять: семьи давно уже нет.

Умом Лялька понимала, что это – исключительно его взгляд на семейную историю. А почему-то априори была на его стороне. Но, как оказалось, все это было только преамбулой, рвало изнутри его другое – новое, накатившее на него чувство. Он-то и преамбулу поведал, чтобы она смогла понять его в главном, точнее в том, что стало главным для него сейчас. И Лялька услышала историю, достойную телесериала о любви олигарха и простой девушки – ремикс «Золушки».

Полгода назад приехал он в свое поместье на Русском Севере, ну то, которое недалеко от монастыря, где отец Амвросий наместником. Все, как обычно. По деревне со скоростью звука весть: «Приехал!» Блинчики, грибочки, сметанка, парное молочко, дары и подношения, мелкие просьбы и желание угодить, потому как благодетель – дорогу сделал, работу дал, в разных просьбах не отказывает. Да он для них, живущих натуральным хозяйством, затерянных в лесах от благ цивилизации, не просто барин – отец родной, почти государство в функции социальности. Давно звали его мужики на охоту. Он вообще-то рыбак заядлый. Ну и поохотиться соблазнили. Выдвинулись они тремя машинами: его джип и пара «Нив» из местных. В первый день подстрелили пару зайцев, набрали грибов и заночевали на заимке. Решили поутру двинуться дальше. А утром произошло почти невероятное: джип не завелся, видно не выдержал российского бездорожья. И это в придачу к тому, что и зайцев подстрелили местные – сам-то промазал. Все как-то не в масть. А не хотел ведь ехать изначально – уговорили. В очередной раз понял: слушать нужно только себя. И на этот раз послушал: запрыгнул в фермерскую потрепанную «Ниву», оставил местных поохотиться и разбираться с его джипом и поехал назад.

Конец ознакомительного фрагмента.