Инна Тронина - Дух неправды Страница 22

Девочки декламировали отрывки из «Махабхараты», когда Кальпана вдруг замолчала, а после неожиданно спросила:

– Инду, а почему мы давно не видим твоего отца? Он уехал?

– Он в тюрьме, – шёпотом ответила Индира, и лицо её как будто сразу же на несколько лет состарилось. – И уже не в первый раз. Дедушку тоже арестовывали, хоть он уже старый и больной. У нас часто бывают обыски. Наверное, скоро опять придут. Каждый раз забирают серебро, другие ценные вещи. Бабушка очень расстраивается, а потом хворает. И у мамы совсем с лёгкими плохо. Ладно, не будем о грустном – мы с тобой всё равно ничем не сможем помочь. Давай, читай дальше…

Кальпана уже выучилась читать и на санскрите, но всё же не могла вернуться к древней поэме, не прояснив для себя самый важный вопрос.

– Инду, но почему их сажают в тюрьму? Разве они что-то украли?

Индира сначала застыла, потрясённая этими словами. Потом к её щекам прилила кровь, и глаза сверкнули гневом. Кальпана поняла, что сказала нечто оскорбительное, и уже хотела просить прощения, но Индира внезапно успокоилась и наклонилась к уху маленькой принцессы.

– Они борются против англичан… – Потом поправила себя: – Мы боремся. Я командую «Обезьяньей бригадой» – «Ванар Сена». Туда входят дети, которые хотят помогать взрослым. Только ты никому ничего не говори и меня не спрашивай. Если захочешь присоединиться к нам, мы всё тебе расскажем. Но ты совершенно не обязана так поступать, раз живёшь в этом доме. Только если сама решишь, что это тебе необходимо.

– Против англичан? – переспросила Кальпана. – А чем они, плохи? Жена деревенского старосты сказала, что они спасли меня от сати…

– Мы не хотим им зла, – медленно, взвешивая каждое слово, ответила Индира. – Просто они должны уйти из Индии и дать нам свободу. У них прекрасная страна, папа мне рассказывал; он ведь учился там. Меня тоже отправят в Оксфорд, если всё сложится удачно. Но англичане принесли нашей с тобой стране много горя. Ты знаешь о восстании сипаев?[98]

– Отец и свёкор что-то говорили о нём, но я ничего не поняла. Только то, что их имения очень пострадали от бунтовщиков…

– Это не бунтовщики, а герои! – шепотом возмутилась Индира и прикрыла пальцами губы, потому что в комнате появилась служанка.

Прошло совсем немного времени, и раджпутская принцесса, уже привыкшая к грубой одежде из кхади, влилась в «обезьянью бригаду». Подростки помогали взрослым подпольщикам так же, как мифические обезьяны – царю Раме, сражающемуся со злыми демонами. Она вместе с другими шила и развешивала национальные флаги, готовила пищу и разносила воду демонстрантам, перевязывала пострадавших от полицейских дубинок. Подслушивала разговоры на улицах и в полицейских участках, на почте и на базаре, даже в арестантских бараках и в богатых домах – везде, куда только можно было проникнуть, изменив внешность и костюм.

Кальпана сидела в кустах и на деревьях, охраняя собравшихся на тайные встречи, под видом простой девчонки бегала по адресам, говорила пароли, передавала корзины и свёртки. А потом вприпрыжку возвращалась, жуя чапати, бетель или плод манго. Она хотела сделать ещё больше для людей, к которым привязалась всем сердцем, но пока не могла и очень страдала из-за этого. И после всем своим детям Кальпана не раз говорила, что жизнью своей они обязаны тем, кто принял десятилетнюю вдову в своём доме.

Без отца и сына Неру, без Сварупрани и Камалы, без Индиры не было бы семьи Бхандари. Всё началось в той же «Обители радости», в Аллахабаде, бывшем городе Праяга, у слияния священных рек Ганга и Джамны со сказочным подземным течением – Сарасвати. В чаде горящего кизяка, в жирном дыхании уличных жаровен, в пропитавшем всё вокруг запахе специй, цветов, фруктов и благовоний вырастала и хорошела хрупкая невысокая девушка с бездонными бархатными глазами и душой отважного воина. В феврале тридцать первого года умер её спаситель и благодетель Мотилал Неру. А через год сбылось его шутливое пророчество, услышанное дрожащей девочкой в вагоне поезда, тащившегося по узкоколейке к Аллахабаду.

В «Обители радости», где всегда было людно и шумно, собирались подпольщики и паломники, направляющиеся в близлежащий ашрам,[99] к подземному храму Гатал Пури. К месту, где когда-то жил вместе со своими учениками мудрец Бхарадваджа. С некоторых пор под видом простых богомольцев дом Неру стали частенько посещать Сароджини и Рам Бхандари, вдова и сын убитого близ Мадраса почитателя Махатмы Ганди. Биджал Бхандари пытался предотвратить погромы в деревне, где жили неприкасаемые, осмелившиеся воспользоваться колодцем, принадлежащим представителям высоких каст, – их собственный колодец высох.

Биджал погиб, от сильнейшего удара по голове превращенной в оружие тростью с острым наконечником, Но этого ортодоксам, которые были очень влиятельны в Южной Индии, показалось мало. Они приказали вдове и сыну отступника немедленно покинуть селение, несмотря на то, что семья Бхандари принадлежала к касте вайшьи – торговцев. Рам Бхандари учился в Англии и вернулся как раз накануне трагедии в соседней деревне.

Рам забрал мать и уехал в Аллахабад, появился в доме Неру и попросил разрешение встать в ряды борцов не только с англичанами, но и со средневековым варварством. Ему, как и Локаманье, было двадцать пять лет, Кальпане – пятнадцать. Индира Неру тогда не жила дома – она училась в Шантиникитане, университете Рабиндраната Тагора. Вскоре Рам и Кальпана уже работали вместе в молодёжной организации Индийского Национального Конгресса[100] и практически не расставались. Они только обсуждали проблемы своей партии, но и рассказывали друг другу о личных злоключениях.

По городу поползли сплетни, Сароджини стали укорять, обвиняя в попустительстве греху и разврату, после чего она сама заговорила о будущей свадьбе. Благословлять Кальпану было некому. У Рама оставалась, только мать. Едва невесте минуло шестнадцать, она надела красное свадебное сари, и наряд её украсили живыми цветами. Рам был в парчовом шнрвани и малиновом тюрбане. Как положено, брахман читал священные стихи в шатре, и новобрачные слушали их, отделённые друг от друга занавеской.

Выйдя из шатра к собравшимся гостям, Рам прерывающимся от волнения голосом поклялся никогда не забывать своего долга по отношению к жене. Кальпана, взяв с бронзового блюда горсть риса, бросила его в костёр, воздавая благодарность священному огню. Рука об руку они обошли вокруг пламени, как уже было один раз с Локаманьей. Но тогда ей было восемь, и всё казалось забавной игрой – цветы, шатёр, монотонное бормотанье брахмана, пение флейты. Теперь же Кальпана была любима и любила сама. И в то же время она панически боялась будущего, помня о предсказании раджпутанской пророчицы.

Рядом с ней шёл муж, и впереди горел огонь, который, согласно воле богов, должен был поглотить их вместе. Один раз, с совсем другим человеком, это едва не случилось. Но теперь, как считают ортодоксы, её душу непременно похитят злые демоны. Она, вдова, посмела вторично выйти замуж, да ещё за человека, принадлежащего к более низкой касте.

Кальпана Бхандари покинула дом, порог которого переступила шесть лет назад. Но она всегда помнила свой долг, и считала свою жизнь принадлежавшей Индии и семье Неру. Потом они с Рамом разыскали старую няньку Локаманьи Тханви. Она послала своего сына в полицию, чтобы тот сообщил о готовящемся сати, и тем самым спасла маленькую вдову. Старушка Рагху прожила восемьдесят лет и умерла в доме Бхандари, окружённая заботой и любовью.

После свадьбы молодые поехали в Мадрас, навестить родных Рама, но дурная молва обогнала их. Невесть откуда узнав, что сын отступника Биджала взял в жёны вдову, зная о её положении, фанатики-индусы устроили супругам отвратительную и кошмарную встречу. Стены и двери дома, где остановились Рам и Кальпана, забросали нечистотами, облили помоями, а после подожгли сразу с четырёх сторон. Рам сумел выбить окно, выбросить жену па улицу, а после выпрыгнул сам.

Под рёв и проклятия собравшейся толпы они бежали в горящей одежде, пока им не посчастливилось нырнуть в залив. Двоюродный брат, пригласивший к себе молодожёнов, погиб в пожаре вместе с женой и ребёнком, а сами они выжили просто чудом. Их спасали английские доктора и индийские знахари. Рам после уверял, что помогли им бальзамы и йога, которой супруги именно тогда и начали всерьёз заниматься. Всю жизнь они выделяли по несколько часов в сутки для гимнастики, но Рам всё равно полностью не выздоровел. Ожог повредил ему почки, потом заболело и сердце.

Пластические операции они делали позднее, в Англии и во Франции. А тогда совсем молодой женщине приходилось плотно закутываться в шаль и носить кофты с длинными рукавами, чтобы спрятать безобразные рубцы. Так же поступал и Рам, который поначалу мог оставлять открытыми одни глаза. Но всё равно муж и жена не прекращали свою работу, разъезжали по стране, организовывали забастовки, участвовали в акциях протеста, сидели под арестом. Рам, изучавший в Англии экономику, стал журналистом, и притом весьма талантливым. Его статьи, очерки и репортажи вызывали восхищение у одних и бешеную злобу у других, но равнодушных не было. В Рама дважды стреляли, но виновных так и не нашли.