Маша Трауб - Тетя Ася, дядя Вахо и одна свадьба Страница 24

– И что дальше?

– А дальше мы привезем их на рыбный базар, покажем рыбу, они ведь и не знают, что рыба в море плавает! Возьмем горбуля, возьмем мидий, камбалу, туда-сюда. Вина возьмем. И посидим в купе.

– В каком купе?

– Ну, в кабинете, как там это у вас называется? Отдельный стол, все красиво, в помещении с кондиционером, а не на улице.

– Хорошая идея, – признала Нина.

– Конечно, хорошая. Так посидим, что он сам будет о свадьбе просить! Вот увидишь!

– А если Джей не поедет?

– Не волнуйся, в аэропорт я этого американца точно не повезу. И всем нашим скажу, чтобы не везли. Захочет, ни одно такси не поймает! Женим мы его. Завтра в ресторан я его лично отвезу! У меня из машины еще никто не вылезал, пока я не скажу!

Нина кивнула. Она закрыла глаза, чтобы не видеть, как дядя Рафик проехал на красный свет, попутно обругав встречного водителя, который не уступил ему дорогу.

Натэла встречала их уже на улице. Ходила взад-вперед и провожала взглядом каждую машину.

– Приехали! – крикнула она и кинулась обниматься сначала к Нине, а потом и к дяде Рафику.

– Натэла, что ты успела с ним сделать, пока мы спали? – спросил дядя Рафик.

– Ничего! Ничего не успела! – запричитала Натэла.

– Так, может, поэтому он и хочет уехать? – уточнил дядя Рафик.

– Дядя Рафик, вы же знаете моего отца! Что вы шутите? Я еще кофе не пила, а вы уже шутите!

– Да, Таро я знаю, – серьезно ответил Рафик. – На, я тебе инжир привез. Сегодня с утра собрал. Поешь. Очень полезно. Особенно для твоего американца. Как съест – брачная ночь у тебя такая будет! Всю жизнь будешь вспоминать!

– Дядя Рафик!!! – опять закричала Натэла. – Что мне делать?

– Что ты кричишь, как будто у тебя свадьба уже сегодня? – спокойно спросил дядя Рафик.

– Пойдемте в дом, сами увидите, что случилось.

Втроем они вошли в дом, где за кухонным столом сидел Тариэл, а перед ним Джей. На столе лежал диктофон. Таро раскрыл ученическую тетрадь и что-то в ней писал.

– Вот, шпиона разоблачаю, – объяснил Тариэл дяде Рафику и Нине.

Джей посмотрел на гостей глазами заложника. Его дочь выскочила из комнаты с криками «Хелп, хелп!» и повисла у дяди Рафика на руках.

– Что она говорит? – спросил Рафик.

– На помощь зовет, – перевела ему Нина.

Оказалось, что Таро начал допрос еще с вечера и никому так и не дал уснуть – свет не выключал. А началось все вполне невинно. Натэла с Джеем и Линдой зашли в дом. «Невеста» пошла заваривать чай и ставить на стол еду, которую готовила еще накануне – пхали, хачапури, сациви. Хачапури, правда, купила, потому что решила не рисковать – вдруг не получится. Джей поздоровался с Тариэлом. Сели за стол. И тут Джей спросил, где работал отец такой прекрасной женщины, как Натэла.

– В КГБ, – гордо ответила Натэла. – Кей-Джи-Би.

– Кей-Джи-Би? – уточнил Джей, решив, что неправильно понял.

– Да, – подтвердила Натэла.

Джей переменился в лице и подскочил как ошпаренный. Он сказал, что не может ночевать в доме работника КГБ, потому что ему страшно не за себя, а за дочь. Линда в это время с ужасом смотрела на пхали и не знала, можно ли есть эту зеленую субстанцию, щедро украшенную гранатовыми зернами. Зерна граната она тоже видела впервые в жизни. Есть она очень хотела, но отец предупредил ее, что в том месте, куда они едут, нельзя пить воду и есть незнакомую еду, потому что в воде и еде могут находиться бактерии, неизвестные в Америке.

Натэла ужасно нервничала. Мало того что она пхали лично отжимала и курицу на сациви на рынке купила, свежую, зарубили при ней, так эта девчонка смотрит на еду так, как будто крысу увидела.

– А что ты хочешь? – спросила у нее ласково Натэла.

– Может быть, свеклу? – осторожно ответила Линда.

Натэла не знала, как по-английски будет свекла, но решила не позориться. Она вышла в соседнюю комнату, достала англо-русский словарь и, уже радостная, вышла назад к гостям.

– Свекла! – воскликнула она. – Нет проблем.

Радовалась она так потому, что еще с утра сварила две свеколины, думая, что, может быть, сделает винегрет – вдруг Джей захочет блюдо русской кухни? Но про винегрет она совершенно забыла, а свекла, вот, осталась – лежала в тарелке. Сваренная, но не чищеная.

– Держи, – поставила Натэла перед Линдой тарелку. – Почисти и ешь, как ты любишь. Вот масло. – Натэла выдала Линде пластиковую бытылку из-под «Спрайта», в которой было настоящее домашнее масло.

– Что это? – еще больше испугалась девочка.

– Так свекла же! – Натэла побежала в комнату, принесла словарь и показала Линде страницу. – Это слово? Значит, свекла!

– Я такую свеклу не могу есть, – сказала Линда.

Натэла в этот момент уже была готова надеть ей тарелку на голову и размазать пхали по лицу, чтобы не выпендривалась и вела себя прилично. У нее, Натэлы, жизнь решается, а эта девица свеклу не может съесть.

– Почему? – ласково спросила у девочки Натэла по-английски. – Тебе вообще можно не ужинать. Вон, как попу разъела, а грудь – четвертого размера, не меньше, – заметила она уже по-русски.

Натэла, которая была не так развита, как эта девочка-подросток, смотрела на ее формы с нескрываемой завистью.

– А у вас свеклы в банках нет? – спросила Линда.

Натэла даже не стала ей отвечать. Потому что девочка явно с отклонениями в развитии. Недоразвитая девочка. Как может свекла быть в банках?

У Тариэла тем временем на нервной почве начался приступ. Он решил, что все еще работает в Кей-Джи-Би, и устроил Джею допрос. Он потребовал, чтобы Натэла переводила его вопросы и ответы Джея. Когда Джей сказал, что хочет поспать, Таро ответил, что у них, в КГБ, нельзя идти спать, пока не получены ответы на все вопросы. Такое правило.

– Не волнуйся, – сказала Натэла Джею. – У папы приступ, но скоро пройдет. Так бывает. Он немножко сумасшедший.

Джей судорожно кивнул, сглотнул слюну и замер на стуле с жесткой спинкой. Правда, Линду Тариэл согласился отпустить.

Пока Натэла укладывала Линду в своей комнате, решив, что спать девочке на матрасе на кухне, как она это планировала, будет неправильно, случилось непоправимое. Тариэл уснул в кресле – с ним такое бывало. А Джей, воспользовавшись ситуацией, решил сбежать.

Он вышел во двор и огляделся. Двигал им не только мотив бегства, но и самый что ни на есть банальный сигнал мочевого пузыря – найти туалет. Тот туалет, который был в доме, не работал. Джей так решил, потому что там не было света. А фонарик, который Натэла специально положила на табуретку при входе, гость просто не заметил. А даже если бы заметил, то не догадался бы им воспользоваться. Джей решил найти общественный туалет или кафе, или гостиницу. Он вышел во двор. Обычный традиционный двор. И увидел мужчину, хозяина соседнего дома, который вышел во двор, выкурил сигарету и скрылся в каком-то сооружении. Джей наблюдал, как в окне дома раздевалась женщина, готовясь ко сну.

Джей замер и не знал, что делать дальше. Но сосед даже не обратил на него внимание. Он помыл ноги в кране, который выходил прямо из стены, и зашел в дом. Его жена вышла во двор вешать белье.

Джей решил выйти за ворота. Но перед воротами сидели двое мужчин и загораживали выход. Мужчины выглядели сурово – они курили и о чем-то возбужденно говорили. Джей понял, что его организм не выдержит побега, и решил последовать примеру мужчины – перебежал дворик и зашел в это странное сооружение. Судя по запаху, это был туалет, но Джей не знал, как им воспользоваться, увидев торжественный постамент с вырезанной дыркой. На полу лежала ковровая дорожка, на полочке стояла свеча и лежала аккуратно нарезанная квадратиками газета. Тут Джею стало совсем плохо, он успел подумать, что доктор предупреждал его о «панических атаках», и опять выскочил во двор, после чего сделал то, на что оставался способен – отошел в самый темный угол и помочился на какой-то цветок. А когда повернулся, увидел, что на него внимательно смотрят не только мужчина из соседнего дома, но и женщина, развешивавшая белье. Джей втянул голову в плечи и быстрым шагом пошел к воротам.

– Слушай, купи торт, у нас самый хороший торт в городе. С розочками. Натэле будет приятно, – сказал ему один из мужчин.

Джей дернулся, решив, что его хотят ограбить.

– Пойдем, я тебе покажу, – сумрачный мужчина тяжелой рукой взял его за плечо и завел в комнатку, в которой стояли торты – с розочками, двухэтажные, в замысловатых кремовых завитушках. При этом в комнатке пахло не кондитерской, а мужчиной, который давно не мылся. Мужчина в это время одной рукой почесывал причинное место, не выпуская плеча Джея из другой руки.

Американец все понял – сейчас его изнасилуют. А потом ограбят.

– Очень хороший торт. Прямо на свадьбу торт, – сказал ему мужчина, показывая на самое большое произведение кондитерского искусства.

– У меня нет наличных денег, – сказал ему по-английски Джей. – Только сто долларов. – Он быстро вытащил бумажник и отдал мужчине сто долларов.