Маргарита Преображенская - Хозяин воды и травы. Черный венец Страница 3

Пентаграмма вспыхнула потусторонним светом, увлекая в мир Смерти, как в омут без дна. Самые первые погружения вызывали ужас, но сейчас, в полной мере овладев тёмным искусством, Верату не ощущала ничего кроме лёгкого волнения. Чёрные луга с шепчущими проклятия травами, солнце обжигающее лучами чистейшей тьмы, кровавый дождь. Здесь было одновременно холодно и жарко. Жар обжигал снаружи, а холод вымораживал изнутри. Верату долго искала дух девочки, чья жизнь ещё не проросла одиноким цветком на чёрных лугах, пока не обнаружила её сидящей у чёрной реки.

– Вита, – позвала Некромант, протягивая руку, и осеклась, разглядев того, кто стоял за ней.

– Ты помнишь?! – голос говорившего, заключавший в себе тысячи голосов, истекающих болью и холодом, потряс всё её существо.

Один раз только ей приходилось слышать саму Владычицу этих мест, один мучительный миг, перевернувший с ног на голову всю её судьбу, и вот Она явилась снова. Верату опустила голову, чтобы не встречаться взглядом с этой жуткой сущностью, ставшей в давние времена её госпожой.

– Ты помнишь, – снова произнесла Чёрная Княгиня. – Помнишь, что обещала мне. И для чего я оставила тебе жизнь. Твой долг непомерно велик.

– Да, Княгиня, всё будет исполнено, – прошептала Некромант.

Часть III. Игра в прятки

Ванда проснулась от отвратительного тинтидликанья будильника, и, подивившись, какая чертовщина может сниться взрослой, серьёзной женщине, заставила себя выбраться из кровати. День покатился по привычной колее: душ, ударная доза кофе, бутерброд с сыром, лёгкий макияж, мучительный выбор наряда, контрольный взгляд в зеркало, такси. Она заступила на дежурство, узнав от коллег, что ночью умер один из больных. В сердце коварным змеем вползла тревога, нараставшая с каждым шагом, приближающим двери реанимационного зала. Однако опасения были напрасны. Тот, кто владел её вниманием всё это время, был жив. Ванда перевела дух. Что связывало её с этим таинственным незнакомцем, пребывавшим в глубокой коме? Хотелось бы знать. Она саркастически осклабилась, копаясь в своих внутренних переживаниях.

– Ванда! – главврач смотрел на неё вопросительно и недовольно.

Судя по рассыпанным по полу историям болезней, только что произошло столкновение.

– Что с вами?

– Я… простите, – Ванда бросилась собирать бумаги, чтобы скрыть смущение. – Я задумалась.

– О чём, голубушка?! – воскликнул главврач, укоризненно взглянув на неё. – Это реанимация, а не комната отдыха!

Ванда согласно кивнула в ответ и вернулась к работе. В этот день в реанимационный зал привезли новую пациентку. Увидев её, Ванде захотелось спрятаться от навязчивых совпадений, неумолимо происходящих с ней последнее время: в лице красивой девочки угадывались черты принцессы Имеллина Виты.

Чёрные Пустоши были едва ли не самым суровым и мрачным местом во всей округе. Они получили своё название в результате произошедшей здесь когда-то в стародавние времена стычки древних богов, многократно пересказанной и, естественно, многократно же перевранной в балладах менестрелями, сходившимися только в одном: Хозяин воды и травы больше никогда не заходил в эти осквернённые земли. Растительность здесь, действительно, была крайне скудной. А в дождливые промозглые вечера, часто нависавшие над окрестностями, пустоши казались чёрными. Народ, живший здесь, словно вобрав в себя мрачную славу этих пределов, был дик, суров и воинственен. Жители поклонялись кровавым богам. Немудрено, что при таких радикальных взглядах, эти места всегда дышали враждой ко всем другим уголкам мира. Здесь правили братья-близнецы Фирр и Терроу из династии Саркитов, именуемые Баронами Чёрных Пустошей. Они были искусными воинами, беспощадными в битвах и алчными до разграбления чужой казны. Не имея способностей к наукам и тёмным искусствам, они, однако, сумели привлечь в свою армию боевых магов-наёмников, что делало их достаточно грозной силой, застывшей, подобно натянутой тетиве лука перед выстрелом. С Некромантом Запада у них было несколько совместных предприятий, в которых Верату, стремясь, как всегда, загребать жар чужими руками, использовала баронов для выполнения определённых дел, о которые не хотела «испачкаться» сама. Купившись на её сладкие речи и дорогие подарки, братья некоторое время считали Некроманта своим верным союзником. Сейчас их взоры были направлены на гордый и величественный Имеллин, король которого, Малеарн, был высокомерен и холоден в общении с баронами, не желая иметь с Пустошами никаких дел. Неудавшаяся попытка покушения сыграла для братьев роль красной тряпки в руках у тореадора.

– Если бы не эскорт некроманта, я бы уже выставил Малеарна в клетке на потеху жителям Пустошей! – процедил сквозь зубы Фирр, выслушав доклад уцелевших наёмников.

В гневе он был прекрасен, словно дикий зверь, издающий гневный рык. Шкуры убитых им хищников эффектно разметались по могучим плечам, словно подчёркивая его дикую первозданную сущность.

– Зачем Верату защищать Имеллин? – спросил Терроу у потолка, лениво развалившись в кресле.

Внешне он был похож на брата, но отличался от него гораздо большей рассудительностью и более спокойным нравом.

– Она не защищает Имеллин, – ответил ему глубокий низкий голос, от которого даже у Фирра поползли мурашки по спине. – Ей просто что-то нужно от его короля и, судя по всему, она уже получила это, как плату за услугу.

– Советник Медорес, – Терроу недовольно взглянул на высокую фигуру вошедшего, закутанную в серый балахон с нависающим капюшоном.

Медоресы многие годы служили дому Саркитов. Но этот представитель фамилии стал не похож на своих сородичей. Поговаривали, что, проходя обучение за морем, он подхватил какую-то страшную болезнь, обезобразившую его облик до неузнаваемости, поэтому с тех пор скрывал лицо. Несмотря на то, что в должность он вступил не так давно, братья испытывали к новому советнику противоречивые чувства уважения и неприязни.

– Вы потеряли много боевых магов в этом своём почти бесполезном предприятии, мой господин, – обращаясь к Терроу, заметил советник. От него веяло непонятной силой и тайной. – Было опрометчиво нападать на Малеарна сейчас, пока он нужен Верату.

– Она всё-таки редкостная тварь, – процедил сквозь зубы Фирр, некогда питавший несбыточные надежды на успех в любви у этой бестии после пары игривых намёков с её стороны.

– Как и все мы, – парировал Медорес. – С той лишь разницей, что помимо этой своей черты она некромант и очень опасный противник, с которым лучше не ссориться без более чем веских на то оснований и хорошей защиты.

– Наши воины жаждут крови и побед! – воскликнул Фирр. – Имеллин не представляет особо серьёзной опасности. Почему мы медлим с началом войны? Сколько можно играть в прятки?

– У этого королевства сильные союзники, мощная армия и народ, который боготворит своего короля, – сказал Медорес так, будто втолковывал урок нерадивому ученику. – Сперва нужно разрушить эти оплоты, а затем можно будет подумать и о развлечениях в виде клетки для Малеарна.

Он немного помолчал, видимо, предаваясь своим мыслям, и тихо добавил:

– И кое-кого ещё.

– Мда… Разрушение оплотов – это по вашей части. – Терроу, подошёл к окну и окинул взором унылый пейзаж. – Только я что-то не наблюдаю эффекта от ваших усилий.

– Эффект уже есть и будет прогрессировать, – в голосе Медореса зазвучало раздражение. – Дайте мне время, господин.

– Сколько? – спросили братья в один голос.

– Совсем немного, – зловеще проговорил советник.

Принцесса Имеллина Вита сидела внутри потухшей пентаграммы, удивлённо глядя по сторонам. В огромных зелёных глазах девочки уже наворачивались слёзы, когда она услышала приятный женский голос:

– Всё хорошо, Вита. Всё хорошо.

Этот голос был мягким и сладким, как варенье из её любимых фруктов. Завороженная им, Вита повернулась на звук и увидела молодую женщину в чёрном платье. Серебряные узоры на нём подчёркивали достоинства её фигуры.

– А что с вами случилось? – спросила девочка, встряхнув золотистыми локонами.

– Случилось? – Верату удивлённо приподняла правую бровь.

– У вас кровь на лице. Вот тут, – девочка доверчиво подобралась ближе и дотронулась рукой до её щеки. – И тут.

Верату моментально вынула маленькое зеркальце из левого рукава. В его глубине отражалась измождённая бледная дама, из глаз которой по щекам струились алые капли крови, и губы тоже были искусаны до крови. Общение с Чёрной Княгиней не прошло бесследно. Только сейчас она ощутила в полной мере, как ломит каждый сустав её тела, а голову беспощадно сжимает тяжёлый обруч боли, как раз в том месте, где был надет венец из чёрных цветов, собранных ею с лугов страны Смерти в день обряда посвящения.

– А… ерунда, – Верату быстро стёрла кровь рукавом и вымученно улыбнулась девочке. – Это не кровь, малышка. Это сок. От ягод.