Анна Кирьянова - Доктор Жизнь. Психологические эссе о жизни Страница 3

Нельзя считать себя одиноким

если ваше отсутствие заметит хотя бы один человек. Или даже кот, или собака. Одиночество – это когда никто не заметит, что вас давно не видно. И страница в соцсети закрыта или ничего на ней не появляется давно. Все остальное – это не одиночество, а временные проблемы с общением. Нельзя считать себя бедным, если есть деньги на еду и жильё. Даже если занимать приходится – но ведь есть где занять! Это не бедность, а временные материальные затруднения, которые пройдут, конечно. И называть себя больным не стоит – больным был Чехов в последний месяц жизни. И то, поехал в Италию отдыхать. Не хотел считать себя больным. Больной – это, так сказать, постоянное состояние. И в советские годы велено было в санатории и больнице называть всех: «выздоравливающие». Товарищи выздоравливающие, пора на прогулку! Или на процедуры. И говорить: «меня никто не любит!», – не надо. Ведь это не так! Скорее всего, не любит какой-то конкретный человек, а остальные очень даже любят! Нет причин для отчаяния, пока нас хоть кто-то любит и скучает по нам. И бежит навстречу, улыбаясь. Или виляет хвостом. Или трется об ноги и мурлычет… И есть, чем пообедать вместе; а все остальное потихоньку наладится. Временные затруднения пройдут – на то они и временные…

Рахат-лукум

лежал в красивой коробочке с розами. И сами кусочки розовые, и пахнут розами – упоительно пахнут! Только в детстве так чувствуешь запахи. И каждый кусочек лежит в гофрированной бумажке, сверху присыпан белоснежной сахарной пудрой – невиданные красота и изящество! Папа привёз мне из Болгарии, с научной конференции. Я на даче была, в деревне глухой. И было мне года четыре. Я пошла гулять – взяла прелестную коробочку с собой. И методично обошла местных жителей: слепого дяденьку в кепке, он курил на лавочке у ворот; старушку Анну Ивановну, бывшую учительницу, старика Абрамыча с орденскими колодками – он плёл корзины и лапти во дворе, пекаря Терентия, продавщицу тётю Паню, ведьму Притчину – её так и звали в глаза «ведьма Притчина», она собирала травы и лечила заговорами. И всем дала по кусочку рахат-лукума. Не пальчиками, а коробочку подавала – меня мама учила манерам. И говорила: «пожалуйста, угощайтесь лакат-лукумом!». Я ещё плохо «р» выговаривала. Добрые люди не хотели брать у ребёнка лакомство, отказывались. Но потом уступали и брали кусочек. И съедали, показывая, как это божественно вкусно: причмокивали и расплывались в сладкой улыбке: спасибо, Анечка! Какой вкусный лакат-лукум! Я всех обошла, и осталась пустая коробочка с розовым ароматом и сахарной пудрой. А я радовалась, что всех угостила! Я маленькая, я вырасту и на научной конференции сколько угодно куплю рахат-лукума. А они – старенькие, они не поедут в Болгарию, и папы у них нет. Зато они попробовали этот восхитительный и, наверное, очень вкусный продукт! Так я думала и улыбалась от удовольствия. И всю жизнь мне дарили рахат-лукум, совершенно иногда незнакомые люди или друзья, которые не знали об этом эпизоде. Дарили и дарили, розовый, ароматный, присыпанный сахарной пудрой, – а я не ем сладкое. Но так всегда радуюсь – словно это все ещё та коробочка, Бесконечная, вечно полная, в ней никогда не кончатся сласти! Все добро возвращается. И все душевно подаренное возвращается: любовь, дружба, поддержка, верность… Коробочка никогда не опустеет, она вечно полна. И, когда ехидная тётенька или дяденька пишут ядовито: ваши рассказы – сплошной рахат-лукум! – я только улыбаюсь. Именно так. Рахат-лукум, точно. И последнюю коробочку мне вообще передали из далёкой неспокойной страны – добрые люди узнают друг друга. Пароль «рахат-лукум»!

Шутки бывают несмешные

Они задевают и оскорбляют, и мы уверены – человек это делает намеренно. Хотя он улыбается и смеётся, и в конце комментария веселый смайлик ставит. И добавляет: это же шутка! В советские годы даже статья в «Литературной газете» была; предложили такие шутки называть «шутены» – чтобы от нормальной шутки отличить. И налагать взыскание и высказывать порицание. И премии лишать. И путевки в дом отдыха. И вообще не здороваться. Пока наказанный и всеми отвергнутый шутник не признается, что он оскорбил умышленно человека, и не попросит прощения. И это правильная мера, потому что никакая это не шутка. И нисколько не смешно. Это оскорбитель ловко пытается избежать ответственности, безнаказанно задеть за живое. И царь Соломон в расцвете славы и мудрости своей три тысячи лет назад написал проницательно и кратко: «Как притворяющийся помешанным бросает огонь, стрелы и смерть – так человек, который коварно вредит другу своему и потом говорит: «я только пошутил». Так что после слов «я только пошутил» и идиотского смайлика, советую цитировать эти золотые слова царя Соломона. И наложить взыскание – не здороваться, пока не извинится…

Способность любить —

вот что важно. Может быть, важнее всего для сохранения души и личности. Наденька Вольпин в юности полюбила Есенина – и так радовалась! И Есенин говорил: чему вы радуетесь, глупая девочка? Я на другой женщине женат и вас не так чтобы очень люблю. И вы ребёнка ждёте – а мне ребёнок не нужен, у меня уже трое есть. И все сложно, непросто, и вокруг голод и разруха. Я ничего не могу вам дать! А Наденька отвечала: какое счастье! Оказывается, я могу любить! Я жесебя безлюбым уродом считала, а сейчас я люблю! Вас люблю! И безмерно вам благодарна! Глупость какая, скажут скептики. А Надежда прожила 98 лет. И даже на последних фотографиях есть что-то детское и нежное в её чертах. Родила от Есенина сына, вырастила, вышла замуж за ученого младше себя на 12 лет, выучила массу языков, жила, работала, переводила… И в восемьдесят с лишним лет написала книгу о Есенине и о своей любви. О том, что любить – это важнее, чем быть любимым. Любовь даёт силы жить и оставаться собой; быть личностью, не сломаться и выжить в любых условиях. Надо любить! И на фотографии пожилой сын Есенина, видный учёный, похожий на папу, обнимает свою старенькую маму нежно и бережно. Она и его научила любить. Не все умеют. Не каждому это дано. Но это и есть – главное свойство души, как считала наивная Наденька Вольпин. И я тоже так считаю…

Больше всего повредить нам

может близкий человек, эмоционально-значимый. Его слова минуют критику и проникают сразу в подсознание – это приказы, над которыми некогда рассуждать. И они воспринимаются буквально, без метафор, как слова императора, обращённые к самураю. Или старца Хасана, обращённые к ассасину: умри. Ты недостоин жизни! Хотя это обычные слова, не мрачные и не угрожающие, а просто сказанные в гневе и раздражении. «Чтоб ты пропал!», «зачем я тебя родила?», «ты никому не нужен», «чтоб ты провалился!», «глаза бы мои тебя не видели!», «исчезни!». Правда ведь, ничего страшного? Такие обороты речи, довольно обычные. Но все это – приказ умереть, если слова произносит родитель или супруг. Человек, получивший приказ, какое-то время сопротивляется заклятью, борется с ним, но приказ надо выполнить. Он ведь отдан важным человеком, главнокомандующим! Человеком, чей образ – главный для нас. И начинается разрушение, иногда – медленное. Убийство себя может быть медленным; пьянство или опасное поведение. А иногда – быстрое. Болезнь, авария, травма… Слова-заклятья всегда работают, тем более, они ведь такие обыденные, что и внимания не стоит обращать. И сказаны в гневе – а гнев прошёл давно… Но в гневе и ножом можно ткнуть; гнев пройдёт, а рана останется. Не говорите эти слова ни за что на свете. От них трудно найти противоядие – не каждый специалист знает, что делать. И далеко не каждый знает вообще, о чем речь – это ведь всего лишь слова! Забудьте и отпустите! Но все не так просто; ребенок искренне верит, что он этот приказ заслужил. И делает все, чтобы его исполнить, привести приговор в исполнение… Поосторожней надо с такими словами, предполагающими исчезновение – они сбываются. И за речью и раздражением надо следить и контролировать их. А если вырвалось – немедленно разъяснять смысл и просить прощения. Это может помочь.

Предательство – это слово часто говорят

И считают предательством измену или обман. Любили человека, доверяли ему, а он обманул ожидания. Или увлекся кем-то другим. Это очень тяжело, очень больно; и с таким человеком можно перестать общаться, отойти от него, чтобы не дать ему снова причинить боль. А можно простить – иногда люди раскаиваются в поступке. Предательство это вот что. Это когда люди двадцать пять лет живут вместе и справляют серебряную свадьбу. Когда их долгожданному ребенку четыре годика. Когда много трудностей пережито и, наконец, достигнуто благополучие. И муж из третьесортного актера стал известным и довольно зажиточным. И есть квартира, машина, дача… А потом жена заболевает тяжело, а муж ни разу – ни одного разу! – не посещает ее в больнице. Он, видите ли, от кого-то услышал, что рак заразен. И она ему звонит. А он не приходит. Она ждет. Но его нет. И, может, она бы вылечилась – она еще была молодая. И нужна была элементарная забота и любовь. Но их не было. И, когда она умерла, муж велел домработнице все перемыть, к чему эта жена прикасалась – противно ведь… А потом он снова женился на юной красавице. И хорошие песни этого человека звучат по сей день – это Марк Бернес. «Темная ночь. Ты, любимая, знаю, не спишь!», – наверное, не спала. Все думала – как же так? Двадцать пять лет прожить с человеком, а он даже яблочка в больницу не принес… Как же так? И без всякого осуждения можно сказать – вот это и есть предательство. В результате предательства всегда кто-то гибнет или тяжело страдает физически и морально. А все остальное – наверное, это ошибки и слабости все же. И дурные поступки. Но если человек ушел из вашей жизни – может, оно и к лучшему, что это произошло, пока вы здоровы и можете о себе позаботиться. И не двадцать пять лет прожили бок о бок, чтобы потом грустно смотреть в больничное окно и все набирать знакомый номер… Это грустная история, но поучительная – про предательство. Бернес, кстати, потом все же заболел той же болезнью, которая оказалась совсем не заразной…