Сергей Буянов - Чужой астрал Страница 27

Глава 17

– Наш интернациональный долг перед братским народом Афганистана выполнен! – заявил с высокой трибуны командир части, обращаясь к мотострелковому полку. Строй был далеко от него. Смешков и хмыканий он не услышал. – Теперь наша задача: передислоцироваться в Советский союз. Возвращаемся на Родину, товарищи!

Полковой оркестр сыграл «Прощание славянки», солдаты разошлись по расположениям: доделывать недоделки, как выразился старший прапорщик Кузнецов, или просто Кузя.

Предстояло вычистить до блеска полы, отдраить умывальники и унитазы, покрасить постриженные газоны, заодно почистить оружие и подготовить боевую технику к длительному маршу. Первейшей задачей, разумеется, являлось наведение порядка. Нужно сдать афганским товарищам образцово-показательные казармы, не ударить лицом в грязь, так сказать.

– И дембелям за скребки! – закончил наставления Кузя. В заднем ряду строя произошло волнение.

– Где это видано, чтобы дембеля на пол падали? – высказался боец в отутюженной форме: от панамки до голенищ вычищенных до ослепления ботинок.

– Много болтаешь, старшина! – выкрикнул прапорщик и добавил: – А слабо тебе, мобилизовать дембелей?

– Ты меня на слабо не бери! – вскинул чёрный чуб старшина. – Сами справимся!

– Знаю я, как вы сами справляетесь! А ну-ка, дембеля, кругом!

Произвольно стоявшая кучка дембелей с чопорностью щёлкнула каблуками. Прапорщик усмехнулся. Пацаны! Сейчас бегом заскочат в казарму, натопчут пол на ЦП, а ночью подымут молодняк и заставят отскабливать!

– Стоять! – рявкнул Кузя.

Дембеля тормознули у входа и недоумённо оглянулись.

– А-атставить скребки! – скомандовал Кузя. – Всем в парк!

– Разрешите бегом? – спросил старшина.

– Разрешаю ползком! По-пластунски! – с деланной злостью выкрикнул прапорщик.

Дембеля упали навзничь с намерением проползти по всему плацу.

– Хорошо дурачиться! – сказал Кузя. – Вставайте! Тебе, Ухарь, не к лицу лицом в асфальт!

Когда прапорщик назвал старшину по боевой кличке, дембель поднялся. Лицо его стало серьёзным. Так Кузя звал его только в бою, а сколько раз они спасали жизнь друг другу за время службы!

– И чтоб техника была подготовлена от и до! Иначе, старшина, партбилет оставишь здесь!

– Ясно! – ответил старшина и вытянулся в струнку. – Есть, товарищ старший прапорщик!

– Выполняйте!

Солдаты пошли в парк. Конечно, ни о каком строе речи быть не могло. Что за игры в солдатиков, когда пора уже быть дома.

Старший прапорщик смотрел им вслед. Какой с них спрос? Машины давно готовы к маршу, а казарму вылижут молодые.

Дембеля добрались до парка, уселись на бордюр у ангаров с боевой техникой, закурили.

– Ещё далеко до гражданки! – сказал вдруг старшина.

– Это как? – спросил Кудря.

– А вот так! Сперва придём на новое место, затем обустроимся. Только после этого отпустят домой.

– Ерунда! – заявил Кудря. – Молодые у нас есть, что ещё? Приказ был?

– А ты знаешь, как в Союзе служат? Не знаешь! Вот оно!

Разговор зашёл о службе в Союзе. Оказалось, что двое из компании переписывались с друзьями, тащившими службу на Дальнем востоке. Там ещё дембелем не пахло, ещё снег не сошёл. И вообще, предстоял дембельский аккорд: работа в авральные сроки, после чего – домой, первой же отправкой. Молодых там ещё не привезли, поэтому дембеля по сей день оставались дедами.

– Думаешь, нас припашут на дембельский аккорд? – спросил у старшины боец с тонкими усиками.

– Думаю не думаю, а всякое может быть.

– Пацаны! О чём мы говорим? Нам бы выбраться отсюда! Желательно, своим ходом, – сказал самый крупный дембель, указав красноречивым взглядом в небо, вслед улетающему «Чёрному тюльпану».

– Раньше паникёров расстреливали на месте! – вскочил на ноги старшина. – Нашёл о чём думать!

– Ухарь, тебе лишь бы повоевать! – сказал солдат, не двигаясь с места. – А ведь домой пора!

– Ладно, не злись, Мишка! Скоро, очень скоро увидишь свою бабу! Поговорили о бабах, ресторанах, прочих прелестях гражданки. Ухарь больше молчал и думал, почему никому не пришло в голову: «Зачем уходим»? Мало ещё «духов»? Или все они под контролем государственной власти?

– Как думаете, – спросил он, – что тут будет, когда мы уйдём?

– А ничё! – сказал усатый. – Они так и не научатся ссать стоя! И перережут друг другу глотки!

Ухарь промолчал. Пацаны пустили по кругу косячок. План оказался тяжёлым: прибило на думки, что называется. Никто не разговаривал, тем более не смеялся.

Раздался взрыв у ограды парка. Солдаты лениво повернули головы.

– Опять ишачок забрался, – сказал старшина. Солдаты молча кивнули. Такое бывало с каждым из них. Стоишь в карауле, идёт ишак. Честь честью, гружёный. Хлеб везёт в кишлак, что ещё? Заблудился ослик и притопал к расположению части. Но, согласно приказу, прошиваешь его очередью из Калашникова, да и все дела. Ишачок падает и взрывается.

К вечеру «план» отпустил. Сходили на ужин – последнюю пайку в ДРА. Завтра ужин будет в поле, уже на своей территории. А там, хоть аккорд, хоть нет, а до дома рукой подать!

После ужина уборка казарм продолжалась. Дембеля высыпали во дворик, уселись в беседку и завели гражданские разговоры.

– Куда Мишка исчез? – спросил боец с тонкими усиками.

– В свой БТР полез!

– Зачем?

– Валет, ты с луны свалился? Проверяет, не пропало ли чего?

Солдаты захохотали. Мишка набрал тут импортной техники: магнитофон, фотоаппарат, даже видеокамеру – всё натуральное, японское. Теперь трясётся: как бы чего не вышло! Если командование спалит? А в корпусе двухкассетника доллары: не пуп царап – статья!

– То-то он за жизнь испугался! Жаль, шмотки пропадут!

– Ты что, Валет! Дурак что ли? У него же сын дома!

– Это ещё неизвестно, его сын-то? Не соседа?

– Чем болтать, Валет, сходи-ка в казарму, пошли в парк парочку молодых! Пусть проверят, не уснул ли там Мишка? – сказал Ухарь, прекратив смешки.

Сослуживцы постоянно подтрунивали над Мишкой. Мало того, что он был самым здоровым, но ещё и двадцатисемилетним солдатом с сыном первоклассником.

– Может, в армии останемся, а? – Ухарь подмигнул друзьям. Не зная, смеяться или отвечать всерьёз, товарищи примолкли.

– А то на гражданке учиться надо! – загнул палец старшина. – Работать! – загнул второй палец. – Жениться!

– Точно! – поддержал его Валет. – На гражданке никакой радости в жизни! Учиться, работать! Сидеть! – он разогнул пальцы и сложил решётку перед глазами.

– Ха-ха-ха! – через распахнутые окна в казарму доносились взрывы смеха. Молодой дневальный, смотрел на дембелей, не скрывая зависти. Молодцы! Герои! А спросят его: «Что делал в Афгане?» – и ответить будет нечего. Полы отскребал да унитазы бритвенным лезвием скоблил?

Повоевал, называется. Хорошо, старшина оказался земляком, взял к себе в расчёт. Хоть пулемёт научил разбирать, и пострелять дал. Здорово, когда ночью возьмёшь диск трассирующих, да как влепишь в небо! Красота! Такого в Союзе уже не будет. Там, говорят, каждый патрон на учёте.

– Рота! Строиться! – скомандовал старший прапорщик.

Все побросали скребки, тряпки, газеты, зубные щётки, старые подшивы и разорванные на ленточки полотенца – подручные средства для уборки казармы. Дембеля, как водится, ухом не повели, продолжая сидеть в беседке.

– Дневальный! – крикнул Кузя. – Ко мне!

Молодой выполнил команду бегом.

– Рядовой Шилов! – доложился он.

– Сбегай-ка, Шилов, во двор и приведи сюда отсутствующих в строю! Скажи, я приказал!

– Есть! – по Уставу ответил Шилов и выскочил из казармы.

По дороге к беседке он заметно убавил шаг. В его голову не приходило, как привести дембелей строем? За это можно здорово схлопотать, и не только по ушам! Месяц назад, когда его направили на службу в ограниченный контингент, Шилов радовался, как и другие призывники. Мол, на войне дедовщины не бывает! Как они ошибались! А теперь, из-за какого-то козла в министерстве, ему никогда не стать дедом на войне! Понурив голову, дневальный перешагнул порог беседки.

– Шило? Кто-то разрешил курить? – спросил Ухарь.

– Никак нет, товарищ старшина! Я это…

– Чего, это?

– Строиться, – еле выдавил из себя дневальный.

– Поротно? – спросил его Валет, поглядев на Ухаря, как тот отреагирует? Земляки же!

Ухарь нахмурился. Валет опустил руку, так и не врезав по шее обнаглевшему салаге.

– Или повзводно? – спросил он.

– Старший прапорщик сказал.

– Кузя?

– Ну.

– Ты чё, запряг нас? – разозлился Мишка, вернувшийся из парка. – Чё нукаешь-то?

– Хватит! – сказал старшина, как отрезал. – Что сказал товарищ старший прапорщик Кузнецов?

– Он, – дневальный попытался сглотнуть пересохшим горлом. – Он сказал так: «Приведи отсутствующих в строю»!