Анатолий Гурский - Лики земного родства (сборник) Страница 22

С трудом пришедший в себя директор невесело поднялся на свой этаж конторы, подошел к двери и… стёр со лба холодную испарину. его служебных ключиков не оказалось ни в карманах, ни в обшаренном поисками доме. Кабинет-то открыла уборщица. А вот сейф, в котором остался на подпись единственный экземпляр ведомости на зарплату, вскрыть не смог ни свой, ни даже привезённый из города «медвежатник». Никто не догадался лишь порыться в желудке бездыханно лежащего у речки индюка. И к вечеру у конторы собрался, считай, весь трудовой люд, готовый взять на абордаж не только закрытую сельскую кассу. Впервые потерявший молодецкую уверенность директор примчался под покровом ночи прямо к особняку главы района.

– С какой это радости ты лунный час перепутал с рассветом? – удивился столь позднему визиту хозяин. Но, выслушав категорично сбивчивую на мальчишеский тон просьбу визитёра об отставке, подумал немного и с сожалением хлопнул его по плечу:

– Говорил же тебе, Рашид, опустись со своих закордонных небес к людям, их привычкам и заботам… Стань для них ровно бальзамом с мягонькой закусочкой, а уж потом и реформаторский краник помалу затягивай. Иначе… ну, если каждый будет возвращаться с большой учёбы таким оторванным от земной пуповины, то кому ж село наше двигать дальше?

А утром вернул селянам их родного «кормильца Алимыча», который и народ угомонил, и белокрылого смельчака схоронил. Ну, вроде как случайную жертву и спасителя от поспешных перемен одновременно.

Соседская межа

По обыкновению всегда смурной и худощавый «очкарик» вернулся с дачного массива в небывалом для домочадцев настроении. Спящий целыми днями хомячок, и тот вдруг вылез из своей мелкобумажной горки. Повис на вертикальной сетке клетки и беззвучно шевельнул мыслишкой: «Поглянь-ка! Он как будто даже потолстел, рукастее стал… не иначе как мужик-богатырь». ещё более насторожились уставшая от мегаполисной суеты жена и только что получившие летнюю радость школьных каникул дочурки. И чтобы не томить их долгим ожиданием разгадки своего настроения, Семёнов нарушил непривычную в семье тишину сам.

– Знаете, я откуда сейчас? – загадочно посмотрел он на них и задержался поблескивающим очками взглядом на супруге. – Да приглядел особнячок с чернозёмным участком… Хоть сегодня вселяйся и живи себе на горном склоне, над самой шапкой городского смога!

– Тьфу ты, Саш, даёшь… прям интриган заправский! – с облегчённой улыбкой блондинки вздохнула она. – Нахохлился, словно и клад там какой-то нашёл.

– Поважне-е-е клада, – рассмеялся супруг, неуклюже протирая слегка запотевшие очки. – Нашёл я там своего бывшего коллегу по реммашзаводу, который раскачали лихостью девяностых и добили кувалдой нулевых. Ну, помнишь? Тогда Юсуп «замутил» с помощью родичей уйгурскую кухню, где мы не раз с тобой сиживали.

– Помню такого толстенького хитреца, ну и что?

– Так теперь он… не поверишь, может оказаться нашим ближайшим соседом, с сараюшками по обе стороны межи. Оформим покупку, заведёшь там себе курочек разных и прочее… Это ж твоя мечта, мать, чуть ли не с детства.

Она тоже внешне оживилась, посмотрела на детей и задумчиво поправила опустившийся с головы локон. А спустя уже неделю они завезли на эту «фазенду» весь необходимый для летней жизни скарб и даже спешно купленных цыплят. Быстро подросшие на фоне подпирающих небо заснеженными вершинами гор, они всё больше стали чувствовать стеснённость своей «обители». Сначала начали выходить на прилегающий, затем и на соседский с грядками участок. А вскоре его всегда приветливо улыбающийся хозяин появился у разделяющей эти наделы межи несколько мрачноватым. Привычно выпили по стакану прошлогоднего вина из чёрной смородины, и он, нахмурив пышные брови, попытался сказать шуткой:

– Твои юркие курочки, друг Семёнов, что-то зачастили на наши скромные грядочки, стали даже вместо меня их окучивать.

– Вон оно ка-а-ак, – принял его слова чисто за соседский юмор «очкарик». – Так ты мне должен, Юсуп, эту работу кур ещё и как-то оплачивать. Трудятся ведь, хоть и покамест молоденькие.

– Трудятся так… аж до корешков, поганые, разгребают.

– Ничего, хозяйка с ними покудахчет как следует, повоспитывает, – рассмеялся Семёнов и про себя заметил: «Какой же мелочью теперь занимается бывший заводской инженер».

Тот же воспринял слова соседа как шутливое, но всё же понимание с юмором высказанной претензии. И удалился к своему дачному домику с надеждой, что возвращаться к этому разговору больше не придётся. Куры же, отрешённо ковыряясь в присарайной земле, ничего этого не слышали. И по-прежнему наносили разгребальные «визиты» на эти уже привычные для их лап примкнувшие прямо к меже соседские грядки.

Чтобы не нарушить приятельских отношений с «инженерно-непонятливым» Семёновым, как мысленно заключил Юсуп, он решил пойти ещё более дипломатичным путем. Завёл на даче сноровистого кролика. Покормил его несколько дней в поставленной сразу у межи клетке и сделал паузу. А когда ушастенький начал с голоду чуть ли не грызть проволочные стенки, дал ему, как бывший армейский минёр, свой специнструктаж. Проще говоря, какими-то особыми словами и жестами указал затворнику наиболее краткий маршрут к объектам насыщения его опустошённого желудка. И тот настолько удачную сделал туда вылазку, что теперь забеспокоился молчаливый Семёнов. Осмотрев разрытые до корней кусты своего ягодника, он до небывалости ссутулился и стал молча выслеживать таинственного вредителя.

А тот настолько увлёкся своими «рейдами» на соседские грядки обогащённого кальцием и фосфором зелёного гороха, что вскоре потерял элементарную бдительность. В один из вечерних часов зацепился задней лапой за моток торчащей проволоки и растянулся прямо у ног притаившегося в роли ловца Семёнова. Рванулся в сторону, но злополучная петля слегка затянулась и попридержала новый прыжок ушастика. Заметив слившегося с землёй серого зверька, тот с испуга отшатнулся на молодую яблоню и, отрикошеченный её гибкостью, упал почти на четвереньки перед кроликом.

– Ах, это т-т-ты мне все грядки перепахал, заяц недоделанный?! – схватил его сгоряча обеими руками начавший даже заикаться Семёнов. – Щас я тебя и д-д-доде-е-елаю!

Поднял здесь же слетевшие наземь очки и потащил запищавшего голосочком грудничкового ребёнка кролика к освещённому пятачку дома. Вспомнив где-то прочитанное о технике забоя таких зверьков, ухватил его одной рукой за чёрные уши и размахнулся палкой – в другой. Но большие мясистые пальцы оказались крупнее мордашки, на которую он прицелился, и основной удар пришёлся точно по ним. Семёнов с непривычной громкостью для своих ушей матерно вспомнил о неведомых родителях запищавшего в руке серого и скорченно присел от боли. Обдувая губами полученный ушиб и не догадываясь о причине происходящего, подумал: «Откудова же он взялся, этот землекоп?» А тот с учащённым сердцебиением пропрыгивал на ту сторону межи и мысленно бубнил себе другое: «За что он меня так, за что? Я ж только выполнял наставление своего хозяина-кормильца Юсупа… Пущай бы его и хватал за холку жирную!»

Юсуп увидел с трудом вернувшегося в клетку и всё ещё трясущегося от страха питомца и прошептал ему:

– Не боись, ушастик… И тебе силёнок, если надо будет, добавим, и соседа дачной дипломатии обучим.

А наутро, когда Семёнов начал в тревожных красках рисовать вечернее происшествие, внимательный сосед выслушал его рассказ и улыбчиво сказал:

– Не парься так попусту. Ты же сам сказал, что ничего, хозяйка поговорит, повоспитывает… Так, наверное, будет и с тем кролом.

Но вскоре Юсуп понял, что никакой воспитательной работы со своим землеройным птицеводством соседи и не начинали. Посмотрел при поливе картофельных рядков на их оголившиеся клубни и подумал: «Нет, надо действовать… даже в ущерб родной уйгурской кухне». Привёз с ее подсобного хозяйства ещё несколько предназначенных для забоя сородичей своего дачного питомца. Выкопал для них клеткообразную яму с сетчатой крышей, и начали они с интересом обживать эту необычную для себя обитель. А к осени, когда урожаем словно забеременели все дачные грядки, облечённые хозяйским доверием кролики стали активно рыть ходы к этим плодам природно-людского труда. И, подобно шахтёрам-проходчикам, взяли по примеру серого старожила подземный курс на соседский участок.

– Что, мать, уже начинаешь убирать моркошку? – выйдя на утреннюю физзарядку, с удивлением позвал жену Семёнов. – Тогда уж делай это как-то поаккуратнее, что ли, по-людски.

– Ты очки случаем не забыл? – выбежала из дома она. Пригляделась и всплеснула руками: – Ой, мамочка ро-о-одная!.. Чё ж эти кролята натворили-то?

– Какие ещё кролята? Я же его не так давно чуть в жаркое не отправил… Неужто ожил? – покосился на свои заживающие пальцы и пожал плечами супруг.