Алексей Ручий - Наркопьянь Страница 27

Мы вышли на Сенной. Взяли еще по пиву. Стояли под навесом ларька с шавермой и обсуждали лунных лемуров, ожидая девушек. Пиво было вкусным или так казалось. Пиво для лунных лемуров.

Девушки подошли минут через десять. Мы пошли прогуляться. Дождь по-прежнему лил, но не пугал ни их, ни нас.

– Что вы думаете об объективной реальности? – спросил я девушек.

– Вам никогда не казалось, что вы – сироп от кашля? – вторил Доктор.

– Вы что пьяные? Или обдолбанные? – девушки смотрели на нас.

– Нет, мы просто лунные лемуры.

Дальше шли молча. Взяли пива, себе и девушкам. Выпили по бутылке и дошли до Гостиного Двора. Всю дорогу я наблюдал за окружающей действительностью. Кругом кишели лемуры. Лемуры выходили из подъездов, лемуры садились в автомобили, лемуры жались к стенам домов, отпрыгивая от брызг, лемуры читали газеты, курили сигареты, покупали коньяк.

– Поехали ко мне домой, в конце-то концов, – предложил Доктор на Гостинке.

– Поехали, – согласились девушки, – а то этот дождь… надоел уже.

Только тут я понял, что насквозь мокрый. Или это был пот? Или секрет, выделяемый кожей лемура? Трудно сказать.

Мы снова ехали в метро. И снова я видел их, лунных лемуров. И желтые волны, исходящие от них. Желтые ауры были дыханием их сознания – я так решил.

Доктор молчал – возможно, он думал о том же самом. Но чтобы не смущать девушек мы негласно решили не говорить больше на эту тему.

Когда мы вышли из метро, уже стемнело. Дождь заметно сбавил обороты, и теперь слабо накрапывал. Желтый свет фонарей плавал в лужах.

По дороге домой Доктор заскочил к знакомому барыге и таки выцыганил у него пакет травы. Это было хорошим знаком. Пора было бежать от лунных лемуров.

Перед домом Доктора мы зашли в магазин и взяли очередное пиво – не помню, какое уже за сегодня. Да и какая разница? Ведь нас не существует. И никогда не существовало. Все это бред воспаленного сознания, перемешавшиеся пласты кошмара, который видит неведомый создатель, всадив пару бутылочек сиропа от кашля.

Дома у Доктора покурили травы. Потом пили пиво и смотрели телевизор. По телевизору показывали какие-то глупости, чересчур искусственно выдавая их за серьезные вещи. Мне было смешно. Я поделился своими размышлениями с остальными. Остальные со мной согласились. Даже девушки.

Потом мы еще покурили, и девушки собрались домой. Мы не пошли их провожать. На улице ждали кровожадные лунные лемуры. Думаю, девушки не обиделись.

– Надо бы это добить, – сказал Доктор, показывая на остатки травы, крупицами рассыпанной по обрывку газеты, в который были завернуты, когда девушки ушли.

– Давай.

Мы покурили в последний раз, затем вышли на балкон – снова покурить, но уже сигареты.

– Как-то это странно… – сказал я.

– Что именно? – спросил Доктор.

– Да все. Этот мир, наше детство, наше прошлое, настоящее и будущее, эти девушки… эти люди, в конце концов…

– Да уж. Не бери в голову. Ведь этого всего все равно не существует. – Доктор бросил окурок за ограждение балкона. – Кстати, у меня есть диск с концертом «Металлики» – может, посмотрим? Хороший концерт…

– А почему бы и нет? Вот «Металлика», я уверен, существует.

Доктор подумал, потом вздохнул и сказал:

– «Металлика» – однозначно!

Мы вернулись в квартиру. Доктор закрыл дверь на балкон и принялся искать диск. Там, за дверью, остался балкон, улица, октябрьская ночь… И лунные лемуры…

Хотя, может, лунные лемуры были как раз таки здесь…

***

Любовь – странная штука. Дела, вроде, сердечные, но почему-то больше всего страдает печень.

Светлая жизнь

«Когда любишь, не хочешь пить другой воды, кроме той, которую находишь в любимом источнике. Верность в таком случае – вещь естественная».

Запой – это логическая цепочка причинно-следственных связей. Сначала пьешь, чтобы расслабиться и повеселиться. Через несколько дней начинаешь пить уже потому, что не видишь иного способа существования; а заканчиваешь тем, что пьешь, дабы убежать из враждебного тебе мира, в котором ты сам же себя ненавидишь.

Вариантов, как видите, немного. Из тяжелой алкогольной абстиненции, к которой неотвратимо приводит запой, хорошо выводит амфетамин. Совокупный удар по печени, наносимый этими двумя субстанциями, как ни странно результативно сказывается на состоянии рассудка.

Уходит страх. И ненависть. Проблема в том, что с амфетамина принято сниматься как раз алкоголем, а тут волей неволей возникает соблазн попасть в порочный круг. И тогда вам светит такая светлая жизнь, какой и врагу не пожелаешь.

В то утро я как раз об этом и рассуждал. Грамм употребленного порошка, отлакированный бутылкой водки и бессонной ночью, наводил на грустные мысли. Возможно, диалектическое действие двух веществ в рассветной дымке нарождающегося дня вскрывало безрадостную диалектику жизни, не приводящую ни к каким оптимистическим выводам. Мне не хватало женщины.

Моя девушка уехала на летнюю практику в Белгородскую область. Я остался наедине со смутными мыслями и туманной путаницей бытия.

Возможно, именно эта смутность породила решение, разумность которого в любом другом состоянии была бы поставлена под сомнение. Но растворенные в организме яды в совокупности с ядом отравленной одиночеством реальности не оставили разуму никаких шансов. К тому же Панк, в компании которого была проведена эта сумбурная ночь, да и вся предыдущая неделя беспробудного пьянства, на редкость легко поддержал меня. Надо ехать.

Куда, зачем, а главное – как, все эти вопросы уходили на второй план. Была навязчивая идея, и избавиться от нее не представлялось возможным.

Проблема заключалась лишь в том, что не было денег. Вообще.

Деньги дают нам возможности – старое расхожее утверждение крутилось в голове. Я думал об этом до появления болезненных ощущений. Возможности… В общем-то у всех нас они одинаковые, просто кто-то умудряется просрать их сразу, а кто-то оттягивает этот момент.

Ладно, черт с ними, с деньгами. Решение уже созрело, и отступать было некуда. Здесь меня ждала только абстиненция и медленно наползающее сумасшествие. Там – бескрайность русских равнин и мечты. И любовь. Возможно…

Кое-как оторвав свое тело от кровати, я принялся пытаться соображать. Голова работала с трудом. Мысли внутри нее шевелились, скрипя, словно части старой куклы на шарнирах.

Тогда я начал действовать. С третьего звонка удалось договориться о бессрочном займе. Сумма была смешная, но в моих карманах гулял ветер, так что радоваться приходилось и ей. И потом легкомысленность, с которой было принято решение о поездке, овладела всем мной и запрещала хоть сколько-нибудь думать о будущем. Пошло это будущее… Меня ждала невыносимая легкость бытия в настоящем.

Денег ненадолго хватит. За это время мы должны совершить лихой бросок сквозь пространство и время. А там – будь что будет. Я кое-как втолковал это Панку. Панк согласился и провалился в сон. Я решил принять душ.

Стоя под струями теплой воды, я чувствовал, как оживаю. Ко мне возвращались забранные запоем силы, а вместе с ними и уверенность в совершаемом поступке. Надо ехать. Здесь ловить нечего.

Электричками доберемся до Москвы. Оттуда – до Тулы. За Тулой – Орел, следом Курск, а там уже и до Белгорода рукой подать. Будем выходить на трассы и голосовать. Шофера у нас в стране попутчиков любят. В общем, через три дня будем на месте…

Выходило красиво. Я улыбнулся своему отражению в зеркале. Про себя отметил, насколько оно, это отражение, потрепано. Все ерунда. Есть лишь мы здесь и сейчас. Решения сами находят наши буйные головы. Пусть колеблются слабые. А мы будем действовать. Да, будем!

Я вышел из душа. Еще раз прикинул в голове нарисованный моим воображением план. Еще раз взвесил все за и против. Откинул все против. Остались только за. Мы поедем. Так надо.

Я разбудил Панка и велел ему собираться. Панк почесал затылок и собираться не стал. Сказал, что уже и так собран. Дело его. Я покидал все, что подвернулось под руку, в сумку.

Зубная щетка, бритвенный станок, книги. И губная гармоника. Пригодится. Будем играть и зарабатывать деньги. Окинул взглядом комнату. Особо взять было нечего. Ладно, согласно мировоззрению Снусмумрика ничего и не нужно нормальному человеку в пути-дороге.

Панк чувствовал себя неважно. Это было заметно. Мне тоже было не очень хорошо, но маниакальное желание уехать не позволяло организму расслабиться.

– Помолимся богу, дабы помог нищим странникам в нелегком пути? – криво усмехнулся я.