Данияр Сугралинов - Кирпичи 2.0 Страница 25

– Красавец! Так ты вообще завязал?

Вася вздохнул и твердо сказал:

– Вообще! Хватит! Навсегда! В завязке!

Я торжественно пожал ему руку, еле сдерживая смех. Точно такие же интонации я слышал, когда Василий клялся вернуть долг.

– Рубаху не порви, – не выдержал я.

– Я же сколько денег пропил, мама не горюй! Примерно так посчитал и ужаснулся, – горячо заговорил Вася. – Машину мог купить давно! Детям – компьютер! Сережка с Петькой давно просили…

– Компьютер – вещь хорошая.

– Нужная это вещь, Серега! – воскликнул Вася. – Я вот почитал твои журналы компьютерные… Сейчас без компьютера – никуда! Так что раздам долги и детям в кредит компьютер куплю.

– Вась, я на самом деле рад за тебя, за Катерину, за Петьку с Сережкой! – сказал я. – Ты уж будь мужиком, слово-то держи теперь!

– Что ты, Серега! Все! Ни-ни! – убежденно сказал Вася. – Ну, бывай, сосед. В расчете?

– В расчете.

Молодец он, конечно.

Вот только с такой же убежденностью он раньше обещал долги вернуть. С получки. С заначки. С перезайма. И так на меня накатило, так захотелось побольнее уколоть, задеть Васю, чтобы смыть его самодовольную ухмылку, которая, уверен, появилась, стоило ему отвернуться (а как же – в очередной раз навешал лапши лоху-соседу), такой злостью накрыло – что, когда Вася развернулся к двери, чтобы выйти, я его окликнул.

– Знаешь, Вась… Ни фига.

– Что? – обернулся он.

Я успел поймать выражение лица, с которым он уходил: горделивое, самодовольное. Такое же, какое я видел после его удачных заходов за деньгами ко мне. Удачных для него, конечно.

– Ни фига у тебя не получится. Неделю – максимум – протянешь, потом снова забухаешь. С работы новой вылетишь без расчета, по статье. Так что не светит твоим отпрыскам не то что компьютера, даже игровой приставки. Школу они окончить не смогут, с такими-то дегенеративными рожами. Уж поверь, прямая дорога им – туалеты на вокзале чистить и вагоны разгружать. А сам, Вася, сдохнешь под забором с полными штанами дерьма в луже мочи и блевотины.

Я захлопнул дверь.

За Лидой заехал на такси. Подарил букет роз, который она приняла со смирением и бережно везла всю дорогу. В такси ехали молча, то ли не зная, о чем говорить, то ли стесняясь таксиста.

Лидка всю дорогу провела, уткнувшись в телефон, а я мучился, понимая, что не все идет гладко. Выходя из машины, она проигнорировала мою руку.

В ресторане выбрали столик в углу. Официант поставил букет в графин с водой, оставил меню и удалился.

– Про Леню откуда знаешь? – сразу взяла быка за рога Лида.

– От верблюда, – улыбнулся я.

– Резвей! – возмутилась Лида. – Я серьезно!

– От знакомого одного. Он знает вас с Леней.

Говорить о том, что за Лидой приехали после звонка Лехи, я не стал.

– Понятно. Хорошие у тебя знакомые, значит. Леня с кем попало не общается.

– А я – «кто попало»?

– Для Лени – безусловно. Для него и Кацюба – не авторитет. Не тот уровень.

– А ты – «тот уровень», так, что ли? Раз Леня с тобой общается? – решил уточнить я.

– А вот это уже не твое дело, – огрызнулась Лида.

Подошел официант.

Я заказал нам какого-то вина, ткнув в середину страницы винной карты – от привычного для меня пива Лида категорично отказалась. Из еды заказал только сырную тарелку, поскольку ужинать Лида отказалась. А я в одиночестве не решился, да и волнение аппетиту не способствовало.

– Почему это не мое? – наигранно удивился я. – Я жениться решил на тебе, имею я право знать, с кем и почему общается моя невеста?

– Что? Резвей, ты в своем уме? Что ты несешь?

Маленькие зеленые молнии из ее глаз норовили сжечь меня на месте.

Я выдержал паузу и, пытаясь сохранить самообладание, хрипло сказал:

– Потому что я тебя люблю.

Молнии угасли. Лида уткнулась взглядом в стол. Официант принес и разлил нам вино. Лидкино молчание стало меня напрягать.

Она выдержала поистине гроссмейстерскую паузу, потом рассмеялась:

– Вот же урод!

Я удивился такой реакции:

– Почему?

– Он еще спрашивает! Да поздно уже. Неактуально! Чего ты ждал все это время?

– Я не ждал, я отказа боялся. Решимости не мог набраться, – признался я.

– А сейчас что, набрался?

– Да, решил, что хватит тянуть кота за яйца.

– А чтобы совсем уж в накладе не остаться, заодно и за Ритой прихлестнул? Так, да?

– Э-э-э… – я действительно не знал, что ответить.

– Вот поэтому-то ты урод, – удовлетворенно сообщила Лида и пригубила вина. – Честно говоря, Резвей, ты мне не нравишься. Раньше – нравился. Был простым, понятным, добрым, безотказным. Не как мужчина нравился, как человек. Не знаю, скорее всего, ничего бы не вышло, но по крайней мере я была бы не против попробовать. А сейчас ты кто? Ты изменился, и я тебя не понимаю. А если я чего-то не понимаю, мне это не нравится и я стараюсь быть от этого подальше. Так что давай закончим этот фарс и спокойно разойдемся.

Я приложил много усилий, чтобы не расклеиться и сдержать удар. Сделал большой глоток вина, прежде чем пробормотал:

– Лид…

– Чего тебе?

– Мы с тобой знакомы несколько лет, а вот так, вдвоем, никогда не встречались. Давай просто пообщаемся? Как коллеги? Как друзья?

– Как друзья? – недоверчиво спросила Лида.

– Как друзья.

– Хорошо. Давай попробуем.

И мы стали просто общаться. Я запретил себе поднимать любые личные темы, мы говорили о работе, коллегах, проектах… Время летело незаметно. Я не мог отвести глаз от Лиды, а она, захмелев, становилась более откровенной.

Лидке периодически кто-то звонил, и она, извинившись, отходила, чтобы поговорить. Возвращалась злая и возбужденная. Я чувствовал, что ее мысли сейчас заняты кем-то другим, успешно гасил в себе приступы ревности. Но стоило мне подумать, что Лидка переживает из-за Кости Панченко, так ревность сразу прорывалась и черными потоками заливала мне разум. Я успокаивал себя: Костя, конечно, симпатичный, но ведь он на несколько лет моложе Лиды и в развитии недалеко ушел… Вряд ли она думала о Косте.

Мы допивали вторую бутылку вина, когда я задал ей вопрос, давно вертевшийся на языке:

– А с Леней ты как познакомилась?

– Я тогда в институте училась. Шла по улице, пристали какие-то молодые ребята, кавказцы. Стали за рукава тянуть, в машину хотели затащить. Тут Леня объявился. Кавказцы куда-то сразу испарились, а он предложил подвезти. Дал свой номер телефона, сказал позвонить, если станет скучно. Через какое-то время – я тогда поссорилась со своим молодым человеком – позвонила ему. Встретились. Вел себя очень галантно, ни на чем не настаивал. Ты не поверишь, но переспали мы в первый раз больше, чем через год после первой встречи. Все это время Леня ненавязчиво мне помогал, хотя я и отказывалась: деньгами, с практикой, да по мелочам много всего было. Показал мне Европу, ввел в свои круги, познакомил с кучей интересных людей… Я стала себя увереннее чувствовать, как за каменной стеной…

– Ты до сих пор с ним?

– Нет… Да… Не знаю, Резвей, не знаю. Он мне как старший брат, я тянусь к нему духовно, мне с ним интересно, но физического влечения нет. Не раз хотела с ним порвать, но знаешь… Это как быть на игле: чувство защищенности, комфорт, мелочи жизни, без которых я уже не могу. Порву с Леней – лишусь всего: поддержки, поездок по миру. Знаешь, это очень круто, когда любая твоя проблема решается одним звонком… Лене…

Лида замолчала и удивленно посмотрела куда-то поверх меня.

Я обернулся. У входа стоял Костя Панченко. Увидев нас, он направился в нашу сторону.

Руки в карманах, согнутые плечи, голова опущена так низко, что, кажется, у Панченко нет шеи. Бог ты мой, да ведь он мои ошибки повторяет! Я почувствовал себя профессиональным боксером, против которого на ринг поставили выпускника музыкальной школы по классу скрипки. От него же так и веет неуверенностью!

– Стажер! Какими ветрами? – воскликнул я.

Костя не ответил. Подошел к нашему столу и хмуро, не глядя на меня, сказал Лиде:

– Лида, мне нужно с тобой поговорить.

– Нам не о чем с тобой разговаривать, – чеканя слова, ответила она.

– Здороваться не учили? – спросил я у Кости.

– Здрасте, – без энтузиазма поздоровался Панченко. – Лида, пожалуйста. Я не займу много вашего времени.

– Я сказала «нет», Костя.

– Ты слышал? – вмешался я. – Она не хочет с тобой говорить.

– Да не лезь не в свое дело, Резвей! – вспыхнул Панченко.

Леха говорил, что в спорах и словесных перепалках выигрывает тот, кто спокоен. Я был спокоен. По крайней мере внешне, хотя внутри у меня все кипело – смешались в кучу и ревность именно к нему, и злость за его слова, которые я подслушал, и то, как Лида парой часов ранее отшила меня.

Я набрал полную грудь воздуха, чтобы поставить парня на место… Но перепалки не получилось. Вмешалась Лида.

Она встала и примиряюще обратилась к нам:

– Ребята, успокойтесь. Костя, что ты хотел сказать?