Литературно-художественный журнал - Этажи Страница 3

Потом была весна, снег начал таять, и, как в прошлом году, с потолка дома, где жил Илюша когда-то с родителями, а теперь – один, стала капать мерзлая вода. Илья потрогал ее на вкус, лизнул языком со стены, – не соленая, совсем без вкуса, только холодная очень. Потом, когда стало капать уже в середине комнаты, не по стене, подставил ладонь – ледяные капли разбивались о ладонь, щекотали, Илюша улыбался. Про Инну он забыл, только иногда ночью снилась мама, и Илюша просыпался, оглядывался, слезал с кровати и босыми ногами шлепал по всему дому, заглядывая в углы, шаря руками в темноте, тихонько гыгыкая, пока не возвращался обратно в постель, еще теплую, и засыпал. Никогда не боялся темноты – не знал, что ее можно бояться, что вдруг темнота скрывает опасность, не ведал опасности, и никогда не видел дурных снов. Не то, что наяву.

Потом деревня совсем заплохела – молодежи не осталось, девки все повыскакивали замуж за городских, и первой – красавица Инна, напоследок зашла к Илюше, погладила его по голове, поцеловала в щеку, улыбнулась одними глазами – хороший ты мой, дурачок, Илюше было очень приятно, а потом Инна ушла, а за ней – и остальные девки, чего в деревне сидеть, в девках-то. Старики поумирали – кто сам, а кто и замерз с бутылки, зима очень холодной была, а самый резвый дед, Игнат Олегович, говорили, что ему под сто лет, пошел зимой рыбу ловить в реке, да и не вернулся, даже следов не оставил – все ночью замело, прорубь – и та замерзла. Когда приехали люди из города, землю смотреть, Илюша один был – похудел совсем, волосы грязные, сидел на крыльце, жевал сухарь старый какой-то. Увидел людей, сразу разулыбался – давно людей не видел. Ты чей, спросил дородный мужчина, почесав себе переносицу, и Илюша в ответ радостно гыгыкнул. Тогда решили его отправить в детский дом подальше, совсем в другой город, потому что документов при дураке не было, а на вид ему было никак больше шестнадцати не дать, ну семнадцать от силы, и дом его совсем уже начал рушиться от времени и без хозяина. Так Илья впервые оказался в поезде. Ночью, когда все спали, он спустил босые ноги с полки и вышел в коридор. Вагон покачивался на стыках рельсов, за окном мелькали далекие огоньки, и как было спать в такую ночь. Илья обеими руками схватился за перекладину вдоль окна и прижался носом к стеклу. Он смотрел, как проносятся мимо деревья и фонарные столбы, очень много столбов, как провода режут на части серое небо, как из далеких труб медленно поднимается дым, как короткие шлагбаумы перегораживают дороги, пока поезд не пройдет мимо, и как, на поворотах, если как следует приглядеться, где-то впереди видно поезд, который уже повернул, а вагон с Илюшей и спящими пассажирами еще нет. Еще Илюше понравилось старое дерево, уже мертвое, согнутое и сухое, без веток, которое было похоже на медведя, вставшего на задние лапы и замершего так, словно вглядываясь куда-то. Илюша захлопал ладонью по стеклу, но медведь не реагировал, только все смотрел куда-то, и Илья тоже стал смотреть туда, но ничего не увидел, потому что вокруг была совсем уж глубокая ночь.

Утром поезд остановился на большой станции, и Илюшу, замотав его шею колючим шарфом и засунув ноги в резиновые сапоги, вывели из вагона. Город, – осклабился дурак, захлопал в ладоши, зажмурился от накатившего внезапно то ли счастья, то ли какого другого чувства, которого раньше не было, и снова распахнул глаза, а носом вдохнул резкие незнакомые запахи. А потом, вдруг, словно его испугали чем-то, вскрикнул и сорвался с места, побежал вдоль поезда и дальше, вдоль железнодорожного полотна, только в другую сторону – туда, откуда поезд приехал. Кто-то закричал, за ним побежали следом, но потом поняли – не догнать, и остановились, запыхавшись, сплевывая на землю и матерясь чуть слышно, а документов-то у него и нет, чего за ним гоняться. Только смотрели сначала ему вслед, как он вихляет, перепрыгивая через коряги уже далеко от станции, а потом он исчез где-то за деревьями и фонарными столбами.

Илюша объявился через пару лет, вышел в окрестностях деревни, в которой родился, вернувшись домой, как кошка, но в саму деревню не пошел, да и деревни больше не было, стройка какая-то бухтела там, где раньше была деревня. Илюша ходил вокруг, к людям не подходил, старался на глаза им не попадаться, только гыгыкал тихонько, ночью в ладоши хлопал, не от удовольствия, а чтобы не замерзнуть, ночи были какими-то слишком холодными, даже для поздней осени, а потом, каждый вечер, выбирал дерево погуще и забирался в ветви, повыше, и засыпал. Ему редко снились сны, и он все еще не боялся темноты, только понимал каким-то своим чутьем, что к людям подходить нельзя, не мог себе объяснить, почему. Иногда ему снилась мама, и он ощущал на губах забытый поцелуй Инны, деревенской красавицы, которая, он не помнил, как выглядела, и тогда он улыбался. И еще ему снились фонарные столбы вдоль железнодорожного полотна, но на утро он своих снов уже не помнил.

Фёдор Сваровский

Один на Луне

1.

Сайфутдинов один на Луне

в пересменокслучилась мировая войнадаже сперване заметил

всё закончилось быстроне нарушая сна

корабли потерялисьсистемы слежения навеки отключеныспутники сходят с орбита Земля молчит

невооружённым глазом видно —там всё коричневое теперьплотными пыльными облакамивсе континенты затенены

2.

так проходитгод или, может быть, даже двау Игоря становится совсем какая-то мутная головачувствует себя напряжённо, страннои однажды лунной ночьюзаходит к нему Светлана

говорит: прости, я пьянаявот, шубу на улице потерялахотела поймать таксино денег малопростиможно – говорит – выпить кофе, чаюа то я совсем уже замерзаюперебралаи за себя практически не отвечаюпопью и поеду дальше в место какое-нибудь клубное, злачноемузыку погромче включи, пожалуйста – говорит

и встала спиной к окнуи видно – она прозрачная

3.

потом приходили ещё бывшие соученики, друзьяродителиещё средневековые франкские правителии какие-то греческие князья

это никогда не кончится —говорит себе Сайфутдинов —ты это уже поймилучше выпей лошадиную дозу барбитуратовмаму, Светлану свою неосязаемую обними

будь увереншансов здесь нетты превращаешься в психалучше уж выйдии где-нибудь в кратере Тихошироким жестомшлем сферический отстегни

4.

на всякий случай зачем-топроверил баллоны, настроил рацию

вышел

как Моисей

впереди своего народаСайфутдинов по лунной пустынесопровождаемый своими множественными галлюцинациями

остановился в Море дождейотстегнул застёжкиа ему – ничего

видимо, думает, легко и без всякой мукия уже умерно воздуха нет, а дышит

смотрит – вокруг не глюкиа сотня ангеловвстала вокруг него

и поютв вакуумеи он их слышит

5.

пусть жизнь на Луне скучна, ограничена и убогаи поверхность её безвоздушна, суха, пустаи Земля теперь, в основном, – безжизненные места

ноИгорь Равилевич Сайфутдинов —последний живой человекпервый из селенитовкосмический старожил

ходит везде без скафандрамолится Господу Богуза всехкто когда-тожил

Один из нас

последние отряды в горахсбитые из никого

из бывших дезертировиз резервистов Цахалаиз сербских с позволения сказать добровольцевиз американских извините участников отрядов самообороныиз так называемых бойцов британской армии территориальнойиз пожилых греков-паломниковиз русских авантюристовиз немецких идеалистовиз каких-то местныхв окружении домашних животных

и вот эти расстегнутыес курами и собакамипытаются обстрелять 18 дивизийу Города Возлюбленного

бесполезноскоро все прекратится

– скажи мне Ициковичуж не та ли это самая туча?

– нет сладкийэто горит Западный Берег

– Ициковичкакая при этом погода тихаянет никакого ветра

– уже полгода нет никакого ветра

– Ицика хочешь пирога с капустой?– Давай конечно

давай свой пирог с капустой

в такой обстановке обостряются чувстваслышен внезапный шорохтравы на холместрелокслышит как у него перекатывается в патронах порохкак мелкое насекомое ползет у него в стволе

лейтенант из ограниченного контингентаваляясь в пылирваных штанов не стыдясьв молодое лицо втирает сухую грязьочень тщательнопытается что ли думатьчто он на сборах

– и что нам ребе сказать об этом?что сказать об этом?напоследок что личто-тосамим себерассказать об этом?

греки говорят об облаке

мне видитсявсе по-другому:

Он придетпешим

подойдет незаметно

с нашейс подветренной стороны

как один из нас

загорелыйв камуфляже

в руке Его для отвода глаз сигаретадымитсяв небе высоко над Его головой как бы почти случайновьется какая-то птица

все закончится думаю ребе быстро

как зима на морепосле которойпрактически сразу лето

Мяч