Дмитрий Иванов - А вместо сердца пламенный мотор (сборник) Страница 20

И работа закипела.

Минул год. Примерно год. Авиапредприятие попало, как сейчас бы сказали отвязные телеведущие разнообразных ток-шоу, на вершину сельскохозяйственных чартов министерства гражданской авиации.

В те времена у авиации ещё было своё министерство, пока догадливый харизматический премьер с афро-русской фамилией (из нынешних) не понял, что воздушным флотом в самый раз рулить капитану дальнего плавания или топ-менеджеру, хорошо знающему сетевые графики и собаку съевшему на вопросах экономии топлива. Правда, при этом снижались показатели безопасности полётов, но по сравнению с прибылью такой недостаток можно считать несущественным.

Но я отвлёкся. Извините. Вернёмся на несколько десятков лет назад. Успехи в реализации ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЙ ПРОГРАММЫ в рассматриваемом предприятии были велики. К очередным революционным праздникам большинство работников получило прекрасное жаркое из крольчатины, а командир с замполитом устную, пока устную (блажен, кто верует), благодарность от руководства в телефонном разговоре.

В воздухе уже витала неусреднённая статистикой определённость того обстоятельства, что вот-вот благодарность из устной превратиться в письменную, потом в денежно-купюрную, а в самом конце этого парадного ряда замполит смог разглядеть кремлёвские звёзды на аэрофлотовской ёлке в министерстве… где-то в районе Ленинградского шоссе.

Доктор Френ трудился, не покладая рук. Хома Филиппович буквально светился от счастья, без устали и лени осознавая тот факт, что приносит пользу человечеству на самом ответственном участке продовольственного фронта. Его министерская бородка в стиле Михаила Ивановича Калинина с изящным меньшевистским изгибом, то и дело щекотала румяные щёки работниц кроличьей фермы, мохнатые подмышки плодовитых обитателей подсобного хозяйства и более всего изящную шейку командирской секретарши Зиночки.

Доктора Френа в кругу работников авиапредприятия называли кроличьим замполитом. Но он не обижался. Наверное, Хоме Филипповичу даже нравилось это прозвище. В колхозе-то, где он работал раньше, его иначе, как Бычьим цепнем никогда не величали, и вдруг разом такое повышение! Тут бы любой загордился на его месте. Правильно я излагаю?

Хефренова стали приглашать на командирские разборы, где ему давали слово сразу же после главного инженера. А что вы хотели, ПРОДОВОЛЬСТВЕННАЯ ПРОГРАММА считалась первоочередной задачей советского правительства после подкупа прогрессивных африканских диктаторов и распространения материалов двадцать какого-то съезда партии среди передового отряда американских безработных.

Каждый понедельник приглашали. Каждый ли? Ах, нет, один разбор доктор Френ пропустил с разрешения руководства, поскольку производил классические опыты по скрещиванию двух элитных кроличьих пород со своим непосредственным участием в качестве тренера. Доверить руководство процессом он пока никому не мог, не воспитал ещё преемника на все сто зоологических процента. А, кстати, результат эксперимента сулил немыслимые привесы дефицитного диетического мяса в кратчайшие сроки. Свиньи йоркширской пятнистой породы позавидовали бы.

Как правило, рабочая неделя для Хомы Филипповича начиналась так: секретарша Зиночка непременно звонила на ферму за двадцать минут до начала разбора и заливисто излагала в телефонную трубку:

– Алл-лоуэ, Хома Филиппович, голубчик, вы не забыли, что МОЙ ждёт вас на совещание. Да-да, ровно к десяти. Как там успехи у ваших кроликов? Знаете, у них такая насыщенная личная жизнь, что мне порой хочется стать крольчихой… Фу, пошляк! Разве об этом можно… в рабочее время?

И Зиночка заливалась тем удивительным смехом полной жизненных сил дамы прекрасных бальзаковских годов, от которого тонус большинства особей мужеского пола становился возвышенным и недосягаемым для вражеских спутников, вращающихся на геостационарной орбите.

О! как я хотел бы оказаться в числе этих счастливчиков, кому дозволено часами рассматривать круглые колени Зинаиды, ожидая командирской воли в приёмной на располагающем к непроизводственным, но оттого не менее продуктивным, мечтаниям мягком диване чёрной партийной кожи с комиссарских косовороток, тьфу, конечно же, курток модели ЧК-ГПУ эпохи установления торжества общего над частным, неразумного над вечным.

Прошло ещё несколько времени… Так, кажется, пишут в толстых романах-хрониках, если хотят напустить туману на жизнедеятельность героев в этот как раз период.

Я тоже подпустил… чай, не хуже иных-прочих.

И вот очередной разбор. Чувствуете, с каким пафосом говорит Хома Филиппович? Его и самого не узнать. Здоровая полнота в гладко выбритых щеках, полноватая упругая гладкость тугого мячика живота, доверительно свешивающегося поверх модного поясного ремня, увенчанного пряжкой, отделанной малахитовым камнем. В глазах вера в светлое будущее всего без исключения человечества (про человечество не я придумал, такими категориями мыслил доктор Френ), во внутреннем кармане форменного пиджака цвета густого индиго две рекомендации в первичную партийную организацию. Одна от командира, вторая от замполита.

И речь его в связи с вновь открывшимися замечательными обстоятельствами сделалась более приятной для слуха. Слова-паразиты исчезали из обихода, будто блохи от дёгтя. Только знаменитая «мать родна» настолько плотно прикипела к его подсознанию, что избавить доктора Френа от этого жаргонного термина у командира не хватило административного ресурса.

Доктор Френ говорил. Нет, пожалуй, не говорил, а вещал:

– Дорогие сослуживцы и лично Имярек Сергеевич, за отчётную неделю в деле скрещивания двух морозоустойчивых пород произошли явные сдвиги. Элитный производитель Борька осеменил двенадцать самочек венской голубой породы, по десять-пятнадцать раз каждую. Информационный бюллетень с более подробными данными отпечатан в десяти экземплярах и лежит перед вами. В нём вы легко увидите динамику работы элитного производителя из золотого семенного фонда «Кролики мира», «World rabbits» в английской транскрипции. Производители Косой, Ушан и Резвый продолжали свою опытную эксплуатацию на первой, второй и третьей площадках. Работы, одним словом, ведутся… так мать родна…

– Вот это дела! – завистливо отметил начальник цеха тяжёлых регламентов. – Нам бы такие темпы на замене двигателей…

– Это вы просто плохой подход к людям имеете! – перебил его замполит. – Посмотрите, как доктор Френ индивидуально с каждым производителем работает. Залюбуешься. Вот вы говорите, что и так, мол, времени не хватает. А чему нас учит партия во главе с Политбюро своего ЦК? Ага, запамятовали, вижу… Так я вам напомню. Нельзя гнушаться положительным опытом в смежных областях. Распространять его – наша первоочередная задача.

– Это как же, позвольте, ИмярекДва Иваныч? Мне что, тоже эксперимент по размножению разных пород авиационных двигателей прикажете начать?

– Так уж и двигателей… – хихикнул кто-то сквозь прикрытые губы. – Драть нужно своих подчинённых как следует, и тогда всё будете успевать… А люди ещё и благодарны останутся… если с душой-то… кхе-х… хе-хе…

– Прекратите балаган! – вступил командир. – Нечего серьёзный разговор превращать в анекдот. Кто там у нас следующий доложит? Ага, вот начальник автобазы слова просит. Удовлетворим товарища… Кто там опять хихикает?! Смотрите мне, так и 13-ую зарплату можно прохихикать… Поглядим тогда, как жёны к подобному обороту отнесутся. Думаю, придётся элитным кроликам завидовать… кое-кому, не стану показывать пальцем. Успокоились? Слушаем начальника автобазы.

– За последнюю неделю, – начал докладывать начальник спецавтохозяйства, – работали без чрезвычайных событий. Ремонт автомобильной техники осуществлялся по плану, нарушений и предпосылок к лётным происшествиям по вине службы не было. Только вот…

– Что ещё?

– Понимаете, такое дело… Как бы это сказать… Вроде бы, к производству никакого…

– Да не тяните вы осла за уши! Толком говорите.

– Одним словом, сегодня утром во время пересменки механиком гаража Зрячим в боксе для спецавтомобиля АПА (автомобиль для запуска двигателей воздушных судов в случае отказа стационарных точек аэродромного питания, прим. кролика-консультанта) было обнаружено… В самом углу… Там, где лужа с соляркой всё время… Там они… В общем, он её… Они там… Сношались, одним словом…

– Кто кого? – поразился командир. – Так рано у нас только уборщицы приходят…

– Нет, Имярек Сергеич, то кроль свою… эту… бабу… то есть, самку крыл на больших оборотах… на четвёртой передаче. Уши в мазуте, задница в смазке… но без смущения… Наяривал, что твой отбойный молоток… даром, что без компрессора…