Алексей Лухминский - Шапка Мономаха Страница 20

При этих словах почему-то сразу вспоминаю, как Алла Ивановна тихонько настучала Нике о пробелах в моих знаниях, вместе того чтобы сказать мне это прямо.

– Хозяйка не любит, когда кто-то из блатных приходит без её на то разрешения, – между тем продолжает заведующая салоном. – Вы, наверно, не знаете, но Вероника Михайловна стричься ездит только к нам. Её всегда Лиза обслуживает. Это уже давно так повелось. Они чуть ли уже не подружки.

От услышанного моё беспокойство возрастает.

– А что, кто-то интересуется?

– Увы… Мне напрямую задали вопрос: не Максим ли Петрович попросил за новенькую.

– А вы?

– Пришлось резко ответить, что эти вопросы касаются только меня. Ну а что я ещё могла сказать?

– В случае чего у вас-то неприятностей не будет? – деликатно спрашиваю я.

– Не знаю. Вероника Михайловна, мне кажется, меня ценит, – теперь она смотрит на меня почти с укором.

– Нина Васильевна, скажу вам всё честно: Ольга – девочка сына Вероники Михайловны Кости. Мать, держа на расстоянии, достаточно жёстко контролирует его жизнь. Причём делает это не всегда… деликатно. Я с ним дружен и хотел им помочь, но не знаю, как она это воспримет. Мне наплевать на то, что про меня и хозяйку болтают на фирме, и это не то, что кто-то себе, наверно, уже нарисовал.

Взгляд заведующей салоном меняется.

– Что ж вы сразу-то мне не сказали…

– А что бы изменилось?

– Может, придумали бы что-то… Честно говоря, я тоже боюсь, что когда Вероника Михайловна приедет стричься, Лизка ей что-нибудь нашепчет. Она мастер высочайшего класса, но стерва редкостная.

День не задался с утра. Работаю с налоговой инспекторшей, которая нас проверяет. Хотя пока всё вроде бы и ничего, но всё-таки неуютно. Это первая такая процедура в моей бухгалтерской практике, и, естественно, волнуюсь.

Чёрт! Ещё и телефон звонит…

– Максим Петрович, похоже, вас ждут большие неприятности, – напряжённым тоном сообщает мне Нина Васильевна. – Я уже своё получила.

– Что случилось? – рассеянно спрашиваю я, отрываясь от очередных бумаг, но тут до меня доходит. – Что, приезжала?

– Да. Здесь была Вероника Михайловна. Думаю, что Лиза всё ей изложила.

– Ну и что? – и чувствую, как меня начинает пробирать холодок от предчувствия грядущей сцены.

– Максим Петрович… Она вне себя! Я пыталась ей объяснить, что вы мне сказали, но она приказала мне замолчать и не вмешиваться, потом выскочила, прыгнула в машину и так рванула!..

М-да… Что-то меня теперь ждёт…

– А насчёт Ольги она что-нибудь говорила?

– Нет… Этих указаний я пока не получала.

– Простите меня, Нина Васильевна. Это я виноват во всём…

– Да ладно… Что уж теперь делать!

Дверь в помещение бухгалтерии не открывается, а распахивается. Поднимаю глаза – Ника с абсолютно белым лицом стоит в дверном проёме. Такой я её ещё не видел.

– Максим Петрович, прошу на выход! – фраза звучит, как удар бича.

Быстро соображаю, какой должна быть моя реакция на такое обращение. Конечно! Полное спокойствие. Ведь я ничего плохого не сделал и ничего из того, что произошло, не знаю, иначе опять подставлю Нину Васильевну.

Встаю, иду за хозяйкой и вслед за ней вхожу в комнату, куда мы забегаем попить кофе. Закрыв за нами дверь, она поворачивается ко мне. Ну и взгляд у неё… Одна ненависть!

– Что случилось? – задавая вопрос, я стараюсь быть спокойным, хотя внутри всё трясётся от волнения.

Ника молча смотрит на меня, и я вижу, как у неё вздрагивают ресницы.

– Значит, я не только тебя, но ещё и твоих девок кормить должна? – говорит она наконец.

– Каких девок? – продолжаю я делать вид, что не понимаю, но потом до меня якобы доходит. – Ты про Ольгу, что ли?

– Какая же ты, оказывается, сволочь… – устало произносит она. – Надо же было мне так… поверить.

И тут у меня наступает взрыв. Ясно, что стерва-парикмахерша Лиза нажужжала хозяйке все последние сплетни, а та, даже не подумав выяснить со мной правда ли всё это, безоговорочно их приняла. Когда-то смотрел старый, ещё советский, фильм. Там мужика тоже оболгал его приятель, а начальница поверила. «Служебный роман», кажется…

– Дура! – выкрикиваю я. – Это же девчонка твоего сына! Я хотел им помочь…

– Ещё и Костика приплёл, чтобы выкрутиться… Да какие у него могут быть девчонки! Ну и мразь же ты… – презрительно искривляются Никины губы и щурятся глаза. Она чеканит: – Пошёл вон!

Да… В фильме всё закончилось хорошо. Здесь так не будет! Этого уже и я не хочу. Мне казалось, если любит – значит, верит. Я верил. А она не верит.

Поворачиваюсь и выхожу, аккуратно закрыв за собой дверь.

В бухгалтерии молча сажусь за свой стол, беру чистый лист бумаги и пишу заявление по собственному желанию. Это действительно моё желание!

– Алла Ивановна, – обращаюсь я к теперь уже бывшей сотруднице, не обращая внимания на сидящую тут же инспекторшу, – я увольняюсь. Спасибо вам за помощь в освоении бухгалтерской науки.

– Максим Петрович… Погодите! – вскидывается она, но я уже так же аккуратно прикрываю за собой ещё одну дверь.

Заведующей салоном звоню уже с улицы.

– Нина Васильевна, меня хозяйка выгнала. Вернее, так со мной говорила, что я ушёл сам. Очень вас прошу, постарайтесь пока Ольгу не увольнять. Я надеюсь потом найти ей место.

– Ох… – раздаётся в трубке и… молчание. Наконец слышу её голос. – Максим Петрович, вы не волнуйтесь только. Думаю, вы напрасно хлопнули дверью. Может, можно было бы позже всё наладить…

– Нельзя! – перебиваю я её. – Я уже сам этого не хочу. А за Ольгу очень вас прошу.

Пришла беда – открывай ворота. Вал событий нарастает, как снежный ком.

«Голубкам» я, конечно, позвонил тем же вечером и рассказал про изменение своего статуса «белого воротничка» на прежний – работяги. Решение о возвращении к своей деятельности по сборке мебели я принял сразу, когда ехал домой, и даже позвонил в прежнюю фирму. Сказали, что возьмут. Костик, узнав про происшедшие события, раздухарился и покатился к матушке выяснять отношения. Результатом стало снятие его, как говорят в армии, с довольствия и увольнение Ольги. Он сообщил мне об этом на следующий день.

В общем, бывшая моя пассия пошла в разнос…

За своими расчётными деньгами я решил в фирму не ездить, хотя Алла Ивановна мне позвонила и пригласила их получить. Может, я был неправ, но попросил её передать хозяйке, что в подачках не нуждаюсь. Стало совсем погано, и я несколько дней валялся на своём диване, тупо пялясь в телевизор, думал о бренности жизни и искал выхода из сложившегося положения, абсолютно честно отдавая себе отчёт в зависимости «голубков» от меня и моих поступков.

Вот сегодня решил к ним съездить.

Дверь мне открывает сам Костик.

– Привет! Как самочувствие? – интересуюсь я.

– А у тебя? – он пожимает мне руку.

– А что у меня? – под его взглядом я пытаюсь хорохориться, но не получается, и приходится признаваться: – Погано у меня. Чего уж тут радоваться.

– Оля, давай покормим Максима, да и сами поужинаем. Пойдём…

Неожиданно для меня Костик опускает руку на моё плечо и подталкивает на кухню. Раньше такого не бывало. Этот жест расслабляет.

– Здравствуй, Макс! Садись, где нравится, – давно освоившаяся с ролью хозяйки Ольга начинает суетиться, бросая в мою сторону сочувственные взгляды, и явно старается мне угодить.

Надо же… Который раз прихожу сюда, и каждый раз – как в родную семью. Приятно…

– Ну что, первое заседание клуба потерпевших считаю открытым, – опять я пытаюсь создать хоть какую-то весёлость, поскольку на всех лицах уныние. – Какие будут предложения по сложившейся ситуации? Что-нибудь делали кроме вон его подвигов? – и киваю на Костика. – Кстати, что она тебе сказала?

– Давай я не буду говорить? – бурчит он.

– Нет уж… Будь любезен, выкладывай!

– Ну, она сказала, что, мол, докатился до того, что стал защищать полное ничтожество. Это в твой адрес, конечно! Сказала, что мы с тобой снюхались, состоим в сговоре и совместно тянем из неё деньги…

– Ну мы-то с тобой давно в сговоре. Разве нет? – хмыкаю я. – Вот и Георгий Николаевич по нашему сговору приезжал сюда…

– Я ей стал говорить, что она неправа, про Олю стал говорить… А она… – он запинается. – А она назвала её матерным словом… И сказала, что выкинет её с работы. Короче, из-за этого мы и поругались. Я сказал, что она не смеет так называть Олю… Она закричала, чтобы я заткнулся, иначе сяду на собственную задницу. Ну а я ответил, что заработаю сам и в её деньгах не нуждаюсь. Вот… Потом хлопнул дверью и ушёл.

– Сильно хлопнул? – шутливо интересуюсь я. – А то, смотри, придётся ей меня вызывать для ремонта.