Елена Федорова - Alpzee – альпийское озеро (сборник) Страница 3

К детскому танцевальному фестивалю «Весенняя Капель»

Звенит Весенняя Капель       из сотен голосов,Все громче русский перепляс       из сотен каблучков,Все ярче красок хоровод,       все звонче детский смех,Наш танцевальный фестиваль       объединяет всех.

Танцуй на сцене, не робей,Тебя поддержит зал.Друзей собрали мы сюдаНа детский фестиваль,

Чтобы увидеть, как красив       наш Подмосковный крайСвои ладошки не жалей,       и лучших выбирай.Пускай Весенняя Капель       звенит на все лады.Здесь, в Лобне подружились мы,       и он, и я, и ты.

Песенка «Весенняя Капель»

Весенняя Капель – созвучий карнавал.Весенняя Капель – наш детский фестивальВесенняя Капель всем радость принесет,С тобой на сцену вновь она нас позоветВе-се-нн-яя Ка-пе-ль.

       Весенняя Капель из сотни голосов.       Весенний перепляс из сотни каблучков.       Все шире хоровод, все звонче детский смех,       Весенняя Капель объединяет всех, нас всех.

Ты танцем увлечен? Вставай скорей в наш круг.Весенняя капель – пожатье сотен рук.Весенняя капель – улыбок детских всеетИ сотни новых встреч и радость от побед,От побед.

       Весенняя Капель из сотни голосов.       Весенний перепляс из сотни каблучков.       Все шире хоровод, все звонче детский смех,       Весенняя Капель объединяет всех, нас всех.

Борису Пастернаку

Я рада, что мы не вместе,Друг друга забыли мы.Вот только неспетые песниСреди тишины слышны.

И, почему-то тревожноЗвучат шаги за окном,А мы ведь не знаем друг друга,Мы в разных столетьях живем.

Не было встреч и признаний,Не было горечи слов.Была лишь неспетая песня,И звук уходящих шагов.

Я шепчу в пустоту Ваших глаз.Я кричу в пустоту Ваших глаз,Безнадежно…Растворяется свет в пустотеНеизбежно.

Превращаются в пепел слова,И дробятся на капельки звуки.Пустота – бездны черный провал,Человечества вечные муки –Пус-то-та…

Как глупо я себя веду:Все отдаляю час свиданья,Придумываю оправданья,Живу в горячечном бреду.Как глупо я себя веду…

Нас больше ничего не свяжет,Да и была ли связи нить?Два разных времени, возможно ль,Когда-нибудь соединить?

Неотправленные письмаНе находят адресата.Неотправленные письмаУ меня в столе лежат.

Я не знаю, что мне делать,Я себе их вслух читаю,И надеюсь, что однаждыВозвратишься ты назад.

Северный ветер принес мне приветОт тебя, мой ангел, мой свет.Рассвет землю украсил.Здравствуй!

Счастлива будь!Ветер подхватит слова моиИ в обратный пустится путь.Не забудь…

Я верю Вам. Я знаю точно,Все в жизни сложится у насИ в многоточии разлучномНе пропадет желанный час,

Когда услышав звук призывныйМы поспешим к своей мечте,К заветной, огненной вершине,К небес прозрачной чистоте.

Не исчезай в рассветной мгле,Моя мечта, моя отрада,Моя вселенская наградаЗа все страданья на земле.

Не исчезай. Побудь, побудьСо мною здесь еще мгновенье,Мое земное утешенье,Мой чистый воздух, жизни суть.

Позволь тобою надышаться,Налюбоваться мне позволь,Чтобы не страшно было встретитьЛюбую грусть, земную боль.

Не ускользай водой сквозь пальцы,Не улетай за облака,Останься, я молю, останься,Со мной останься на века…

Сердце мое, словно пламя свечи,Неистово трепетало,Когда я писала Вам строчки в альбом,О пониманье мечтала.

Смею ли… Ветра порыв приниматьЗа правду и откровенность?Что если пламя потушите Вы,Ваша Высокомерность?

Что, если Вы не такой, не такой,Каким мне пригрезились прежде?Сердце, как пламя свечи на ветруТрепещет в последней надежде.

Вы с такой легкостью принимаете дорогие,очень дорогие подарки,Забывая поблагодарить за них, наверное, потому,Что в будущем вы собираетесь совершить много,очень много добрых дел,Не ожидая никакой благодарности, никаких похвал…

В ручье отражается небоИ желтый осколок луны.В ручье отражается небыль,Беззвучие тишины.

И наше непониманье,Ночной бессердечный разлад,И мысленное блужданьеНаощупь, во тьме, наугад.

А небо, в ручье отражаясь,Зовет нас в безбрежный просторИ вновь нам с тобой предлагаетО вечном начать разговор.

Река Любви – глубока,Пороги и водопады.Со мною вниз по рекеВам, милый мой, плыть не надо.

Останьтесь на берегу,Поросшем малиною сладкой,Считайте, что мой маршрутСпокойный, ровный и гладкий.

Считайте, что Вам повезлоУвидеть своими глазамиЧистые воды Любви,Что люди зовут слезами…

Паутина судьбы

Когда-нибудь, все объяснится,Жар-птица мелькнет в вышине,И вам непременно приснитсяВсе то, что пригрезилось мне.

И вы из далекого завтраШагнете в сегодня, в сейчас,В тот день, когда я, почему-то,Про нас сочиняла рассказ.

Она сидела в полупустом вагоне метро – маленькая, худенькая, остроносенькая с растрепанными, как у воробья волосами, удивленно-испуганными глазами на бледном лице и, немигая, смотрела перед собой на разноцветную карту-схему. Поезд мчался по темному тоннелю, вагон слегка покачивался из стороны в сторону, колеса постукивали на стыках рельсов, в открытое окно врывался прохладный воздушный поток и растворялся в теплой духоте замкнутого пространства.

Она сидела на краю диванчика. Спина прямая, руки на коленях ладонями вниз, небольшая сумка-рюкзачок рядом, напротив схема метро. Большой круг со множеством точек, от которых отходят в разные стороны прямые линии. Иногда они пересекаются, чтобы потом опять устремиться в разные стороны. Разбежаться, разъехаться, разъединиться. Раз… Так же, как они, так же, как другие, как все, попавшие в паутину судьбы.

– Паутина судьбы, – улыбнулась она, поняв наконец-то, что же ей напоминает карта-схема.

Сколько встреч и разлук происходит в каждой точке. Тысячи дорог убегают в неизвестность, тысячи приводят обратно в ту единственную точку, с которой все и начинается. Можно остаться в этой точке и никуда больше не двигаться. Можно двигаться по кругу, по большому кругу и быть самым счастливым человеком. Можно помчаться в неизвестность, по одной из разноцветных линий. Можно…

Она бежит в неизвестность. Не бежит, сидит в вагоне метро. Уезжает из круга, из объединяющее-разъединяющего пространства. От него… К нему… Во тьму…

– Да, ты – настоящая Вар-ва-ра, – усмехнулся он, постучав пальцем по ее лбу. – Сколько тебе лет? Тридцать – пора зрелых рассуждений. Пора повзрослеть, Варька. Мне надоел детский сад, твой детский сад, твоя неустроенность, нежелание приспосабливаться к действительности…

Она сидела на краю стула. Спина прямая, руки на коленях ладонями вниз. Вязаный черный свитер под горло, джинсы, белые кеды. На шее легкий шифоновый шарфик.

Школьница, маленький нахохлившийся воробей. Обижена, но старается, изо всех сил старается не показать вида. Руки чуть подрагивают. Голова опущена. Она видит только его отутюженные брюки из дорогой шерсти и сверкающие носы черных ботинок. Его голос обрушивается на нее сверху, свысока.

Он высокий, очень высокий крепкий мужчина спортивного телосложения с правильными чертами лица. В нем правильно все – глаза, глубоко посаженные, густые черные брови, пухлые губы, прямой греческий нос, волевой подбородок. Волосы, чуть вьющиеся темные волосы всегда идеально причесаны. Костюм, галстук, рубашка – все в тон, все дорогое, очень дорогое. Часы каждый день разные. Золотой перстень-печатка на мизинце левой руки. Он старше нее. Он серьезный преуспевающий человек. Он имеет право отчитывать ее.

– Олег… – и через вздох, – Евгеньевич, я решила уехать.

Она поднимает голову и растерянно смотрит в его деловито-серьезные глаза.

– Куда? – спрашивает он, наклоняется, кладет руки ей на плечи. – Куда ты собралась, Вар-ва-ра?

Она смотрит на него и молчит. Она не может, не смеет произнести то, что должна сказать. Она умоляет его догадаться, прочитать все в ее глазах. А он не хочет. Он нарочно хмурится. Он ждет, что она все скажет сама. И она выдыхает: