Антон Буслов - Президентская азбука Страница 27

Мария налила себе ещё вина.

– До чего же ты традиционна! – ехидно заметила Президент Первого Измерения.

Ю

– Юркие все, как ужи, от ответа увиливают… А это что, говорите? – вопросила Мифлуха, – Ну вот это… с окошком, спереди. Ящик такой высокий. Некрасиво же.

– Это мобильное стойло.

Президент Первого Измерения внимательно посмотрела на конструктора новейшего сверхскоростного поезда.

– Стойло?.. Зачем в поезде, работающем по принципу магнитной левитации, стойло?.. Вы же говорили, что он управляется автоматически, и что машиниста тут не нужно? Да и вообще, как-то нехорошо… что ж вы так о машинистах: они не лошади, говорили бы «кабина управления». И, кстати, окно в ней как-то неудачно расположено, и шторка вот эта, – Мифлуха громыхнула металлической заслонкой, – им будет не очень-то удобна. Я, конечно, не специалист… Но все же выглядит странно. Может, всё же запишем в акт приёмки как замечание?..

– Этот узел переделать не удастся: иначе сено будет выдуваться из стойла набегающим потоком воздуха. Ведь поезд будет работать на скоростях до шестисот километров в час!

Президент подошла и по-отечески взяла конструктора за руку, аккуратно приобняла и усадила на стул.

– Слушай… Петрович… или как там тебя, неважно. Ты, мне кажется, чего-то не так говоришь. Какое сено? Какое стойло?.. Ты же инженер-конструктор. А это, – Мифлуха махнула в сторону железной махины на бетонной балке, – поезд. Да?.. Ну же, дурачок, повторяй: по-езд.

– Поезд… – конструктор Петрович вздохнул и опустил голову. А потом неожиданно вскочил на ноги, оттолкнул удивленную Мифлуху и затряс головой. Его щёки надулись, кожа раскраснелась, на лбу выступил пот: – Поезд! Да, да – именно поезд!

Конструктор топнул ногой, да так неуклюже, что чуть сам не упал на землю.

– А вы что такое ГОСТы, знаете?! Не знаете! А там, в номере шестьсот восемьдесят восьмом, в параграфе один, пункте четыре, что сказано? Ну вот что?! – конструктор сильно брызгал слюной, выкрикивая свои вопросы.

Мифлуха переглянулась со своей телохранительницей Карин Пинк, но та тоже не читала ГОСТы.

– Молчите?! – торжествующе воскликнул конструктор, – А там написано, что в транспортное средство должно быть запряжено не менее двух лошадей. Двух! Не менее! Молчите, я договорю! Так вот: я хотел, я даже настаивал на вашей государственной комиссии ещё до подписания техзадания, чтобы стойло было сзади поезда! Я говорил, что спереди оно смотрится комично! Но что, что мне ответили ваши представители заказчика? Что?! Они ответили: «Нельзя ставить поезд впереди лошади». Так-то. Вот и молчите. Если бы сделали, как я предлагал – сзади, то набегающий поток ветра не выдувал бы сено, и лошади могли бы спокойно есть – не нужны были бы эти стальные шторки! Но нет, у нас все консерваторы, никто не хочет рисковать, меняя конструкцию. Пришлось оставить их спереди. Идиоты!

Конструктор выговорился, отчего не только успокоился, но и даже как-то скис. Он вдруг понял, что накричал на Президента и что теперь его мучения не закончатся подписанием актов приёмки работы.

– Делайте что хотите, – он махнул рукой и выбросил акты на землю, где их тут же подхватил весенний ветер.

– Карин, душа моя, – Мифлуха заговорила первой, – Покажи мне на своём компьютере фотографию поезда предыдущей серии. Ага… Спасибо… Стойло. Кто бы мог подумать!

– Спереди, – констатировала Карин.

– Вот ещё раньше – тоже спереди: видишь, тележка на колесиках, поезд её как бы толкает. Так, вот и у трамвая такая же штука. Давай ещё раньше… Так, и здесь стойло. Как-то до сегодняшнего дня я даже не задумывалась об этой штуке спереди… Ой – а вот фотография…

– Загрузка сена в стойло электропоезда, – прочитала Карин.

– Вот! Вот – нашла! Смотри! – Мифлуха радостно начала тыкать в экран, – Вот же – там спереди раньше были лошади! Как раз две лошади. Просто когда изобрели двигатель, забыли поменять ГОСТ, и требование по ним осталось в документе. Дай мне ГОСТ, позови толкователя!

Через пятнадцать минут на полигон приехал толкователь ГОСТов и объяснил Президенту, что правило о двух лошадях ввели в 1817 году, чтобы дельцы не мучали лошадей, запрягая их в тяжелые повозки по одной. Толкователь рассказал, что потом, когда изобрели электрический двигатель, скорость вагонов ограничивали, чтобы лошади успевали перед ним бежать. Однако после нескольких несчастных случаев, в которых покалечили животных, лошадей стали размещать сперва на открытой, а потом и на закрытой площадке спереди вагона. Этот элемент конструкции назвали мобильным стойлом.

– А что, если убрать его? – рискнула спросить старца-толкователя ГОСТов Мифлуха.

– Ни в коем случае! – замахал руками старец, – В Первом Измерении сейчас более пятнадцати миллионов лошадей заняты в этой сфере, за ними ухаживают люди, у них есть семьи. Что они будут делать после увольнения? Придется переделывать конструкцию огромного числа транспортных средств – это колоссальные затраты. Кроме того, ссылки на мобильное стойло имеются в ста сорока прочих нормативных документах – и технических, и административных. На перевыпуск такого числа бумаг потребуется минимум семь лет и солидное число средств на научно-исследовательские работы.

Старца еле успокоили, – он всё рвался и дальше перечислять негативные эффекты, которые вызовет отказ от стойла. Ему налили коньяку, после чего он уснул, сидя на каком-то деревянном ящике.

– Карин, – обратилась Президент к своей верной телохранительнице, – Знаешь, что я тебе на всё это скажу… Думаю, нам надо аккуратно попробовать начать разработки в области создания кибернетических лошадей. Старик прав – надо двигаться в этом вопросе эволюционно. Потом, возможно, их удастся уменьшить и даже перенести назад. Главное тут – правильно выбрать вектор развития.

– Тогда давай поручим этот НИР Петровичу? Мне понравилась его дерзкая идея с переносом стойла в конец поезда! – обрадовалась Карин неожиданному разрешению проблемы.

– Давай, – легко согласилась Мифланлия Вторая, – Здесь как раз нужен будет бескомпромиссный новатор.

Я

– Я не надену это… Слишком приметно будет – побьют же… – Мифлуха крутилась перед зеркалом, а Карин Пинк вынимала из стенного шкафа всё новые наряды. Больше всего Президент Первого Измерения напоминала манекен, на который оформитель витрины перед уходом домой повесил всё то, что не успел распределить за день по другим фигурам.

– Карин! Фиолетовое вообще не бери – оно меня полнит! – крикнула Мифлуха и, вынув из пышного парика «а-ля Людовик» фиолетовую заколку, швырнула её в угол зала.

Тем временем Карин набрала ещё кучу всего и, подойдя к Президенту, начала пытаться собрать из них наилучшую комбинацию. Каждое её действие Мифлуха непременно язвительно комментировала. «Оранжевый очень идёт к моим глазам», «Я люблю очки с толстой оправой!», «Золотые серьги я сниму. Не доверяю я этой публике», «Если резиновые сапоги брать, то давай и шерстяные носки возьмём – на обратном пути на рыбалку заскочим». В итоге пришлось отказаться от всего золотого и позолоченного, потом от всего серебряного и серебристого, от фиолетового наотрез отказалась Мифлуха. Поэтому, в конце концов, она утвердилась в оранжевой спецовке со светоотражающими полосами, белом длинном шёлковом шарфе, красных резиновых сапогах на толстый шерстяной носок, защитных очках сварщика и парике, который в очередной раз пришлось облагораживать.

– Я не выгляжу подозрительно? – с сомнением уточнила Мифлуха. – Могут же всё-таки побить…

– Ничего, там собираются очень разные люди… Я уверена, что ты нормально вольёшься в их компанию. Теперь надо как-то замаскировать меня.

Президент и её верная телохранительница, будущая героиня даже ещё не планируемой Первой Иррианской войны, Карин Пинк поменялись местами, и Мифлуха стала задумчиво осматривать запасённое для такого случая барахло.

– Если мы оденем тебя по моему вкусу… ты будешь сопротивляться? – уточнила Мифландия Вторая.

– Нисколечко! Учитывая наши цели… я думаю, если я буду одета по твоему вкусу, вряд ли кто-то заподозрит во мне меня. По крайней мере, меня – в здравом рассудке. Так что не стесняй себя в выборе. Всё на благо дела.

– Тогда вот тебе свадебное платье, оно, заметь, белое – тренд сезона. И вот тебе оранжевые лосины – что тоже будет очень символично. И вот тебе фиолетовую барсетку, мне её наш Стульчак подарил на прошлом заседании, а то ты без неё как худышка смотришься! Волосы мы спрячем…

– В плавательной шапочке!

– Точно! В шапочке, вот она тут валялась где-то – натягивай. И надо что-то сделать с лицом…

Карин натянула зелёную шапочку и нервно ощупала свое лицо.

– Тонкую вуаль?

– Нет, давай уж толстую – за тонкой меня все узнают.