Олег Мухин - Человек: 1. Теория большого надувательства Страница 22

Джон возразил:

– Она эволюционирует.

«Ну и плут этот Йон-Джон! Хитрая бестия, ничего не скажешь, – подумал Сазонов. Спрашивать его дальше было бессмысленно. – Вероятно, от этой вот раздвоенности мы и погибли, так как в каждом из людей сидел свой джон-йон!»

– Он всегда так конкретно изъясняется? – Алекс обратился к Нэйлу. – Отпусти его, пусть идёт поиграет с компьютером.

Нэйл подал знал ребёнку, и тот, проделав все манипуляции с раздеванием в обратной последовательности, радостно исчез в соседней комнате.

Американец допил виски, дожевал чипсы, заметил:

– Трудно представить, во что превратится мой мальчик через парочку лет, понимаешь?..

В одиночку опустошив бутылку «полосатой лошади», Нэйл, казалось, был практически трезв. В его высказываниях присутствовала логика, язык ничуть не заплетался.

– …Знаешь, в последнее время мне невыносимо страшно. Страшно от того, что я пережил, я боюсь монстра, обитающего в моём доме – да-да, я его действительно чертовски боюсь, понимаешь? – , по ночам мне часто снятся кошмары. Чтобы хоть немного забыться, я пью, но не пьянею. Не знаю, для чего я до сих пор существую, я потерял цель и нахожусь на грани самоубийства. Ты появился весьма кстати. Возможно, ты – моё спасение, понимаешь? Забери меня отсюда, Алекс. Больше нет сил быть человеком. Скажи, а ты счастлив внутри своего нового тела?

– Что такое счастье? Понятие относительное. У меня просто не было другого пути, Нэйл.

Нэйл убрал со лба прядь седых, почти белых волос, сползшую на глаза, глаза, предельно уставшие и в то же время добрые, смотрящие на Алекса с надеждой.

– Нэйл, а ты веришь в бога? – неожиданно для самого себя спросил Сазонов.

Вопрос повис в воздухе, потому что американец вдруг застыл, словно почувствовал, как в штанину к нему вползает скорпион.

– Слышишь? – оторопело спросил он.

Какой-то посторонний гул исходил снаружи. Там что-то глухо тарахтело! «Наверняка именно так Нэйл и выглядел, когда услышал свист моего ракетного ранцевого двигателя», – успел подумать Алекс, и они вдвоём, как по команде, стремительно выскочили из дома.

Картинка, возникшая перед ними, произвела на обоих неизгладимое впечатление. На расстоянии примерно триста метров от берега из темноватой воды океана торчала чёрная мокрая спина подводной лодки, подсвеченная сзади заходящим октябрьским солнцем. От её борта шёл пенный след, оставляемый надувной шлюпкой, резво скользящей по волнам. Шлюпка почти добралась до песчаной отмели. На корме сидел кто-то в комбинезоне, он управлял мотором. Угадать, кто стоял на носу и приветливо махал рукой, для Алекса не составило труда. Это был, несомненно, Хай Фай, Великий Китаец.

2

Ослепительно белый «файтер» с вертикальным взлётом и посадкой за номером 66, выведенным на фюзеляже, принадлежавший до Войны военно-воздушным силам Швеции и каким-то чудом благополучно избежавший уничтожения, мягко опустился на толстый травянистый ковёр. Прямо под нами, если мы не ошиблись в координатах и если верить словам Великого Кормчего, располагалась огромная шахта для запуска межконтинентальных баллистических ракет. Мы приземлились на её круглую крышку. Шварц сидел за штурвалом, а я – в кресле второго пилота. Как только мы встали на шасси, он отключил турбины и заодно целую кучу различных кнопок на панели приборов. Сквозь выпуклый колпак кабины я увидел лишь непроходимую стену деревьев, окружившую нас. Лес был совсем близко от места посадки. Осмотревшись внимательно вокруг, ни я, ни Шварц не заметили ничего подозрительного, что свидетельствовало бы о какой-либо деятельности человека.

– Ну что, будем его выпускать?! – полуутвердительно-полувопросительно сказал я.

Шварц, согласившись, качнул могучей квадратной челюстью. Мы вылезли из кабины, по пояс провалились в заросли травы, открыли люк грузового отсека, в четыре руки вынули из него внушительных размеров алюминиевый ящик, установили на примятую растительность. Набрав код и тем самым приведя механизм в действие, мы отошли от ящика, чтобы со стороны следить за происходящим.

Шварц сказал:

– Каждый раз, наблюдая за трансформациями «абоминогов», поражаюсь выдумке наших ребят!

Меня данная тема пока интересовала мало, меня больше волновала другая, поэтому я спросил его:

– Послушай, Арчи, каким образом тебя заманили? Почему ты согласился?

– Ты подразумеваешь то, что я сейчас рядом с тобой, а не лежу под «золотыми плитами»? – вопросом на вопрос ответил Шварц.

– Да.

Он на минуту задумался, вспоминая прошедшее. Его лицо, такое до боли знакомое, приобрело, как мне показалось, оттенок грусти.

– Из-за старости. Ещё задолго до предложения я почувствовал, что старею. Тело местами оплыло жиром, появилось брюшко. Чтобы быть в форме, мне всё чаще и чаще приходилось идти в гимнастический зал, сжигать лишние калории. И однажды я понял, что настанет час, когда я больше не смогу выглядеть сверхчеловеком, кем меня привык видеть зритель. Просто физически не справлюсь с самим собой. Я понял, что не вечен, и у меня есть предел…

Между тем, ящик спонтанно раскрылся, а замысловатый с виду механизм, находящийся внутри, начал изменять свою форму – складываться, раскладываться, отдельные его части двигались, переворачивались, состыковывались, вращались, щёлкали замочки, потрескивали электрические цепи, плавно скользили штока гидравлики, – приобретая в итоге фантастические очертания.

– …Со мной связались и пообещали бессмертие в обмен на те деньги, что мне посчастливилось заработать. Я расценил это как надувательство, долго ходил вокруг да около, пока лично не убедился, что затея абсолютно реальна. И тогда, дав согласие, бросил всё: семью, актёрство, бодибилдинг. Зачем строить тело, когда есть готовое могучее тело и можно получить ещё совершеннее в перспективе?…

– А ты не жалеешь о том, что безвозвратно потерял, став «сквизом»? Ведь ты перестал быть мужчиной, не умеешь чувствовать, лишился обоняния, осязания и прочего, и прочего. Забыл вкус сигар, которыми ты наслаждался, – я полез к нему в душу, если она у нас вообще была.

– Да мне объяснили, что точной копии не получится, однако во имя бессмертия я пожертвовал этими вещами. Чтобы убедить общество в моей смерти, был разыгран несчастный случай на съёмках «Триумфатора-4».

– Честно говоря, я кого угодно ожидал тут увидеть, но только не тебя. С детства ты был моим кумиром, я восторгался тобой, старался походить на тебя. Никак не предполагал, что такой сильный, мужественный человек, к тому же такой заметный в обществе, убежит от трудностей и проблем в иной мир, мир более спокойный, но и более равнодушный, – я не прекращал его донимать. – Возможно, из-за таких трусов, как ты, и погиб человеческий мир!..

– Ты серьёзно считаешь, что я мог бы спасти обречённую цивилизацию, имея одну-единственную жизнь? Даже когда я влез в шкуру «сквиза», я мало бы что смог…

– Но ты же не попробовал! – я повысил голос.

– Хорошо, предположим, я трус, а разве ты остался там? Разве ты не напичканный электроникой, металлом, пластмассой, керамикой, композитами и ещё бог знает чем «сквиз», как и я? – практически никаких искусственных эмоций на его мощном лице.

Я сбавил обороты до нуля.

– А я себя и не оправдываю… Знаешь, Арчи, мне порой кажется, что мы, вкусившие так называемого бессмертия, ещё будучи людьми, умерли задолго до своей смерти…

«Абоминог», то бишь «страшилище», уже закончил бесчисленные превращения. Внешне он выглядел действительно омерзительно. Дизайнеры в Конусе поработали на славу. Готовый к действию он обозревал площадку, слегка подрагивая членистым телом.

Шварц вытащил из нагрудного кармана куртки без рукавов крошечную чёрную дискету, подошёл к трансформеру, всунул её в дисковод. «Абоминог» проглотил квадратик, мгновенно переварил полученную информацию, стронулся с места. Острые шипы-пластины у него на загривке отсвечивали бронзой. Мне на секунду почудилось, что он живой. Эдакое чудовище из мезозоя.

– Он поистине великолепен. Сделан мастерски, – сказал я. – Настоящий дьявол! Морда жутко отвратительная.

– Последняя разработка Хай Фая, а внедряла группа Султана.

– Какого Султана?

– Того самого. Он до Войны был султаном Брунея, одним из состоятельнейших людей мира. Помнишь?

– Поразительно! Конечно, я о нём слышал.

– Да, здесь много в прошлом знаменитых личностей.

Покружив вокруг «файтера», «абоминог» нашёл то, что искал. В передних лапах у него появилось что-то вроде ковша, чем он и соскоблил пласт земли вперемежку с травой. Под дёрном обнаружилась железная дверь, ведущая в подземелье. Робот сменил ковш на ацетиленовую горелку, произвёл несколько точных резов, присосками аккуратно выдернул дверь, положил её рядом с образовавшимся ходом.

– Вот было бы здорово влезть в его тело, побыть какое-то время «абоминогом». Уверен, это не слишком сложная задача, чтобы осуществить её технически, – предположил я.