Лилия Лукина - Новая судьба Страница 24

– А моральный ущерб? – рассмеялась я и направилась к выходу.

По дороге в усадьбу Фифа лежала у меня коленях и величественно оглядывала окружающих, а сидевшая рядом со мной Марина осторожно гладила ее по свисавшей вниз лапке и тихонько шептала:

– Ты же наша красавица! Ты же наша Фифочка! – а та милостиво принимала эти знаки внимания и еле слышно мурчала.

В «Сосенках» я первым делом отправилась к маленьким Репниным. Им недавно исполнилось по семь лет и мальчики с девочками спали, естественно, в разных комнатах, в которые вели двери из детской: Павлик и Сергей, сыновья-близнецы Саши, в той, что направо, а Милочка и Ниночка, дочери-близнецы Леши – налево. В коридоре я спрятала кошку под плащ, чтобы сделать им сюрприз. Войдя в детскую, я увидела там самую мирную на свете картину – малыши увлеченно слушали свою бабушку Лидию Сергеевну, которая читала им сказку «Царевна-лягушка», и тут же подумала, что мирной этой картине остается быть совсем недолго, особенно учитывая непоседливый характер егозы Милочки.

– Добрый вечер! – сказала я. – Я была в санатории и поэтому поздравить вас с днем рождения не могла, вот и хочу сейчас исправить свою оплошность и вручить подарок.

С этими словами я достала из-под плаща Фифу и аккуратно поставила ее на пол. Несколько секунд стояла мертвая тишина, а потом, как я и ожидала, раздался восхищенный вздох и Ниночка, молитвенно сложив руки на груди, выдохнула:

– Принцесса! – а потом, подумав, уточнила: – Нет! Она у нас будет царевна! Царевна-кошка!

Мальчики старательно делали вид, что, мол, ничего особенного не произошло – подумаешь, кошка! – но глаз от Нефертити не отрывали. А неугомонная Милочка, вопреки моим ожиданиям, просто сидела, остолбенев от такого невиданного счастья, и, кажется, даже не дышала. Дети собрались, было, соскочить со стульев, чтобы подойти и познакомиться с кошкой поближе, но я остановила их:

– Подождите! Дайте ей немного освоиться! Пусть она походит и все обнюхает. – А Фифа, словно услышав и поняв, что я сказала, начала медленно и величественно обходить комнату, знакомясь со своими новыми владениями, а я тем временем продолжала: – Зовут эту красавицу Нефертити. Можно Фифа или Фифочка. – Услышав свое имя, кошка остановилась и повернулась в мою сторону, но поняв, что тревога была ложной, недовольно фыркнула и двинулась дальше. – Ее можно гладить, расчесывать и всячески ласкать, но, ни в коем случае, грубо не тискать, друг у друга не вырывать и с высоты не бросать, потому что у нее скоро будут котята.

– Котятки! – восторженно прошептала Милочка, не отрывая взгляда от Фифы, и тут же заинтересованно повернулась ко мне: – А кто у них папа?

– Мой обормот Васька! – вздохнула я.

– Значит, они рыженькие будут? – уточнила она.

– Кто же знает? – пожала я плечами. – Могут быть и рыжие. Точнее, бежевые.

В то время, которое казалось мне теперь ужасно далеким и каким-то даже ненастоящим, когда я с Игорьком, мамой, Орловым и бабой Варей жила в нашем коттедже, который стоял прямо напротив поворота с Пионерского шоссе к усадьбе, Репнины с женами и детьми были там частыми гостями. И малыши затискали Ваську до того, что он при виде их тут же сбегал на второй этаж в комнату Варвары Тихоновны, где прятался под кровать, а дети, будучи хорошо воспитанными, ни за что не вошли бы без спроса в чужую комнату. Вот они и взывали к нему из коридора, уговаривая поиграть с ними, а он, помятую прошлый горький опыт, на провокации не поддавался и отсиживался в безопасном месте.

Нефертити, тем временем, обследовав детскую, направлялась к спальне девочек и дети потихоньку, на цыпочках двинулись туда же, чтобы посмотреть, что она будет там делать, а кошка без долгих раздумий вспрыгнула на чью-то кровать и, улегшись на бок, с царственным видом оглядела малышей, свои новых подданных.

– Она со мной будет спать! Она со мной будет спать! – не выдержав такого счастья, заверещала Милочка и кошка, вздрогнув от ее крика, тут же спрыгнула на пол.

– Не надо было кричать, – объяснила я девочке. – Теперь она решила, что ей туда запрыгивать нельзя и больше никогда этого делать не будет.

Услышав это, Милочка тут же зашмыгала носом, а ее глаза налились слезами.

– Фифочка! Милая! – плачущим голосом запричитала она, бросаясь к кошке, а та, перепуганная – от нее. – Я не хотела тебя испугать! Залезай назад! Ну, пожалуйста, Фифочка! Ну, я тебя очень прошу! Я тебя больше никогда-никогда пугать не буду!

– Это неправильно! – решительно сказал Павлик. – Она сама выберет, где ей спать! Да, Фифа? – спросил он у кошки, которая, ничего не понимая, сердито смотрела на меня, словно хотела сказать: «Ну и куда же ты меня привезла?».

– Все, дети! – решительно сказала Лидия Сергеевна, которая уже давно отложила книгу и с улыбкой наблюдала за внуками. – Перестаньте нервировать нашу красавицу! – Она встала, подошла поближе к кошке и, присев на корточки и протянув в сторону Фифы открытые ладони, начала подзывать ее: – Иди ко мне, моя хорошая! Иди ко мне, моя Фифочка! – Кошка немного подумала, осторожно подошла, понюхала протянутые руки, а потом потерлась о них. – Ну, вот и все, кисонька! – ласково приговаривая, Лидия Сергеевна взяла кошку на руки и, поднявшись, прижала ее к себе и начала гладить. – Сейчас я тебя чем-нибудь вкусненьким накормлю, и мы пойдем ко мне! Ты теперь у меня в комнате жить будешь!

– Бабуля! – в один голос возмущенно завопили дети. – Это нечестно! Ее нам подарили!

Конец ознакомительного фрагмента.