Инна Тронина - Время «Ч» Страница 29

– Хорошо, что ты меня застал, Митя. Значит, будут другие автобусы? Тогда диктуй быстро их номера, и я поехал…

– Я ещё хочу сказать, что подъеду прямо на станцию, – добавил Стеличек. – Давай, записывай…

Сердце Арины стучало так громко, что она едва расслышала оба номера. Едва Дмитрий продиктовал их Зурабу, Арина осторожно положила трубку, схватила телефонный алфавит и наскоро нацарапала буквы и цифры на первом попавшемся листке. Потом, закусив губу, она на цыпочках убежала в кухню и стала убирать со стола. Она нарочно громко звенела посудой, ножами и вилками, открывала краны, двигала табуретки.

Муж, уже в кожаной куртке и со спортивной сумкой на плече, заглянул в дверь.

– Ну, всё, Ариша, до встречи! Жди меня и молись.

Сакварелидзе притянул к себе супругу, поцеловал её в накрашенные тонкие губы, и вкус помады надолго остался у него во рту.

– Удачи тебе! – Арина стиснула в узких ладошках усталое лицо мужа. Осторожнее там… И возвращайся скорее! Я жду тебя, Зураб!

Уже стоя около входной двери, она слышала, как на этаже остановился лифт, а потом он с шумом пошёл вниз. Развязав тесёмки фартука, Арина вытерла белой накрахмаленной тканью разгорячённое лицо, без сил опустилась на табуретку. Настенные часы показывали без десяти шесть. Андрей вчера сказал, что постарается подойти сюда в семь.

Она сделала всё, что могла – узнала и телефон, и номера автобусов. Теперь нужно было, не вызывая подозрения, передать всё это Озирскому. Но как сделать это так, чтобы не попасться на глаза водителю? Он, конечно, будет следовать сзади, как тень, потому что до смерти боится шефа. Позвонить же Озирскому отсюда Арина тоже боялась. И потому лихорадочно соображала, как быть.

Она принесла на кухню алфавит, нашла там свою запись и перенесла номера автобусов в свою собственную книжку, разместив их между строками гораздо более ранних записей. Этот же листок она вырвала, сожгла на горелке, а пепел выбросила в унитаз, потом проветрила кухню. Зураб вообще-то алфавитом никогда не пользовался, у него был свой. Но, на всякий случай Арина пыталась «зачистить концы». Устроив свой маленький блокнотик под косметичкой, Арина немного успокоилась и вдруг ощутила свинцовую, страшную усталость.

Повесив фартук на крючок. Арина прошла в спальню и, не раздеваясь, прилегла на кровать. Как только закрыла глаза, словно провалилась в сон. Чувствовала, что летит куда-то вместе с постелью, а в спальне очень пахнет яблоками. Она привезла корзинку в клинику военно-полевой хирургии, когда Андрей был ранен – в конце прошлого года. Тогда в её жизни ещё не было Зураба Сакварелидзе, и с Озирским они просто дружили.

Насмерть перепуганная Ирина Геннадьевна Скресанова тёмными декабрьскими вечерами листала справочники и призывала из глубин собственной памяти познания в области огнестрельных ранений грудной клетки. Сначала она работала за письменным столом, потом переместилась на пол, на широкий ковёр, где горой лежала имеющаяся в доме медицинская литература. Но девушка была педиатром, и потому не очень-то «волокла» в хирургии, особенно в военно-полевой. Впрочем, от неё этого никто и не требовал. Для Андрея Арина была всего лишь знакомой, которая навещала его в приёмные дни и передавала соки с фруктами. Тогда яблоки точно так же благоухали где-то в углу её комнаты на проспекте Космонавтов, вызывая в сердце сладкую тоску.

Внезапно аромат куда-то исчез, и Арина снова оказалась в своей спальне. Она отлично знала, что окно здесь выходит на восточную четверть. Но сейчас, вечером, вопреки всем законам природы, в окно светило солнце. От этого стало так страшно, что на Арину напал озноб, и захотелось бежать вон, без оглядки. Она поспешно села на кровати, не чувствуя своего тела, и стала искать домашние туфли.

И вдруг среди ватной тишины она услышала тихое шипение – будто прокололи велосипедную шину. Арина оглянулась на звук и закричала, но вопль стих в вязком воздухе потусторонней комнаты. Из-под электрической розетки высунула плоскую головку болотная гадюка. Она широко разинула пасть, и там мелькнуло раздвоенное жало. Пропав на мгновение, оно снова появилось, и змея в упор установилась крохотными немигающими глазками на Арину.

Молодая женщина хотела ещё раз закричать, но уже не смогла. Она только рванулась к двери, чтобы спастись от ядовитой твари, и чуть не упала с кровати. Часы показывали десять минут седьмого, и никакого солнца в комнате не было. Обои около розетки сияли нетронутым золотом, а рядом стояла горка с коллекцией фигурок из Уэленской резной кости. Зураб оптом купил коллекцию чукотских и эскимосских мастеров и подарил её жене на свадьбу – в числе других дорогих вещей.

Сердце Арины едва не выламывало рёбра. После благополучного пробуждения кошмар почему-то не исчез, а лишь превратился из потустороннего в реальный. Арина локтём вытерла со лба холодный пот, попробовала встать; но ноги дрожали, подгибаясь в коленях. Просидев так пять минут, и немного придя в себя, Арина решила, что нельзя оставаться тут и ждать Андрея. Квартира враждебна ей, полна смертельных опасностей, затаившихся именно в стенах. Как сказал муж? Под надёжной охраной? И шофёр будет следить за каждым шагом. Мимо него не проскользнуть. Если она попробует это сделать, сразу же попадёт под подозрение. Амбалы Зураба тут за каждым углом, особенно сейчас, когда он уехал на дело.

Надо поступить по-другому. Но как именно? А что, если поехать к Андрею в Ульянку? Адрес Арина знала, телефон тоже. Но как побороть ужас, окончательно решиться на этот рывок? Она ощущала ледяное дыхание смерти, исходящее из пустоты. И думала, что к Зурабу теперь уже никогда не сможет вернуться. Но куда от него спрятаться? Законный муж, господин, хозяин найдёт везде. Значит, без Андрея и тут не обойтись. Он втравил Арину в это дело, а потому просто обязан позаботиться о ней.

Она понимала, что лишь по счастливой случайности муж до сих пор не узнал, что Андрей был здесь. Но обманываться не нужно – он непременно узнает. Когда заботы, связанные с проведением сделки, останутся позади, Зурабу непременно доложат о проделках его супруги. Просто сейчас всем некогда – нужно протащить через весь город оружие, доставить радиотехнику и автомобили. А тут ещё эта заваруха в Москве, из-за которой все уже окончательно встали на уши. Но как только жизнь войдёт в привычную колею, и у Зураба появится свободное время, Арине придёт конец.

Озирский никогда не прятался от чужой беды, особенно если дело касалось его агентов. Значит, надо как можно скорее увидеться с ним, попросить приютить, спасти, оградить от напастей…

Арина торопливо переоделась в брюки-бананы и в лёгкий шерстяной джемпер молочно-голубого цвета. На ноги она натянула прогулочные полосатые тапочки – чтобы удобнее было бегать. Не стоит и пытаться самой сесть за руль – нужно вызвать шофёра, а потом слинять от него. Лучше всего это сделать в «Пассаже». Если магазины на Невском сейчас открыты, и в центре нет никаких беспорядков, так и надо поступить. В «Пассаже» есть секции, где торгуют коммерческими продовольственными товарами, а у скучающей мадам всегда могут возникнуть странные желания…

Арина сунула в сумочку деньги, которые были в её распоряжении, – рубли и доллары. Она посмотрелась в зеркало, увидела своё осунувшееся лицо. Хотела подкраситься, но потом махнула рукой. Всё равно и губы, и глаза у неё не очень-то красивые – узкие, и от этого лицо кажется злым. Да и кто будет сейчас смотреть на обыкновенную девчонку, которая бежит куда-то по своим делам? Наоборот, надо быть незаметной, серенькой, непривлекательной – тогда, может быть, удастся уйти от погони.

Арина остановилась на пороге спальни, оглядела её, будто прощаясь. А потом решительно, набросив на плечо ремень сумки, заперла дверь и вызвала лифт. В распоряжении жены Зураб оставил чёрную «Волгу», которая стояла сейчас под кустами сирени, на парковке. Боря Шилов, резервный водитель Сакварелидзе, читал газету «Смена» и одновременно пил крепкий кофе из крышки термоса.

Увидев хозяйку, он невероятно удивился, но никак этого не показал.

– Вы хотите куда-нибудь поехать, Арина Геннадьевна?

– Да, мне нужно в «Пассаж». Хочу купить коньяк «Наполеон» и конфеты к возвращению мужа. Может быть, что-нибудь ещё приглянется. Ближе нигде такого выбора нет, – совершенно естественным, немного капризным тоном говорила Арина.

Она открыла дверцу и уселась рядом с Борей. Тот допил кофе, привинтил крышку на место и сложил газету.

– Я всё понимаю, но… – Шилов повернул ключ зажигания, и автомобиль мелко задрожал. – Там, в центре, некоторые улицы могут быть перегорожены. Я вас просто предупреждаю, чтобы не было вопросов…

– Перегорожены? – удивилась Арина. – Почему?

– Баррикады, – просто пояснил Шилов. – Надо же защищать Ленсовет и мэрию.