Татьяна Соломатина - Мало ли что говорят Страница 26

Нынче из всех присутствующих только Джея «обязывало положение» к соответствующему look. Смущало его это или нет, но он ни капли не обратил внимания на внешний вид своих гостей.

Который день Соня завидовала бостонским студентам, таким же многочисленным, как и местные белки. Из разных штатов и стран, они бродили с причёсками немыслимых цветов, одетые в «амуницию» всевозможных фасонов и валялись на газонах. В Отечестве, если помните, ранее было нельзя на газонах не то что валяться, но даже ходить по ним строго возбранялось.

Вспоминая, как на первом курсе её выгнала с пары нормальной физиологии старая дева Эмма Вячеславовна из-за парочки серебряных колец и накрашенных губ, Соня завистливо вздохнула. До наших (в общей массе, разумеется) всегда доходит с опозданием на пару десятков лет. Да и на газонах уже можно валяться. Документальное фотографическое подтверждение у Сони было как раз с собой: фотография – она, собственной персоной, в Александровском саду ест мороженое, валяясь на траве рядом с мужем. Демократическое достижение!

В одном ухе у Сони журчал первый официальный государственный язык Соединённых Штатов Америки в исполнении сенатора штата Массачусетс. В другом – пульсировала сочно-русскоговорящая Наташа. Первое время она ещё пыталась улавливать из эфира и переводить «help yourself» трогательные сведения о химической, резиновой, полиграфической и пищевой промышленности штата. О судостроении и авиадвигателях, а также о приборостроении и радиоэлектронике. Видимо, пользуясь случаем, Джей репетировал доклад для… «Сената… или Конгресса?.. Где там они договариваются о том, сколько будет стоить в официальных сметах сидушка для унитаза, чтобы хватило денег на секретные проекты?..»[23] На этой мимолётной аллюзии Сонин аналоговый аппарат «завис», и, как следствие, она полностью переключилась на родную речь. Тем более что в Наташином изложении история и современность штата Массачусетс выглядели гораздо более живыми, нежели в беглой англоязычной номенклатуре. Для сохранения марки достаточно было не забывать периодически заглядывать сенатору в глаза, заинтересованно-одобрительно трясти головой и лучезарно улыбаться.

Массачусетс, надо признать, – штатик-миниатюра. Неумолимые факты – ничего личного. По площади – в тридцать два раза меньше Техаса. Тем не менее, как у любого «маломерки», ярко выражен и отлично реализован «комплекс Наполеона». Слово «первый» и «впервые» можно услышать, какой бы темы вы ни коснулись.

Когда-то у Сони был однокурсник по кличке Примус. Внешне – ничем не примечательный коротышка – ленинский стипендиат – обаятельнейшая личность – выдающийся пьяница – гениальный диагност. Он всегда говорил: «Примус – не потому, что движок в жопе, а потому, что «Первый»[24]. Хотя, по глубокому Сонечкиному убеждению, без неугасающего огня в душе и без соответствующего «движка в жопе» – первым не стать.

Так вот, в этом штате-Примусе впервые в Америке открылась бесплатная школа, появился первый в стране университет, конечно же Гарвардский. Заработал первый в стране печатный станок и впервые стала выходить регулярная газета «Boston News Letter». На территории этого штата установили первый в Америке маяк и «сдали в эксплуатацию» первую североамериканскую железную дорогу и «подземный трамвай». Здесь гордятся даже тем, что напечатали первую в Штатах рождественскую открытку. Впрочем, возможно, они перегнули палку допустимого хвастовства, и так ясно – у них же был первый печатный станок! Хотя, помнится, ещё старина Вольтер говорил: «Скромность – первый путь к безвестию».

Наконец, именно здесь впервые в мире зазвонил телефон… «Кто говорит?..» – «Слон!» То есть Александр Белл, конечно же. И сказал он своему помощнику следующее: «Watson, I need you». Что конкретно имелось в виду, история умалчивает, но именно такими были первые слова, открывшие эру заочных коммуникаций.

«Спроста ли? Наверняка и звонить-то нужно только тогда, когда можешь кому-нибудь сказать: «I need you», – мелькнуло у Сони в голове в канве Наташиного рассказа.

Тем временем Джей провёл всех в поражающий помпезностью зал. Тёмно-синие стены (в цвет его костюма и джинсов гостей-экскурсантов), колонны, бюсты отцов-основателей в нишах, стол «короля Артура» и огромное количество белых кожаных кресел.

– Чтобы здесь быть услышанным визави, надо усиленно напрягать голосовые связки, – шепнула Соня Наташе.

Та не замедлила проверить теорию на практике, зычно рявкнув. Все испуганно оглянулись. Но Наташа лишь вальяжно махнула ручкой – мол, в горле запершило.

– А акустика-то – не хуже, чем в Одесском оперном! – констатировала восхищённая Сонечка. И почему-то очень загордилась Стейт-Хаусом штата Массачусетс.

Так и продолжалось ещё некоторое время: пока из сенатора нескончаемым потоком извергался список достижений массачусетской экономики и мероприятий по окончательной демократизации населения, Наташа впихивала в Соню историю североамериканских штатов и конкретно города Бостона, одного из старейших в США, основанного в 1630 году. И так впала в азарт, что напоминала студента-первокурсника на первой сессии. Сразу становилось понятно – отчего экскурсии в её исполнении пользуются огромной популярностью. Что у американцев, что у наших.

Итак. Тема «билета»: «Бостон – колыбель американской революции».

Первая мысль: «Ну, прямо Петроград, блин!»

Ответ по теме:

«Бостон – город на северо-восточном побережье Атлантического океана. В 60 – 70-е годы XVIII века выступал в авангарде борьбы против английского господства. В 1765 году бостонцы восстали против гербового сбора. А к 70-му созрели для того, чтобы оказать вооружённое сопротивление регулярным английским войскам. А в 1773 году состоялось всемирно известное «Бостонское чаепитие», явившееся прологом войны за независимость Северной Америки. Пятьдесят отважных бостонцев, переодевшись индейцами, пробрались на корабли Ост-Индской компании и выбросили в океан сотни ящиков дорогостоящего чая в знак протеста против невыгодной для колоний налоговой политики и ограничений на торговлю с другими странами. Акт вопиющего неповиновения и послужил поводом для начала войны, которая длилась с 1775 по 1783 год и закончилась окончательной и бесповоротной независимостью».

От себя лично хотелось бы добавить, что фактическим поводом и причиной любой войны, а особенно войны за независимость, являлось и является пресловутое «бабло», которое никак не победит зло. Ибо так называемые «борцы» уничтожают всегда и только конкурентов, а отнюдь не компаньонов, приносящих корпоративную прибыль.

В связи с чем от лица миролюбивых североамериканских индейцев, которые в течение всей истории были крайними по определению, хочется просто извиниться:

«Простите нас за то, что на нашей земле вам пришлось сражаться за свою финансовую независимость. Простите, что наивно полагали быть добрыми соседями. Племя «Большой горы»[25] и племя прибывших сюда из Англии, Ирландии и ещё бог знает из каких далёких и не поддающихся воображению мест. Простите нас за то, что вас это не очень устраивало. И за то, что мы отстаивали свою историю и жизнь, не приняв в расчёт геополитические процессы. Наше уничтожение было предопределено. Но мы не подумали об этом. Мы виноваты. Из-за своей наивности, миролюбивости, доверчивости и ещё многих качеств, трактуемых современной цивилизацией как глупость. Простите, нас больше не будет. Нас уже почти нет».

Девиз штата Массачусетс «С мечом в руках мы жаждем мира, но только мира под сенью свободы» очень напоминает сентенцию Бисмарка «Хочешь мира – готовься к войне!» – и пованивает сероводородом скрытой агрессии.

Оценка: Обострение хронического «диссидентства» и слабое понимание вопросов «исторической правды».

Резюме: Несмотря на знание исторических фактов, экзамен не сдан.

По соображениям сохранности лжи под маской государственной политики – аттестат не выдан.

Помнится, по окончании восьмого класса Соне выписали такую характеристику, что ни одно советское учебное заведение, несмотря на стройные ряды отличных оценок, не захотело бы иметь с ней дело! Особенного внимания заслуживал перл, написанный классной руководительницей: «Настораживает тяга к лидерству». Вот оно! Цепной пёс системы настороже. Вечно их настораживает то, что не такое же, как они. Ага, индейцы, видимо, тоже настораживали своих бледнолицых «братьев». Бедные настораживали богатых. И наоборот. Одним словом – круговорот. Круговорот настороженных людей в мире. У правды много лиц. Но сама она – одна. Мы не можем ничего не делать. Весь вопрос – КАК мы делаем то, что делаем.

Мама с папой долго уговаривали Соню вести себя «потише», и она, конечно, заткнулась. Тогда заткнулась. Но много лет спустя, слушая Наташины речи об истории Америки, она подумала: «Очень хочется, чтобы вообще никого никогда ничего не настораживало и человек не убивал себе подобных. Не существовало бы бесконечных политических, а по сути – экономических, разборок. Я ненавижу «революции», которые научили нас «верить в несправедливость добра»[26], и я жажду, раскрыв руки, в которых нет ни капли настороженности, чтобы любое существо с колыбели было по-настоящему свободно. Не под сенью чего бы то ни было. А просто – СВОБОДНО».