Сергей Данилов - Комета Магницкого. Полное собрание Страница 20

Тысяча уйдёт на троллейбусные талоны, итого останется девять. Свой проезд туда оплатить нечем, придётся ехать зайцем. За четыре остановки до пункта назначения в салоне появился недовольный жизнью и окружающими гражданами контролёр, пришлось катапультироваться раньше времени и основательно поторопиться, чтобы вовремя взбежать на пятый этаж по грязной замусоренной лестнице и позвонить.

– Кто там? – буркнул микрофон.

– Репетитор пришёл.

– Стаса нет, он уехал и просил передать, что его не будет сегодня, – сказал Стас мужественным басом старшего брата Андрея.

Желанные десять тысяч затрепетали перед взором, после чего стали медленно таять в лазоревой дали. Допустить такое разорение в его и без того аховом состоянии невозможно.

– Открывай, Стас, я тебя узнал, если не откроешь, вечером позвоню матери, тогда уж не взыщи.

– Ну вот, сразу и жаловаться.

Маленький, худенький, конопатый Стас просунул рыжую голову в дверь:

– Здравствуйте, Виктор Фёдорович. А между прочим, мамаша свалила на курорт, сидит там по уши в грязевых ваннах, значит, вечером бы вы до неё никак не дозвонились.

– Ладно, будем считать твоё заявление явкой с повинной, главное – ты дома, идём заниматься.

– Ой, Виктор Фёдорович, я ещё не обедал. У меня малокровие начнётся или, чего доброго, дистрофия.

– Хорошо, даю десять минут на еду, после чего приступаем к занятиям.

– Если при поглощении пищи торопиться, может развиться гастрит и даже язва желудка. Эти десять минут за мой счёт, или за ваш?

– Конечно, за твой, и учти, время пошло, ты на счётчике.

Мать Стаса работала когда-то врачом, теперь домохозяйка, отец торгует запчастями на автомобильном рынке вместе со старшим сыном. У них довольно запущенная двухкомнатная квартира, которую они мечтают обменять на большую, есть видик, компьютер, машина, но нет ни одного целого стула.

От сидения на инвалиде ноги быстро затекают из-за неудобной позы, которую необходимо сохранять для поддержания равновесия. Когда стало невмоготу, Виктор дал Стасу пример на самостоятельное решение и начал прохаживаться по шестиметровой комнате, заставленной двухъярусной кроватью, шифоньером и огромными мешками. Два полшага туда, два полшага обратно по узкому свободному пространству.

Когда Стас решает, он щурится, кривится, многочисленные эмоции тесно соседствуют на усыпанном конопушками, маленьком, очень подвижном личике.

– Не подсматривайте! – кричит, загораживая тетрадь ладошкой, – не подсматривайте, когда я решаю!

Магницкий отворачивается, глядит в окно через металлическую решётку.

– Зачем на пятом этаже решётки?

– Ага, зачем! Нас уже дважды с крыши обворовывали. Теперь папаша купил настоящую боевую винтовку, пусть только сунутся! Хотите, покажу?

– Не надо, решай.

Однако если Стас чего захочет, его не остановить: вот исчез в другой комнате, откуда мгновение спустя начинают доноситься пощёлкивания, и тут же вернулся с орудием, снабжённым прикладом из металлических трубочек.

Целится по сторонам, потом старательно наводит ствол на своего репетитора, долго щурится и с удовольствием нажимает спусковой крючок.

Неравенство решил неправильно. Но ещё не знает об этом и страшно горд, что самостоятельно довёл выкладки до конца.

Магницкий проверяет медленно, ставя галочку в каждой строке, где нет ошибки: «Верно, и здесь верно, молодец какой стал, а?»

– Неплохо, неплохо, а вот здесь вовремя поменял знаки, очень даже хорошо, на миллиметр всего прошёл мимо верной тропинки. Посмотри внимательно сюда.

Стас смотрит и краснеет.

– Но кроме этого единственного места остальное было верно.

Ученик оживает.

– Вы знаете, Виктор Фёдорович, я думаю, прошёл здесь рядом не на миллиметр, а на микрон, правда же?

– Согласен, а теперь реши такой же точно пример, уж до конца всё правильно.

– Но вы не подсматривайте! – кричит Стас. – Не глядеть! Отвернитесь! Ничего себе… такой же… совсем другой.

Магницкий бросил взгляд на часы. Ещё заниматься и заниматься. Стас гримасничает, как маленькая обезьянка, корчит рожи, показывает фигушки из-под стола, фыркает: «Фак… фак ю, Виктор Фёдорович, вы знаете, как перевести фак ю?»

Нетрудно себе представить, насколько быстро подобное поведение доводит школьных учителей до белого каления. У Виктора метода простая и надёжная: смотреть на часы, вычисляя, сколько осталось до конца занятий, ласково улыбаясь, что само по себе производит на бережливую душу Стаса отрезвляющее впечатление.

– Всё, решил, – говорит он, – проверяйте. Нет ещё, нет, минуточку, – и обводит каллиграфически буквы и цифры в ответе.

Когда Стас старается, почерк у него просто идеальный, ему бы писарем в прошлый век, в канцелярию, к перьям и чернильницам – до столоначальника дорос непременно.

Вручает Магницкому тетрадку грузом бесценного сокровища. Виктор берёт ручку с красным стержнем, Стас отворачивается, будто это не авторучка, а шприц. И вдруг репетитор видит, что пример решён правильно. Сообщает об этом громогласно, в награду жмёт руку, после чего тоже каллиграфически вырисовывает большую красную пятёрку, в скобках пишет «отлично» и расписывается.

Счастью Стаса нет предела.

– Давайте, Виктор Фёдорович, передохнём немного, чая попьём, у меня во рту всё пересохло, – в одно мгновение на столе появляется поднос с чашками, пирожными и печеньем. – Пробуйте, пробуйте, печенье сам пёк, нет, без дураков, сам.

– Вкусное печенье. Руки у тебя, Стас, золотые.

– Голова тоже. Мне сейчас главное в девятый класс перейти, там до Нового года простоять, до июня продержаться и свалить в кулинарное училище. Поваром буду высшего разряда. Знаете, сколько шеф-повар в ресторане зарабатывает?

– Понятия не имею.

– Мать говорит, что много.

– Ну, хорошо, если решишь три задачи без ошибок, отпущу на пять минут раньше.

– Не-а, до конца будем заниматься. Время – деньги, Виктор Фёдорович.

В итоге они сидят на пятнадцать минут дольше, пока зловредный ребёнок не решает три примера подряд правильно. За каждый Виктор ставит ему по жирной пятёрке, с «отлично» и росписью. С видом большого удовлетворения Стас складывает в стопочку тетради, учебники по алгебре, геометрии и объявляет очередную выдумку:

– Виктор Фёдорович, вы извините, что сразу забыл сказать. Это, короче говоря, мать не оставила денег на репетитора, позабыла, наверное, сильно торопилась, путёвка была горящая.

Так вот чему мысленно улыбался наш юный друг последние десять минут: конструировал данную фразу, и теперь с хитрым любопытством ждёт ответной реакции.

– Жаль, а у тебя вроде бы начало получаться, но ничего не поделаешь, придётся пока отменить наши встречи вплоть до приезда твоей мамы, надеюсь, ты понимаешь, что простаивать мне не с руки, придётся взять другого ученика, вы с мамой тоже потом подыщете другого репетитора.

– А в кредит нельзя?

– Кредит портит отношения, спроси у папы, он подтвердит.

– Стойте, стойте, уж ладно, я вам из своих денег отдам.

Прощаясь, Стас послал в открытую дверь воздушный поцелуй и быстро её захлопнул. Это насторожило Магницкого, хотя и несколько запоздало. Пересчитал деньги – так и есть, одной пятисотки недостаёт. Ну что ты будешь делать, рыночная стихия всех воспитывает на свой лад, и маленький Стасик тоже хочет иметь с урока свой небольшой гешефт.

5. Дёргаем в Новую Зеландию?

Недоимку Виктор переложил на широкие плечи муниципального транспорта, прокатившись бесплатно на троллейбусе.

Завернул на уличный базар, состоящий из нескольких палаток, где цены немного ниже магазинных, купил кусочек костромского сыра размером с ладошку, пачку масла и булку хлеба. На этом репетиторские деньги кончились, в голову караваном одногорбых верблюдов потянулись было трусливые мыслишки насчёт гвоздильного завода. Впрочем, сейчас они показались ему размером с ослов, которых легко разогнать пинками, приговаривая при этом: «Перезимуем, не сорок первый!».

Тем более, в кабинете его хорошей знакомой Ольги Дальской, очень, кстати говоря, симпатичного умницы-директора простаивают на столах без дела два современных компьютера, вот бы где развернуться! На какую только тему? Надо срочно выдумать лёгкий, необременительный, главное, доходный бизнес!

Оптимистично мурлыча под нос строку из любовной оперетки, Виктор подошёл к своему дому, где его приятные размышления прервал отлично одетый молодой человек с безукоризненным пробором шевелюры и розово-упитанными щеками, но без той ещё мужественности во взоре, по которой можно безошибочно судить, что костюм куплен за собственные деньги.

Виктор готов ставить десять против одного – прекрасную тройку цвета кофе с молоком приобрёл любимцу фортуны папа. Нет, этот молодой человек не торговал ночью палёной водкой в коммерческом киоске, создавая первоначальный капитал.