Михаил Башкиров - Страсти обыкновенные (сборник) Страница 2

– Потерпи чуток, дай наглядеться на красотищу.

– Вот она!

Сластенов нашел недочитанную страницу.

– А меня тут четвертое по счету загадочное убийство.

И не слыша ответной реплики супруги, ошалевшей от самой обыкновенной иконы, принялся за классический английский детектив.

В запертой комнате обнаружили труп…

Сластенов мурлыкнул от предвкушения очередной жертвы.

Древко алебарды торчало из груди старого слуги…

Сластенов присел на край тахты.

Рядом с трупом на ковре – перевернутый старинный поднос и разбитые чашки…

Сластенов увлекся перечислением улик.

Сержант полиции только что позвонил начальству и теперь продолжал осмотр угрюмого, со множеством комнат, особняка…

– Бедный сэр Чарльз!

Сластенов засунул журнал обратно в чемодан, поднял газету, скомкал.

– Похоже, самый верный слуга предал хозяина и был убран как ненужный свидетель.

– Вань, дались тебе эти зарубежные страшилки…

Жена бережно прислонила икону к подушке.

– Лучше бы про родную милицию читал.

– Я по ящику-то не могу на отечественные рожи благостные смотреть. Следователи гении, преступники, асоциальные элементы и полные идиоты…

– Кстати, в одной из серий антикваров пропесочили… Мне в том фильме одна иконка понравилась, такая же невзрачная, темненькая… Вот не думала не гадала, что ты додумаешься привезти… А там какой-то уголовный тип в эту икону вцепился, ну паук пауком… И что удумал… Хотел ее под чужим паспортом за границу вывезти. Привязал к спине, да его вовремя накрыли… Уголовника играл тот самый артист, ну помнишь, что в картине про рыбаков ухлестывал за женой капитана. Как раз перед твоим отъездом показывали…

– Бедный сэр Чарльз…

Вскоре заявился с тренировки Кирилл.

Долго крутил икону, поглядывая то на сосредоточенную мать с кружкой в руках, то на разомлевшего отца, затем достал шестикратную лупу и заперся у себя в комнате.

Сластенов вытер губы, сполоснул пальцы и хотел прошмыгнуть между женой и тахтой к спальне, но потерял шлепанец, замешкался.

– Ты хочешь оставить меня одну в такой ответственный момент?

Жена села на тахту рядом с распахнутым чемоданом.

– Ну что может сообщить нам юный Шерлок Холмс?

Сластенов пристроился по другую сторону чемодана.

– Опять насочиняет с три короба.

– А помнишь, в том году? Зимой…

Жена оправила фартук.

– Соседка принесла старинный рубль, и Кирилл посоветовал ей сходить с ним в какое-то там общество, где за один рубль она получила целых сто… Я сама видела десять новеньких червончиков!

– Кому везет, кому то – нет…

Сластенов достал из чемодана фотоаппарат.

– Вот, сломался, паразит, в первый же день! Шторки полетели!

Подержал на коленях, ощущая ладонью потертый шершавый футляр, сунул обратно в мятые рубахи, встал и неслышно подошел к двери.

Через матовое стекло было видно расплывчатое пятно настольной лампы и неподвижную тень Кирилла.

Жена не выдержала напряженного ожидания, удалилась в кухню, загремела в раковине посудой.

Сластенов бросил пост у дверей и вернулся на тахту.

Под звяканье ложек и журчание воды задремал – и повалился набок, столкнув локтем чемодан.

Грязные носки, скрученные майки посыпались на палас, журнал накрыл шлепанцы, фотоаппарат, подскакивая, закатился под стул.

– Что, барахло убрать некому?

Сластенов пнул мятую красную рубаху.

Нестиранная вещь, описав дугу, отлетела к окну – один рукав с белой пуговицей обнял нежно гнутую ножку стола.

– Целый день в автобусе трясся, как проклятый, вонючую пылищу глотал! Спасибо, встретили! Одна с кухни не вылазит, другой заперся!..

Жена вошла в комнату.

– Сам виноват!

Подняла фотоаппарат, положила на стол и начала сваливать вещи в чемодан.

– Просили тебя икону привозить! Хватило бы для счастья и варенья клубничного.

Захлопнула крышку и сверху придавила коленом.

– Убери пока в стенной шкаф, завтра разберу!

– Что за шум, а драки нету?

Кирилл подошел к столу, отодвинул фотоаппарат и приставил икону к тяжелой хрустальной вазе с осыпающимися астрами, положил рядом лупу.

– Значит, так, уважаемые родители… Во-первых, обратная сторона исследуемого мной объекта носит явственные следы раскаленного круглого предмета, скорее всего, сковородки.

– С чем сковородка-то была?

Сластенов подошел к столу, взял за ручку лупу – к ободку прилипло два свежих лепестка.

– С глазуньей или с картошкой?

– Прошу сохранять полную серьезность… Готовьтесь, братцы-кролики, к тяжелой жизни… Теперь нам без сигнализации не обойтись, и надо срочно заказывать вторую дверь, желательно бронированную, с электронным замком, и решетки покрепче на окна… Этой иконке цены нет – Андрей Рублев или Феофан Грек! На лондонском аукционе такая фанерка пойдет за миллион долларов, не меньше, фирма гарантирует!

– А я-то ее на спиннинг выменял…

Сластенов наклонился, поднес лупу к иконе – сплошные темные чешуйки – убрал стекло – из глубины всплыли два гневных скорбных глаза.

– На спиннинг? Так он же у тебя ерундил.

Кирилл поправил икону, чтобы отцу было лучше рассмотреть детали.

– Тормоз прошлым летом сорвали.

– Да говорил я скотнику про тормоз, а он уперся. Настырный мужик.

Сластенов отдал лупу сыну.

– Не мог я ему отказать, он же тете Клаве машину сена достал… А икона-то наша вряд ли на миллион потянет. Вряд ли…

– С миллионом ты, Кирюшка, загнул.

Сластенова поспешно смела в ладонь узкие лепестки.

– Тоже, эксперт выискался… Без рентгена определил!

– Вы можете хоть на минутку представить себе, что у нас дома бесценная икона, дикий раритет! Сенсация года! Нам предлагают колоссальные суммы все музеи Советского Союза, а мы берем – и просто, с присущей нам скромностью, дарим уникум государству, и наши цветные фотографии обходят всю страну: бесценный дар простой советской семьи… Впрочем, лично мне можете не верить, не обижусь, плевать… Но есть идея! У моего тренера умопомрачительные связи и грандиозная хватка. Он только глянет на наше приобретение – и сразу выдаст нужную информацию.

– Тренер?

Сластенов завел руки за голову, зевнул и, отстранив жену плечом, двинулся в спальню.

– Давай завтра тренера!

– Хоть бы подсказал, куда чудотворную спрятать до выяснения!

Сластенов не обернулся на раздраженный голос взволнованной супруги.

– Мам, только в холодильник прятать не вздумай – контрастные температуры шедевру времен татаро-монгольского ига повредят.

Кирилл налил кружку чаю, положил в тарелку фаршированных блинов, отнес к себе и, приладив стереонаушники, включил магнитофон.

Сластенова осталась один на один с иконой…

Поздно вечером, когда сын и муж давно спали, Сластенова достала из серванта новую простыню, завернула в нее икону и отнесла в спальню.

Включила торшер, вытащила из шифоньера коробку с зимними ботинками, дубленку, запакованную в полиэтиленовый мешок, пронафталиненный узел с мехами – и положила на самое дно, к задней стенке, тугой сверток.

Муж что-то невнятно сказал и, натянув на себя одеяло, затих.

Вернула узел и мешок на место, сверху поставила коробку, подравняла строй платьев – они свисали с плечиков, темные и молчаливые, как уставшие колокола.

Разделась, легла и долго смотрела в потолок, и потолок мерещился ей огромной иконой, завернутой в простыню.

Сверток, медленно покачиваясь, плыл, словно льдина, в черной, ленивой, вечной воде…

Под утро Сластенова проснулась, чмокнула всхрапывающего мужа в щеку.

Кошмар не кошмар, а снилась какая-то бредятина…

Приподнялась, уперев локоть в подушку, осмотрела серую комнату и, убедившись, что неподвижная туша угрюмого шифоньера по-прежнему стоит у стены, напротив окна, снова забылась сном.

Тренер пришел через два дня, вечером.

Сластеновы пили чай на кухне.

Услышав в прихожей голос Кирилла и строгий чужой басок, хозяйка торопливо выставила на стол почти целый вчерашний торт, вазочку с клубничным вареньем, коробку «Ассорти».

Сластенов, заправив рубаху в старые брюки, пошел встречать гостя.

Тренер улыбался, поминутно трогал крепкими пальцами замок мастерки и все не мог влезть ногами в тапки, любезно предложенные хозяином.

Новые тапки были малы крепышу.

Наконец Кирилл догадался и подсунул тренеру разношенные отцовские шлепанцы.

Тренер с почетным эскортом проследовал на кухню, невнятно поздоровался и от смущения прислонился к холодильнику.

– Чаечку с нами отведаете?

Хозяйка достала из шкафа большую подарочнную кружку.

– С тортом.

– Если Кирилл не будет пропускать тренировки…

Толстогубый крепыш подсел к столу, засучил рукава, придвинул к себе подарочную кружку, перевалил с блюдца на тарелочку основательный кусок торта.

– Мастера… на… будущий… год… я вам… гарантирую…