Светлана Ольшевская - Избранная Страница 3

Взяв нож поудобнее, Маша решительно шагнула через порог.

Яростные вихри кружились в воздухе, бились в окна горстями снега. Окутанный ночной тишиной дом безмолвствовал, глядя темными окнами на заснеженную улицу. Жильцы предавались сну, и ни одного запоздалого прохожего не было во дворе. А потому ни единая живая душа не услышала истошных криков из окна спальни Авериных.

Впрочем, одна свидетельница преступления все же была. Девушка в черном кожаном костюме, стоявшая у дома и внимательно глядевшая на окна, услышав крик, расплылась в улыбочке.

– Вот и все! – довольно констатировала она. – Свершилось.

Один взмах рукой – и метели словно не бывало. Тучи рассеялись, исчезли, уступив законное право звездной морозной ночи.

– Катя, Катя, да возьми же трубку!..

Машин мобильник почти полностью разрядился и грозил отключиться.

– Привет! Скажите что-нибудь приятное, и я вам перезвоню. Может быть, – беззаботным Катиным голосом промурлыкал автоответчик.

– Катя! – срывающимся голосом зачастила девушка. – Я совершила что-то ужасное… Катя, я… я убила своих родителей!

Как жутко прозвучали в ночной тишине эти слова! Она убила своих родителей. Мамы с папой больше нет, а что теперь будет с ней?..

Маша стояла одна среди темного двора, осознавая ужас произошедшего. Она даже толком не запомнила, как все случилось. Остался в памяти лишь нож, с которого капала кровь. А свою куртку, окровавленную, страшную, Маша бросила в первый попавшийся мусорный бак, и теперь холод пронизывал ее до костей. На свитере, правда, тоже осталась пара кровавых пятнышек, но его ведь не снимешь…

– Катя, мне страшно! Я не знаю, что делать!..

Мобильник отключился. Да и какой от него толк? Катя все равно ничем не могла ей помочь, и никто, никто не мог… Было ужасно холодно, но Маша и подумать боялась о том, чтобы вернуться за теплой одеждой домой, туда, где…

Нет, ни за что! Отчаяние и паника так охватили девушку, что она упала на колени, обхватила голову руками и зарыдала. Больше всего ей сейчас хотелось умереть.

– Один билет, пожалуйста, – Маша протянула в окошко вокзальной кассы всю мелочь, которую удалось наскрести по карманам.

– Куда? – посмотрела поверх очков сердитая кассирша.

В самом деле, куда? Этого Маша не знала.

– Ну… Куда-нибудь.

– Девушка, – язвительно протянула кассирша, окинув пренебрежительным взглядом Машины капиталы и отодвинув их обратно. – Вам этих денег хватит только на трамвае покататься.

Маша отошла от кассы и побрела в зал ожидания. Там хотя бы было тепло. В этот момент объявили о прибытии поезда, и люди направились к выходу. Какая-то женщина, похоже, очень спешила, потому что не заметила, как с ее плеч свалилась голубоватая шаль.

– Вы потеряли! – воскликнула Маша, поднимая шаль с пола. Но женщина уже исчезла за дверью.

И тогда Маша закуталась в находку – так все же теплее! – и вышла прочь из здания вокзала. Делать ей здесь было нечего. Впрочем, и идти некуда.

Совершенно убитая, она бродила по улицам, пока не забрела в подземный переход. Здесь было теплее, чем снаружи, не донимал ветер и имелась скамейка, где можно было отдохнуть.

Что теперь будет? Девушка горько плакала, уткнувшись лицом в шаль, давно мокрую от слез. Потом слезы закончились, и она просто тупо смотрела перед собой, уже мало что соображая…

– Привет, куколка! Отдыхаешь? – раздался рядом гнусавый голос, и на Машу резко накатила волна перегара и густого сигаретного дыма.

Девушка слегка повернула голову. Рядом стояли три не слишком трезвых типа и разглядывали ее самым откровенным образом. Руки одного из них щедро покрывали наколки, у второго на небритой физиономии красовалась пара свежих шрамов.

– А чё неразговорчивая такая? – осведомился тот, что со шрамами, и подошел вплотную.

– Не бойся, мы не обидим, – ухмыльнулся третий, накачанный тип с откровенно бандитской физиономией.

– Мне все равно, – простонала Маша.

– О, дама согласна! – захохотал тип в наколках и схватил ее за руки. – Вставай, киса, пошли.

Только теперь до девушки дошло, что эти трое отнюдь не школьные зубоскалы и намерения у них вовсе не шуточные. Боже, только этого не хватало! Маша с ужасом осознала, что спасти ее абсолютно некому, и даже крик вряд ли поможет – вокруг глухая ночь, нигде ни души.

– Нет! – она попыталась вырваться. – Помо…

Но качок с бандитской рожей ловко зажал ей рот ладонью, а второй рукой схватил за шею и прижал головой к стенке:

– Не рыпайся.

– Оставьте ее! – грозно и властно прозвучал в гулкой тишине перехода незнакомый голос.

Три негодяя одновременно обернулись. Хватка на Машином горле ослабла, и она увидела знакомую фигуру. Тот самый человек в черном пальто с капюшоном, закрывавшим лицо, скрестив руки на груди, стоял в нескольких метрах от них.

– Иди куда шел, дятел, и мы о тебе забудем, – посоветовал тип со шрамами и презрительно сплюнул в его сторону.

Незнакомец не двинулся с места, и на лицах отморозков похоть сменилась злобой.

– Ну, сам напросился, – татуированный в мгновение ока вооружился шипастым кастетом, и они все втроем бросились на незнакомца.

Но что это?! Не успели они даже приблизиться, как человек в капюшоне резко выбросил вперед руку, и… хулиганов, словно взрывной волной, отбросило по дуге на добрый десяток метров!

– Ну его на фиг, валим! – тип в наколках с трудом поднялся.

Остальные двое и сами уже как-то поняли, что для них лучшее – поскорее смыться, и все трое быстро исчезли за поворотом перехода.

Маша стояла на месте, ошалев от неожиданности, и настороженно смотрела на своего спасителя. То, что произошло на ее глазах, она прежде видела разве что в фильмах про всяких магов и волшебников. Кто он такой, как и зачем появился здесь?! Сегодня она уже успела убедиться, как жесток и опасен мир, и теперь не знала, чего ждать от этого человека, чье лицо по-прежнему скрывалось под низко надвинутым капюшоном.

Словно прочтя ее мысли, незнакомец отбросил капюшон. У него оказалось приятное, простое и доброе лицо, возраст же определить было сложно: это был вроде бы и молодой, но явно немало повидавший и переживший человек. И – что это? Полумрак вокруг его фигуры рассеялся, пространство наполнилось удивительным теплым светом, отчего Маше неожиданно стало уютно и хорошо. Громко всхлипнув, девушка в порыве чувств бросилась ему на грудь.

И тут случилось странное. На ее глазах полутемный подземный переход вокруг сменился каменистым морским побережьем, а вместо стойкого запаха курева и помойки потянуло влажным морским ветром.

Вопреки всякой логике, Машу не тревожил вопрос, как могло произойти такое чудо, она просто с наслаждением вдыхала этот воздух. Казалось, все происходит так, как и должно быть.

– Ты в порядке, Маша? – голос незнакомца оказался под стать – мягким, добрым.

– Вы меня знаете?

– Я слежу за тобой со дня твоего рождения, – просто ответил он. – Меня зовут Ян.

– Кто же вы?!

– Друг, – ответил Ян. – Ты должна была наслаждаться беспечной юностью еще несколько месяцев. Но теперь… теперь все изменилось.

– Я… не понимаю…

– Ты кое-что сделала, Маша, – Ян многозначительно посмотрел ей в глаза. – И стала другой. Навсегда.

Это «навсегда» прозвучало как приговор. Да, конечно, она ведь преступница, убийца, просто на несколько минут осмелилась забыть об этом. Кровь на свитере… мама…

– Ты посланник, Маша. Ты ангел.

Что-что, она не ослышалась?! Если он шутит, то это слишком жестокая шутка! Ведь он знает, конечно же он все знает, и это Машу уже не удивляло.

– Я?! Как я могу быть ангелом, если… – выпалила Маша и осеклась, не в силах произнести вслух страшные слова. Она убила маму и папу, вот почему! Какой там ангел – она самая гадкая из преступниц!

Но во взгляде Яна не было осуждения, он смотрел с жалостью… нет, не с жалостью – с сочувствием, с явным желанием помочь.

– Хочешь увидеть их живыми?

Спросил тоже! Конечно она хочет, но ведь это невозможно! Хотя… Маша уже поняла, что имеет дело не с простым человеком. А вдруг…

Исполнившись смутной, отчаянной надежды, она всхлипнула и закивала.

– Да будет так, – прозвучало негромко и торжественно.

На глазах изумленной Маши вокруг Яна вновь разлилось неяркое, но такое теплое и доброе свечение, и у нее на душе вдруг стало легко-легко, а недоверие сменилось окрепшей надеждой.

И тогда Ян вынул из кармана книгу и протянул Маше.

– Помни: с этого момента ты служишь силам добра, – строго сказал он.

Маша несмело взяла ее в руки. Это был старинный фолиант – на синем бархатном переплете красовался витиеватый знак изящного золотого тиснения, но нигде не было никаких надписей. Девушка уже хотела раскрыть фолиант, но тут…

Книга распахнулась сама, от порыва ветра, причем Маша была уверена – вихрь налетел не извне, он вырвался из самой книги! Перед глазами девушки мелькали страницы, оставляя в ее сознании одно за другим неизгладимые видения. Чистое голубое небо – и солдаты, бегущие в атаку, старинная икона – и ядерный взрыв, улыбающийся бутуз в ползунках – и знамена со свастикой. Воронье, кружащееся над горой непогребенных тел, хирург в белой маске над операционным столом, величественный восход солнца над древними горами, какие-то рукописные тексты на кириллице, красноармейцы в окопах, пульсирующее сердце, яркое пламя пожарища… Вся история человечества, извечная борьба Добра и Зла с бешеной скоростью проносилась перед глазами девушки, проходила сквозь ее душу…