Михаил Кураев - Блок-ада Страница 28

Рассуждения Семена Федоровича Путякова и сегодня не пришлись бы по душе «руководителям». Одно благо, что его просто никто бы слушать не стал, как не слышит никто и нынешних Путяковых, потому и умирают они уже своей смертью, правда, ускоренной бедностью и бесправием.

Я перелистываю страницы блокадных дневников, долгими и непростыми путями шедших к нам, ставших доступными для чтения. Тяжкий груз этих страниц делает трагическую чашу весов все тяжелее и тяжелее.

А что же на другой чаше?

Считалось, что на другой чаше весов официальная пропаганда, представляющая блокаду Ленинграда как дружный подвиг чуть ли не заранее изготовившихся к беспримерному самопожертвованию горожан. Да, официальная история блокады Ленинграда, казалось, была рассчитана на подростковое сознание, которое нельзя подвергать слишком серьезным испытаниям от встречи с невыдуманной реальностью, с невыдуманной историей. И вот в противовес, в опровержение казенной истории, прорвав цензурные дамбы, к нам хлынули подлинные, не отредактированные и не приведенные в согласие с интересами власти, официальными версиями и установками свидетельства частных лиц.

Честные летописи и дневники извлекаются из семейных архивов, из архивов НКВД, где служили свидетельством обвинения их авторов в мыслях и настроениях, по законам военного времени почитавшихся преступными.

Сегодня, когда мы наконец имеем возможность пользоваться не интерпретацией и изложением документов, а самими документами, когда к фактической хронике блокады мы имеем возможность приблизиться так, как не могли историки предыдущих времен, на обе чаши блокадных весов, на чашу по имени Подвиг и на чашу по имени Страдание, мы можем помещать только правду, свидетельствующую о реалиях беспримерной осады великого города.

Сегодня без оглядки на стражу, выставленную у исторической правды, можно наконец услышать многоголосие блокады, и над голосами безвинных мучеников и граждан, явивших несгибаемое мужество, будет звучать голос Города, ведущего бой и готовящегося к новым боям.

Длительная блокада Ленинграда потребовала максимального и строгого выявления всех ресурсов военнообязанных города и передачи их фронту…

…При переучете выявлено подлежащих мобилизации и отправлению в Красную Армию 8115 человек.

Снято с военного учета, как неправильно числящихся, 27 220 человек (по причинам: находятся в Красной Армии 8722 чел., эвакуировались из города 10 556 чел., умерших – 7892 чел.).

Ресурсы военнообязанных города после переучета характеризуются следующими данными: всего военнообязанных в городе – 146 234 чел.

…Вместе с выявлением и направлением на фронт ресурсов военнообязанных, несмотря на трудности, связанные с блокадой, в городе не прекращалась подготовка резервов Красной Армии. Всеобщим обязательным военным обучением было охвачено 25 615 чел. (кроме этого, 6000 чел. проходило обучение в рабочих отрядах). Из этого числа досрочно отправлены в Красную Армию – 9791 чел.

Окончило всевобуч в январе и феврале 1942 года свыше 7000 человек. Не могли продолжать обучение в связи с истощением 6363 чел. и умерли 789 чел.

…С 10 марта с. г. приступлено к обучению второй очереди всевобуча. Охвачено 4098 человек. К 20 марта число обучающихся будет доведено до 7 тыс. человек.

Наряду с этим в школе младшего начсостава идет подготовка 200 чел. младших командиров всевобуча.

Учитывая, что большинство предприятий города не работает, Военным советом фронта принято решение – военное обучение проводить с отрывом от производства. Установлен распорядок дня: 4 часа боевая подготовка и 4 часа выполнение общественно полезных работ под командой командиров, по планам райисполкомов Советов депутатов трудящихся (уборка улиц, дворов, исправление паро– и водопроводных и канализационных систем и пр.). Для обучающихся и командиров организовано котловое довольствие и казарменное размещение…

Военный отдел занимался и формированием женских подразделений, и подготовкой снайперов и радисток, и мобилизацией «молодых возрастов» в МПВО; и, может быть, одним из важнейших направлений деятельности была помощь госпиталям. Отсутствие топлива, воды, электроэнергии и скудость питания создали в госпиталях тяжелейшие условия. К госпиталям военный отдел прикрепил 351 предприятие для оказания постоянной помощи в уборке помещений, стирке белья, снабжении водой и топливом. Реальной помощью стало изготовление тысяч печек-времянок. Горожане по собственной инициативе собрали тысячи одеял, простыней, матрацев, подушек, теплых вещей, передали в госпитали 125 тысяч предметов различной посуды. Для работы в госпиталях были мобилизованы 2292 дружинницы общества Красного Креста.

Город из последних сил удерживал на весах жизни тех, кому был обязан своей жизнью.

Нельзя не слышать звучавших когда-то приглушенно, а теперь чуть не с митинговой надрывностью рассуждения о том, надо ли было защищать Ленинград, стоит ли город тех неизмеримых жертв, коими оплачено его спасение.

Наша семья участвовала в защите города, наша семья несла потери и в небе на подступах к Ленинграду, и в самом городе.

Дома, где блокаду вспоминали на моей памяти не только по красным датам, никогда не обсуждался вопрос, надо ли было защищать город.

И я не могу, мне никто не позволит, отказать и своим близким, и тем, кто думал и чувствовал так же, как они, в праве защищать свой дом.

Мне ли, одному из сотен тысяч спасенных ленинградских детей, включаться в дискуссию, надо ли было нас спасать или вручить нашу судьбу и судьбу города в руки фашистского командования.

11 сентября 1941 года в газете «Правда» была опубликована статья «Бесполезное сопротивление». Вот ее текст:

«Военная обстановка под Петербургом свидетельствует о полной бесполезности для красных дальнейшего сопротивления. Но бездарное и безграмотное командование не желает считаться со сложившейся обстановкой и, увеличивая никому не нужное кровопролитие, мобилизует фабричных рабочих с их женами и детьми, отправляя одних на передовые линии и баррикады, а других – на оборонные работы под огнем противника.

Горами трупов рабочих и реками крови красные властители хотят задержать наступление немцев и тем продлить часы своего кровавого господства. Толкая впереди себя, под угрозой нагана, беззащитных женщин и их мужей, озверелые чекисты заставляют их беспрерывно гибнуть во славу Интернационала, за чуждое русскому народу дело Маркса – Энгельса, Ленина – Сталина.

Но история шагает неумолимо вперед. Ни насилие, ни террор, ни горы трупов не задержат ни на секунду ее мерной и грозной поступи.

Скованный серо-стальным кольцом германских войск, советский Ленинград падет и, сбросив с себя последние оковы 24-летнего коммунистического тиранства, возродится вновь для светлой, счастливой и мирной жизни под своим славным историческим именем Санкт-Петербург».

Эту «Правду» издавало ведомство Геббельса для распространения как на оккупированной территории, так и на территориях, к оккупации запланированных. Такого же размера, тем же шрифтом набранный заголовок, полное сходство с газетой, издававшейся в Москве, вот только вместо слов Маркса, на том же месте, слова пожелавшего остаться неизвестным сотрудника Геббельса: «Труженики всех стран, соединяйтесь для борьбы с большевизмом». В своем «Дневнике» идеолог и пропагандист фашизма был более откровенен в выражении своей заботы о «светлой, счастливой и мирной жизни под славным историческим именем». «Нам не нужен этот народ, нам нужна эта территория», – коротко и ясно. В геббельсовской «Правде» таким откровенностям места не нашлось…

Уже на Нюрнбергском процессе над главными фашистскими преступниками были предъявлены документы, из которых было ясно, какую судьбу уготовили немецко-фашистские захватчики городу и его населению. Директива Гитлера от 29 сентября 1941 года, после провала штурма на приморском направлении, была фактически приговором жителям Ленинграда и послужила руководством для указаний войскам.

Вот выдержка из секретной директивы Верховного командования немецких вооруженных сил от 7 октября 1941 года № 44 1675/41: «Верховному главнокомандующему армией (операт. отдел).

Фюрер снова решил, что капитуляция Ленинграда, а позже – Москвы не должна быть принята даже в том случае, если она была бы предложена противником.

…Следует ожидать больших опасностей от эпидемий. Поэтому ни один немецкий солдат не должен вступать в эти города. Кто покинет город против наших линий, должен быть отогнан огнем назад».

Под документом подпись начальника оперативного отдела главного командования германских вооруженных сил Альфреда Иодля. Этому распорядителю человеческими судьбами предстоит поставить свою подпись под Актом безоговорочной капитуляции 8 мая 1945 года, а 16 октября 1946 года по приговору Международного трибунала он будет повешен в числе главных военных преступников Третьего рейха.