Владислав Картавцев - Вера Штольц и солнечный остров Страница 24

Через десять минут она поцеловала Степана (тот напоминал выпотрошенную колоду, которая лежит в пыли без движения – с той лишь только разницей, что пыли нет, но вокруг – перины и мягкое белье) и тихонько выскользнула за дверь. Ей нужно было торопиться: Высоковский страсть как не любит опоздавших, и для нее он тоже исключения делать не будет! Поэтому – вперед!

Глава седьмая. Маугли, или сказ о том, как иногда хочется залезть по стене

– Отлично выглядишь! – продюсер, кажется, еще издалека приметил Веру и ее горящий взгляд, – отдых пошел тебе на пользу! Готова?

– Да! – Вера еле успела, но еще на подходе остановилась и успокоилась: не нужно никому знать, что она почти всю дорогу бежала, чтобы успеть ко времени, ведь могут возникнуть лишние вопросы.

– Хорошо! Сегодня день насыщенный, так что и вечером придется потрудиться! А завтра начнем сцены с твоим новым напарником. Кстати, он уже прибыл и готовит тебе сюрприз!

– Сюрприз? – Вера была неприятно удивлена, она и так пока не представляла себе, как расскажет обо всем этом Степану. И если еще утром с ролью девушки богатого русского нефтрепромышленника она готова была смириться (пусть и со скрипом), то сейчас – под каким словесным соусом, скажите на милость, все это преподносить!

– Итак, сюрприз! Проблема! – на душе стало противно, но Вера никак не выдала своего расстройства: она профессиональная актриса и должна справляться с эмоциями – от этого никуда не уйдешь. Единственно, что следует поинтересоваться, кто же он такой!

– Демьян Лукич, но Вы мне хоть его представьте, а то вдруг я его приму за какого-нибудь приставучего сумасшедшего и случайно опрокину ему поднос на голову!

– Это вряд ли! – Высоковский громко засмеялся, – я уверен, он тебе понравится, поскольку настоящий добрый молодец, и все при нем! – продюсер, казалось, от веселья раздулся и стал на четыре размера толще.

– И что его так рассмешило? – Вера никак не могла взять в толк, отчего он так ухахатывается, но сдержалась, покорно кивнула головой: дескать, нет проблем, наше дело копать, а потом зарывать обратно! – Ну, хорошо! Значит, он уже прибыл и не будет до съемок ко мне приставать!

– Вот именно! Кстати, тебе стоит опасаться совсем не его. Он, можно сказать, безобидный и мухи зря не тронет! – продюсер опять схватился за бока, донельзя довольный своей шуткой, – а вот твои многочисленные поклонники напрягают меня гораздо больше. Ничего не поделаешь! Слава, она, Вера, такая! Иногда от нее хочется забиться в самый дальний угол или отгородиться казачьей засекой семнадцатого века! Но на этот случай у нас есть специально обученные мордовороты, и я тебя прошу – ни шагу без них! Договорились?

– Кстати! – Высоковский отбросил веселый тон и продолжил уже серьезно, – я вообще удивлен, что тебя никто не перехватил по дороге сюда. Наверное, проспали! Поверь мне на слово, среди местных отдыхающих уже есть экземпляры, которые хотят с тобой поближе пообщаться! Так что держи ухо востро!

Продюсер поманил пальцем одного из утренних охранников и начал что-то быстро втолковывать ему по-английски. Тот живо кивал головой и делал понимающий вид, что должно было означать – все сделаем, как надо!

– Ну вот! – Высоковский закончил с охранником и вернулся непосредственно к съемочному процессу. – Пожалуй, прямо сейчас и начнем. Всем выдвигаться на позиции! – заорал он в мегафон, который, само собой, все называли матюгальником и никак иначе. По его команде примерное тридцать человек прикомандированного личного состава сорвались с мест и стройными рядами выступили в указанном направлении. Среди них была и Вера, которая, задумчиво покусывая губу, плелась в середине строя и пыталась понять, как же ей быть со Степаном. В смысле, как ей сообщить, что завтра она перед камерами ляжет в постель с каким-то козлом, которого еще даже и не видела в глаза.

В итоге она так ничего и не придумала, отчего немного помрачнела, и ей стоило больших усилий взять себя в руки и нацепить на лицо дежурную нейтральную улыбку. Такова была изнанка ремесла актрисы: скажут лечь хоть с Квазимодо, и не отвертишься, если не хочешь быть уволенной без выходного пособия!

До сих пор Высоковский берег Веру, но видно, ситуация поменялась, и приходится идти на поводу у публики!

– Да ладно! – Вера решительно дернула головой. – В конце концов, нет в этом ничего страшного – просто профессиональное исполнение обязанностей, и он должен это понять! И поймет! – имелся в виду, конечно, Степан. – А если нет? – тяжелые мысли не хотели сдаваться без боя. – А если нет, то ничего не поделаешь! Пусть мучается!

Битва с собой была выиграна, она завершилась изящно и даже слегка небрежно, дескать: «Его проблемы, а я здесь не причем!» Вот и всем бы такое самообладание! Ай да Вера! Молодец!

Тем временем Высоковский вел свою команду вглубь острова, где был разбит огромный парк с множеством аллей, с вкраплениями искусственных пещер и естественных морских гротов, которые образовались здесь многие десятки тысяч лет назад.

Парк был главной достопримечательностью курорта, и некоторые особо обеспеченные граждане мира частенько приезжали сюда именно для того, чтобы побродить по его обширной территории, покормить ручных зверьков, послушать вопли разбушевавшихся попугаев, словом, целенаправленно прислониться к южной экзотике.

Высоковский заранее получил разрешение на съемки в парке: отснятые кадры можно будет использовать во множестве сериалов. И вовсе не обязательно в «Корте».

Натурные сцены и сцены крупным планом были так называемым «золотым фондом» каждого режиссера и продюсера, они кочевали из серии в серию, и, потратив один день на съемки, можно на долгие годы обеспечить себя необходимым материалом. А там – только меняй действующие лица, и вуаля – сцена у фонтана готова! И когда еще попадешь на тропический остров, где сама природа как будто приглашает напитать глаза и кинокамеры солнцем и отличным настроением!

Начали с того, что установили несколько камер на тележках, работающих от аккумуляторов, и стали колесить по парку, снимая все подряд – до чего мог дотянуться зоркий глаз объектива. Когда с общими планами было покончено, перешли непосредственно к съемкам Веры.

Гримеры уже поработали над ее внешностью, она облачилась в соответствующие романтические наряды и немного потренировала мимику, стараясь для себя прояснить, как сделать так, чтобы все «ложилось» с первого раза, и ничего переснимать не пришлось. Вера вспомнила ее любимые «Шесть кадров» – вот там точно все поставлено на поток! И никаких лишних телодвижений, настоящие лицедеи, перевоплощаются, как боги!

Впрочем, она тоже не лыком шита, и в этом никому не позволено сомневаться!

Высоковский скомандовал «Мотор!», и рутина началась. В телевизоре обычно все красиво – мастерство операторов и режиссеров превращает отдельные снятые сцены (зачастую непрезентабельные и невыразительные) в слитное действо, которое интересно и смотрится органично. Часто от сцен остается только краткий миг, фон, задний план, но и этого достаточно для создания подходящего образа. А если иметь под рукой массу отработанного материала, то можно скроить хоть черта лысого – было бы умение!

Но с крупными планами – не так! Здесь, как нигде, требуется мастерство актера (в данном случае – актрисы), и Вера прекрасно это продемонстрировала. Она, как совершенная машина киноискусства, по команде Высоковского изображала то радость, то грусть, то вселенскую печаль, то искренний смех и веселье, то уныние, то надежду, то гнев, то страх, то отвращение, то любовь. В общем – целый набор эмоций, необходимых режиссеру, чтобы образ на экране выглядел натурально.

Шесть камер снимали Веру одновременно – она прохаживалась по дорожкам парка, бегала, приседала, отжималась от лавочки, качала бицепс гантелями, наклонялась вперед и выгибалась назад и даже пару раз залезла на небольшую пальму – причем, одна и без дублера.

Несколько раз она меняла наряды – надевая то спортивный костюм, то короткую теннисную юбку и майку, то свободное платье, то строгую деловую двойку. Три раза ей поменяли прическу, столько же – макияж. Она загорала на траве и просто лежала с закрытыми глазами в наступающих сумерках, которые скоро сменились полноценной тропическую ночь, и съемки продолжились уже в темноте.

Но недолго. Вера чувствовала себя опустошенной – Высоковский гонял команду, как лошадей на ипподроме, все работали на износ, и Вера была в их числе. Кроме того, сказывалась утренняя нагрузка, так что скоро режиссер дал отбой, и она упала на стул совсем без сил.

– Молодец! – продюсер лично принес ей горячего чай, – завернись в шаль, вечера здесь не очень теплые, можешь простыть. Ты сегодня отлично потрудилась, так что за день мы выполнили тройную норму! А время, как известно, деньги, и можно сказать, что и заработали мы в три раза больше. А посему – если завтра ты со своим новым напарником управишься, то послезавтра объявим выходной. Расслабишься и отдохнешь!