Галина Щербакова - Печалясь и смеясь Страница 29

Каждое поколение говорит своими словами. И разрыв между отцами и детьми можно определять по количеству новых слов. И чем сильнее разрыв – тем заковырестей речь у молодых…

Мы страна, в которой отдельный человек есть, был и будет всегда объектом уничтожения… Разве мы вздрогнули после убийства Меня… Отстрел отдельных людей – давно норма жизни… И так будет вовек, потому что мы – такие. Даже лучшие из нас.

Кто не кусает, тот не живет.

Сказал бы ему кто, что женщина, лодыжку которой он сможет обхватить двумя пальцами, станет для него всем. Что он будет плакать, заворачивая и одевая ее в разные почти детские вещи, что он запродастся отвратительной халтуре, чтобы ей только сделали очки, какие ей надо. Подчеркиваю: не оправу, а именно очки-линзы. Когда она сидит с ногами в кресле и держит перед самым носом книжку, наматывая на палец любую нитку, которую можно откуда-нибудь выдернуть, у него плавится сердце. Никогда не было этого раньше, никогда не бухало куда-то там в печенку превращенное в горячие капли его мускулистое, четырехкамерное сердце…

…так вот с той самой минуты, как он ее увидел и услышал, он готов зависнуть над ней, чтобы защищать ее от всех и вся. С Викой он строил дом, возводил его, украшал его, а Сонька делает ему дом там, где в эту секунду находится… В купе ему с ней дом, в машине дом. В метро дом. Алексей Николаевич думал о том, какие русские люди – великие аферисты. Есть выражение – судить со своей колокольни. Он просто видит сейчас вместо человеческих голов эдакие колоколенки, о четырех стенах, с башенкой вверху, и трезвонят, и трезвонят – каждая свое.

…И ироничная Алёна – длинноногая, длинноволосая, длинноносая, вся вытянутая каким-то причудливым замыслом вверх и чуть-чуть влево. Сидит, наклонив голову влево, щурит глаз левый, усмехается левым уголком губ, и нога левая у нее толчковая. И от всего такая ни на кого не похожая, что Илья до сих пор от нее в остолбенении.

Ведь счастье вообще со-частье. Только часть целого, поделенного с кем хочешь.

– Поздно привыкать к чужому хорошему, – сказал отец. – Я читал, как бежавшие после революции барыни мыли чужие подъезды своими кружевами. Но у них были кружева. И были мысли. У нас нет ни того, ни другого, сынок. Мы обугленные головешки огня русских бунтов. Мы пахнем бедой, а неприлично въезжать в чужой дом с дурным запахом. Что значит вперед и назад в человеческой жизни? Если завтра – это вперед, то какой смысл в этом вперед, если лучшее было вчера. И человек хочет назад, потому что, в конце концов, он знает, что ему лучше. Это глупости, будто человек сам про себя ничего не знает. Человек знает про себя все. Просто он может что-то забыть, в чем-то еще не разобраться. Тогда тем более ему надо назад, чтобы вспомнить и понять… Вспомнить – всегда назад. Человек неимоверное количество времени вспоминает, значительно больше, чем мечтает о будущем. Так почему же тогда назад хуже, чем вперед?

Это неверно, будто правда все распутывает и делает ясным. Правда способна и на другое, она может все запутать, усложнить, а потому, что она – правда, выбираться из всего ею сотворенного бывает подчас гораздо сложнее, чем выбираться из лжи.

…Жить без любви можно только в двух случаях. Во-первых, если не отдаешь себе в этом отчета… Живешь и живешь. Так делает большинство, потому что любовь – редкость. Как талант. Как сокровище. Как красота. Во-вторых… Если надо жить во имя больного или беспомощного… Потому что есть вещи выше любви… Например, порядочность…

Мы удивительно косноязычны. Нынешние учителя. И логопед тут не поможет… Потому что нельзя научить, если нечего сказать… Учись размышлять, деточка, над всем, что видишь, слышишь, чувствуешь… А логопед твой пусть идет следом… Главное – было бы что сказать! Что может быть естественней, к примеру, врачевания, сеяния хлеба? Есть работы, которые вытекают из самой природы человека. Они самые радостные, и их приятно делать. Но есть работы, которые мертвы изначально. Посмотрите на лица людей, делающих неестественную работу. Они у них тяжелы, неподвижны, затверделы. Но я не о них. Бог с ними, какое нам до них дело, мы их можем только пожалеть. Наша же с вам работа из всех естественных самая естественная. Ибо каждый человек уже от рождения обязательно немного учитель. Когда юная мать дает ребенку первый раз грудь, она дает ему первый жизненный Урок. И это ей сладко, как потом будет сладко высаживать сына на горшок, учить пользоваться вилкой, переходить улицу и так далее. В каждом из нас изначально есть педагогическая жилка. Она дана нам, как голос, как слух, как способность мыслить. Она основа человеческого контакта, контакта универсального, все время передающего знания, опыт, мудрость, доброту… Без неё человечество не выжило бы. И вот мы с вами, хитрецы, взяли на себя радость всего-навсего управлять этим прекрасным, идущим в чем-то независимо от нас процессом передачи знания и опыта. Мы взяли на себя труд открывать двери тому, что само уже пришло. И нет на свете ничего легче, чем открывать двери. Ну что вы на меня так смотрите? Вам привычней считать себя каторжниками, мучениками? Стыдитесь, друзья мои! Вам повезло во времена сложные и путаные делать человеческую работу – учить и воспитывать, открывать двери и показывать путь. Обопритесь же на то, что у вас есть от природы. Вы скажете: а педадогический талант? Он должен быть или нет? Отвечаю: нельзя рассчитывать на талант, ибо он редкость. Он, может, объявится сегодня, а может, его время в следующем столетии, а дети рождаются и растут и приходят к нам такими, какие мы есть, и тогда каждый из нас должен высвободить из плена ту трепетную жилку, которая есть природный педадогический дар, и пойти у неё на поводу. Повторяю: не связывать узлом, чтоб была покрепче, а именно пойти у нее на поводу. И произойдет с вами невероятное – вам станет легко. И не будете вы корчиться в педадогических муках, ибо таких мук нет. В воспитании детей есть естественность протянутой на помощь руки, так освободите из плена эту естественность!…Ничего не надо в себе ломать, не надо искать в помощь костыли и инструкции, надо просто следовать самому себе. Жить естественно и естественно отдаваться своей работе. Без жертвенности, без мук. Вы люди, которым повезло плыть по реке, тогда как многие трясутся на ухабах пыльной дороги. Вы – всегда на реке.

Один старый инженер как-то сказал: жизнь можно начать постигать с любого места. Можно многое в ней понять, копая грядку для лука, а можно ни черта не сообразить, прочитав всех философов земли. Это все равно что быть испорченным приемником, который не ловит ни одной станции, один треск. Знания – вокруг, а ты приемник…Нет пропащего времени, если ты живешь. А живешь ты тогда, когда душа твоя все больше понимает и растет…

Он полюбил ходить на реку, и в лес, и в горы, предпочитая одинокие прогулки. На природе думалось так же хорошо, как во время представления. И ответы на разные вопросы приходили ясные, простые…

…Никогда не делать ничего того, что противно твоему существу…

…Не бояться чистить конюшни: это не та грязь, что марает…

…Нельзя лгать, потому что ложь – самая обременительная штука в жизни.

…Добро с кулаками – чепуха. Это уже зло, которое, к несчастью, бывает необходимо.

…Счастье выше и нужнее правды, но к правде все равно надо стремиться… Иногда даже вопреки счастью!

«Я уже не могла ее любить, потому что я человек неважный. Я на внешнюю красоту падкая, не интересуюсь внутренним содержанием, мне бы лишь сверкало».

Так объясняла мне меня бабушка.

Надо знать, какое ты хочешь будущее, и его строить.

Теперь женщины – деловые, загруженные дамы. Один ребенок – просто акт приличия, не больше.

Так вот, коза, тебе истина: будь машиной. Выживай!

Нельзя писать о кодексе чести, а самому суетиться, суетиться, суетиться… Надо суметь жить так же, как говорим…

Он способен обесценить любое страдание. «Если желудок работает хорошо…» – этим он заканчивает любое свое утешение.

Это такое свойство правды – в конце концов объявиться и сказать: а вот и я!

– Понимаешь, это котлован хорошо рыть вместе, дом строить, рыбу сетью ловить, а думать хорошо в одиночку. Мать так стремилась, чтоб все у них было, как у всех, как у людей. Вот, оказывается, в чем был гвоздь. А индивидуальность – это с жиру.

Наш школьный врач – большая оптимистка. После разговора с ней ощущаешь радость обладания двумя (а не одной) ногами, умением откусывать и пережевывать, испытываешь благодарность к грудной клетке, что она крепкая, костяная.

– Заодно я окончу что-нибудь филологическое, чтобы правильно воспитывать наших малышей…

– Зачем?